Принцесса от чрезмерной радости застыла и просидела прямо на полу довольно долгое время, не будучи в силах говорить. Когда волнение прошло, Принцесса сказала:
В самом деле случилось то, о чем ты мне говоришь? От слез моим глазам что- то не хватает света.
Ипполит доподлинно поведал ей обо всем, что произошло.
На сей раз Принцесса, чрезвычайно обрадованная, поцеловала Ипполита в лоб, а от избытка чувств из глаз ее хлынули слезы. Ипполит сказал ей:
Сеньора, нам следует проливать слезы лишь из-за грехов и ошибок наших и постараться забыть о них.
Тут из-за сильного шума, который нарочно был поднят, Ипполит удалился, а Принцесса отправилась в покои своей матери. Они увидели, что Император возвращается вместе с Тирантом, и все дамы стали смотреть в окна, ибо ни о чем другом не могли они думать, кроме как о близкой смерти Тиранта. А он, оказавшись напротив окна, у которого стояла Принцесса, повернул к ней голову и поднял забрало, а затем закрыл ладонями лицо. Императрица спросила свою дочь, отчего Тирант так сделал: ведь сие было знаком недовольства дамой. Принцесса ответила, что не знает.
Когда Император с Тирантом проехали мимо окон дворца и были уже у дверей, Император спешился, а Тирант распрощался с ним, чтобы направиться в свои покои. Император как мог уговаривал Тиранта сойти с коня и остаться во дворце, где ему ни в чем не будет отказа, но Тирант все-таки уехал. Принцесса заподозрила, что именно в ее действиях могла крыться причина отказа Тиранта остаться во дворце, ибо прежде он не желал ничего сильнее этого, а теперь и вовсе не захотел, как ни просил его о том Император. И задумалась она тогда, почему же Тирант закрыл ладонями лицо.
Добравшись до покоев, Тирант прошел в свою комнату, приказал позвать сеньора д’Аграмуна и Ипполита и настоятельно попросил их вооружить и снарядить в плаванье десять галер, которые находились в порту. Сеньор д’Аграмун и Ипполит сказали, что весьма рады это сделать, расстались с Тирантом и распорядились как следует снабдить суда всем необходимым.
Пообедав, Тирант привел в порядок все, что было нужно для отъезда, и приказал своим людям идти посуху к замку де Малвеи. Он же отправится туда по морю, и все встретятся в замке. К вечеру лекари удалились, сообщив Императору, что Тирант чувствует себя хорошо. Когда подошло время вечерней молитвы, Принцесса уже умирала от желания увидеть Тиранта.
Она попросила Усладу-Моей-Жизни и девицу де Монблан отправиться к Тиранту и побеседовать с ним, чтобы развеять закравшиеся в ее душу сомнения. Она просила также передать ему, что уговорит своего отца разрешить всем вместе проведать Тиранта, ибо она весьма тревожится оттого, что Тирант не появляется перед ней. Девицы отправились с сим поручением к Тиранту. Один из его пажей, увидев их, с превеликой радостью побежал в его комнату и сказал:
Сеньор мой, радуйтесь: к вам пожаловало посольство от сеньоры Принцессы в лице двух любезных дам.
Пойди скорее и встань у дверей, — ответил Тирант. — И скажи им, что со мной все в порядке, но я заснул так крепко, что и поныне пребываю во власти приятных сновидений.
Паж исполнил его повеление и передал его отговорку, так как Тирант не пожелал видеть дам. Когда те вернулись во дворец и сообщили ответ пажа, Принцесса сделала так, что Император с Императрицей отправились к Тиранту. Тот, узнав, что они должны прийти, научил двух пажей, как им себя вести. И когда Император был у дверей спальни Тиранта, более бойкий из пажей сказал:
Ваше Величество, соблаговолите принять наши извинения, но в данный час к Маршалу нельзя входить по причине его тяжкой болезни. Столько дней душа его не знала покоя, но теперь, к великому его утешению, возвращается к нему все, чего недоставало ему в последнее время. Умиротворенный, набирается он сил, которых был почти лишен, и посему от слабости исходит потом. Хорошо было бы, если бы лекарь смог прийти и побыть с ним, не тревожа его сон.
Тем временем Тирант смочил лицо мокрым полотенцем, быстро лег в постель и притворился спящим. Лекарь вошел в его комнату, затем вернулся к двери и сказал Императору:
Сеньор, грешно было бы сейчас будить его. Можете не приходить до завтра, Ваше Величество, а утром вы проведаете его.
Принцессе не терпелось увидеть Тиранта, но она была вынуждена уйти вместе с Императором. Узнав, что все удалились, Тирант тут же встал, приказал собрать свою одежду и переправить ее на галеру. Когда пробило полночь, он собрался и хотел было уехать, но не смог, так как галера не была готова уйти в море.
С наступлением утра Император услышал, как на галерах трубят к отплытию. Тирант выслал гонцом к Императору сеньора д’Аграмуна, и тот, явившись перед ним, сообщил ему следующее известие.
Глава 293
О том, как Тирант выслал к Императору сеньора д'Аграмуна, чтобы сообщить о своем отъезде.
Зачастую те, кто стремится свершить доблестные деяния, подобающие их чести, из-за происков зловредной фортуны изменяют свои намерения, каковые возникли у них, когда и не знали они о грядущих бедах. И именно ужасные беды не дают вашему Маршалу оказывать Вашему Величеству те услуги, кои до сих пор он оказывал. Ведь все новое доставляет нам больше удовольствия и возбуждает у нас больше желания, чем уже виденное. Потому-то так сильно стремимся мы к тому, чего не имеем, но, однако, нет ни одного наслаждения, которым со временем мы бы не пресытились. Главная же новость моя такова: с соизволения Вашего Величества ваш Маршал сел на галеру и, по причине своей болезни, приказал доставить его по морю к порту Трансимено. Оттуда он переправится на лодке к замку сеньора де Малвеи.
Войско его должно проследовать до этого же места по суше. Мне же поручено сообщить вам о решении Маршала немедленно отправиться в путь.
Император ответил ему следующим образом:
Почтенный рыцарь, весьма утешительно мне слышать столь доброе известие, и я благодарю Всеблагого Господа за то, что даровал Он достаточно здоровья и сил нашему Маршалу, дабы тот смог отбыть в лагерь. Помимо спасения души своей именно этого я желаю больше всего на свете, ибо надежда, которую я полагаю на рыцарскую доблесть Тиранта, заставляет меня позабыть о прошлых несчастьях. И поскольку полагаю я, что благодаря Тиранту обрету покой в старости, то хочу я почитать его за родного сына своего. Попросите же его от моего имени, чтобы вершил он дела не хуже, но лучше прежнего, ибо награда за них будет такова, что и он, и весь его род останутся весьма довольны.
Сеньор д’Аграмун поцеловал Императору руку и распрощался с ним. Затем он отправился к Императрице и откланялся ей, а потом — к Принцессе.
Когда Императрица поняла, что Ипполит должен уехать, а Принцесса узнала то же о Тиранте, то обе принялись громко причитать. И одна, и другая плакали и жаловались на свои несчастья, особливо же Принцесса, ибо Тирант расстался с нею, так и не сказав ни слова. Затем обе они стремительно направились к Императору, желая удостовериться, в самом ли деле рыцари уезжают, и Император рассказал им обо всем. Тогда Принцесса упросила Императора отправиться к Тиранту на галеру — с тем чтобы и самой иметь возможность с ним повидаться. Императрицу и подавно не надо было упрашивать поехать с ними. Поскольку Император прибыл на берег моря раньше дам, он сел без них в большую лодку и переправился на галеру. Он настойчиво просил Тиранта, чтобы тот заботился об империи как законный ее правитель. Тирант чрезвычайно любезно отвечал ему и не скупился на обещания выполнить все его просьбы. Он весьма утешил Императора, и тот остался очень доволен их беседой.
Тут все моряки принялись советовать Императору как можно скорее вернуться на берег, ибо заметили на горизонте грозовую тучу, которая приближалась, сверкая молниями. Император вернулся на берег. Принцесса, поглощенная своими мыслями, чрезвычайно сожалела о том, что ее не оказалось на берегу, когда Император отправился на галеру, ибо иначе смогла бы она повидаться и поговорить с Тирантом. Море уже так сильно разыгралось, что дамам невозможно было пускаться плыть куда бы то ни было. Император тем более не позволил бы сего Принцессе. Тогда она, проливая горькие слезы и не находя никакого другого средства, с горестными вздохами попросила Усладу-Моей-Жизни отправиться на галеру и вызнать у Тиранта, по какой причине, или причинам, он, не говоря ни слова, с такими предосторожностями приготовился к отъезду, почему он, проезжая мимо ее окна, закрыл ладонями лицо и тем более почему не захотел он остаться во дворце, хотя прежде только и мечтал об этом.
