Думный дьяк, начальник приказа Стрелецкого, боярин Троекуров, да подчинённые его, да зеваки всякие любопытные, тоже на площади собрались, чтобы поглядеть, как Дурак летать станет. Механикус сего аппарата чудного, вдев ноги в стремена и ремнями кожаными укрепившись, сел в седлице деревянное и ногами давить рычаги начал, мехи раздувая. Машина же, замахав крыльями, с места не стронулась, сколько бы быстро Дурак рычагами ножными не двигал. Осерчал тогда боярин Троекуров и повелел притащить того Дурака и когда стрельцы его приказание исполнили, спросил того Дурака, отчего он Дурак Симфорианов, сын Алсуфьев, не летит, яко птица, ежели до этого клялся истово, что полетит?
Механикус же отвечал смиренно, будто оттого взлететь не может, что крылья де у его машины сделаны из слюды и тяжелы бысть, а надобно де крылья те делать иршеные, то есть из замши изготовленные, ради чего просил у боярина выдать ему дополнительно ещё пять рублёв серебром.
Начальник Стрелецкого приказа, боярин Троекуров деньги тому Дураку дал, пообещав, что в следующий раз, ежели Дурак не взлетит, будет бит батогами нещадно и отпустил. Тот уходя, божился, что машина с крыльями другими непременно летать станет. По прошествии одной седмицы, приволок Дурак на площадь иную машину, лёгкую, словно бы из серебряных проволок слаженную. А Дурак тот в одежду чудную одет был и на голове шапка у него была, будто бы капля водяная на морозе застывшая. Сел тот Дурак Симфорианов, сын Алсуфьев, в седлице узкое, взялся руками за рычаги изогнутые, видом своим рога буйволовы напоминающие, и улетел.
А батогами секли холопа беглого, Ивашку Памфилова, прозвищем Косое Рыло.