-- Ю, она не будет снимать маску. Так как на нее у меня свои планы...
-- Интересно, ты и Харуне так ответишь, если она прикажет?..
Дальнейшее разговоры Рен слушала вполуха.
Её не могло не волновать то, что придумал Канске. В каждой встрече парень активно убеждал слушателей, что всё идет по плану, ведомому лишь ему одному. Конечно, Рен уже поняла кто такие куноичи, и пошли её действительно на задание, она дала бы деру. И дело было не в том, что девушка боялась опасности.
В своей прошлой жизни ей уже доводилось убивать. И она, возможно, попыталась бы привести приговор Канске в исполнение. Но продавать свое тело за его капризы, Рен никак не могла.
Влача жалкое существование, даже когда другого выбора не было, Рен никогда не падала так низко, откупившись, таким образом, телом от голодной смерти...
Конечно, девушка не знала парня настолько хорошо. Но иногда у неё возникало чувство, будто Канске и сам не знал, что с ней делать. Парень напоминал девушке тех людей, которые, убеждая остальных, часто сами обретали веру в свои слова.
Разговоры не интересовали её до того момента, покуда речь не затронула предстоящие события. Слоняясь за парнем, Рен давно поняла, что клан Такеда готовится отразить нападение своих врагов.
Воины, кто с доспехами, а кто и без, спешно пребывали в город. Каждый самурай приводил с собой, как минимум, по три асигару. Все разговоры в деревнях или городах были только о предстоящей войне.
Рен в первые дни изумлялась отношением крестьян к войне. Люди Синано, по мнению девушки, не испытывали особого страха. Позже, расспрашивая о врагах клана Такеда, Рен поняла причину.
Если верить словам самураев, правительница клана Уэсуги была чересчур благородной. Девушка не разделяла взглядов самураев и простых жителей Синано. В её глазах враги Такеда были непомерно наивными.
Неважно где ты живешь, в какой провинции, война, так или иначе, постучит в твои двери. Вопрос лишь в том, когда это произойдет. И, хотя, клану Имагава войны не были чужды, последствия этих войн были куда более тяжелыми, нежели те, что она наблюдала здесь, в Синано...
-- Сколько, говоришь, ты привела воинов?
-- Пять тысяч...
Услышав ответ гостьи, Канске поперхнулся.
И от принцессы Ю, и от Рен не ускользнуло, что стратег не находил в этом известии радости. Если бы не маска, то на её лице гостья смогла бы отчетливо увидеть недоумения. К слову сказать, выражение принцессы Ю высказывало нечто схожее.
-- Ю, ты что, решила привести всех, кто может хоть как-то пригодиться на войне?
-- А что такого? Я не понимаю, Канске. Нас ждет тяжелая битва... Признаться, не этого я ожидала за свои старания...
-- Если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Полагаю, сейчас на полях кроме детей и женщин больше некому работать. К тому же, количество не всегда лучше качества. Опытные ветераны стоят больше в реальном бою. И что-то мне подсказывает, что у большинства крестьян попросту не было выбора. Не говори мне, будто ты согнала их, словно скот, -- возмутился Канске, тогда как лицо принцессы Ю залилось краской.
-- Ты заботишься о провизии? Не волнуйся, я прикажу своему клану принести еще... И что касается крестьян, то на поле трудятся не только женщины и дети, но и старики...
-- Да нет же. Как ты не понимаешь, что твоя земля из-за потерь в битвах не скоро оправится? Плюс к этому, у нас мало времени. Мы не можем позволить себе тратить его на переподготовку твоих людей. А неподготовленные люди будут лишь обузой в войне. Из-за того, что ты взяла кого попало, я не удивлюсь, что основная масса твоих воинов дрогнет в нужный час...
Из-за слов парня, атмосфера в комнате быстро накалилась. Разгневанная гостья даже встала на ноги.
-- Не смей так говорить о моем клане! Ты можешь называть меня кем хочешь, но оскорблять моих людей я не позволю...
Видя всё это, Рен подумала, что и на этот раз оказалась права. Темперамент гостьи был взрывной.
-- Видишь, с кем приходиться работать, -- обернувшись, как бы пожаловался Канске.
Рен ничего не ответила, лишь молча ждала продолжения.
Когда гостья, взяв себя в руки, уселась на свое место, девушка поняла, что между стратегом и принцессой Ю были доверительные отношения. Они скорее напоминали двух друзей, которые, споря и шутя, вели праздный разговор. Но ни как не людей, которые решали судьбы многих.
-- И что ты предлагаешь, отправить их назад?
-- Нет. Мудрый полководец не призывает воинов два раза. Мы разделим их: те, кто трусливы и не вызывают доверия останутся в гарнизонах...
-- И как же мы узнаем кто трус, а кто -- нет?
Сидя рядом и пытаясь не обратить лишнее внимания на себя, девушке тоже стало любопытно.
-- Ты объявишь, что больные воины останутся в замках клана и гарнизонах. Полагаю, что трусливые просто притворятся больными. Так или иначе, оставим всех, кто раздумывает и нерешителен...
-- Разумно, -- немного подумав, согласилась принцесс Ю.
Будучи далекой от военных дел, Рен не стала делиться мыслями по этому поводу. Да и по правде, девушка не горела желанием быть причастной ко всему этому.
Пока Канске расспрашивал о состоянии воинов, приведенных принцессой Ю, Рен, уловив момент, пыталась понять свои истинные чувства. Найдя, что последние дни ей все же скорее нравились, чем нет, девушка испытала легкое потрясение.
И дело было не в том, что из-за последних событий Рен жила в хороших условиях и ела приличную еду. А скорее в том, что благодаря Канске, девушка соприкоснулась с другой жизнью. Люди, окружавшие Канске думали и действовали так, как и говорили. Здесь не было принято лгать на каждом слове и все время ждать от других подвоха.
По этой причине Рен всегда старалась держаться в стороне от других воров без особых на то причин. Девушка в прошлом уже обожглась и до недавних дней не обращала внимания на отношения...
За последнее время они все время путешествовали. И у неё не было времени, чтобы разобраться в себе, в своих мыслях.
-- Санада Нобуцуна и её отец, Юкитака, в данный момент находятся в землях клана Санады. Вскоре они должны подойти с воинами...
Услышав имя небезызвестной Нобуцуны, Рен сконцентрировала внимание на разговоре.
-- А где Ямагата Масакаге?
-- Он поджидает нас на равнине Каванакадзиме...
Услышав эти новости, Рен сразу же поняла о ком они говорили. Если верить слухам, Масакаге, прозванный за верность стратегу "Псом Канске" был воином до мозга костей.
-- Значит, уже решили, где будем встречать врага?
-- Да. Но равнина Каванакадзимы слишком обширная. Масакаге по этой причине исследует ее вдоль и поперек...
-- Когда прибудет генерал Баба Нобуфуса и другие твои вассалы?
-- Он задерживается из-за скорой свадьбы между кланами... А что касается Найто и Косаки, то они прибудут с основными силами...
Рен знала Нобуфусу еще со времени той встречи, в таверне. В отличие от других вассалов Канске, он не выказал открытой вражды. Можно было сказать, что генерал Нобуфуса пожалел её. Конечно, Нобуфуса, зная стратега, и не думал, что тот поступит бесчестно. Но на правах друга Канске, ему было известно, что стратег выделятся своеобразным видением мира, отличным от остальных самураев. Девушка это находила забавным, тогда как остальные за это называли парня чудаком.
-- Хозяин, Вы возьмете меня на войну?
Вопрос девушки будто застал врасплох обоих самураев. Но принцесса Ю лишь молча уставилась на Рен, ожидая ответа от парня.
-- Если... если ты не хочешь, то можешь остаться в городе....
-- Нет, я... я пойду с Вами...
-- Отлично, -- ответил Канске, обернувшись к ней.
-- Что? Рен, видишь, как смотрит из-за тебя на меня принцесса Ю. Да нет у нас никаких отношений! Эта упрямая девочка не перестает обращаться ко мне "Хозяин", -- начал оправдываться Канске перед принцессой.
По взгляду, та не поверила словам парня. А Рен, в свою очередь, еле прикусила язык, чтобы не вставить обидное слово. Слово "девочка" задели чувства Рен. Не имея возможности определить, она списала причины этих эмоций на то, что сами-то самураи были не настолько и взрослее её. Слушать такое от своих ровесников было смешно и глупо.
