Звук дождя успокаивал ее и помогал ей думать.

И все равно.

Она не могла вспомнить, когда написала эти строчки.

- Может быть, мама права? - обреченно сказала девушка вслух самой себе. По ее голосу было заметно: она не хотела, чтобы эти ее слова оказались правдой, совсем не хотела.

Очень близко сверкнула яркая молния. Еще через несколько секунд прогремел всегда сопутствующий ей гром. Конечно, она могла и испугаться, настолько сильна была стихия.

Но нет - по какой-то причине она любила грозу. Даже такую сильную. Тем более - такую сильную. Шторм как будто придавал ей силы. В том числе и душевные - которые были ей так необходимы.

Звук часов, возвещающих о том, что наступил полночный час, был заглушен очередным громом.

Что-то изменилось.

Девушка подняла лицо от рук и осмотрелась. Вроде бы, все точно так же, как обычно: просторная спальня, деревянная светлая мебель, белые занавески. Но все же ее взгляд остановился на одном из углов спальни. Совершенно пустом. Наверное.

- Кто здесь? - спросила она. Не испуганно даже - только немного настороженно.

Тишина, все чаще и чаще прерываемая оглушительными звуками грозы, была ей ответом.

И все же она знала. Не знала, так чувствовала. Потому что с детства привыкла доверять своей развитой интуиции. И поэтому смело подошла к углу, так сильно привлекшему ее внимание, и на этот раз спросила уже прямо:

- Кто вы?

Смутный силуэт, заметный только при свете вспышки молнии, исчез.

За окном бушевал невиданный шторм.

Растолкал меня Рэй, непонятным для меня образом оказавшийся в моей комнате с утра пораньше.

- Ооо, друг, - сочувственно протянул он. - У тебя такой вид, как будто ты не всю ночь спал.

Одно из солнц, маленькое, уже было довольно высоко. Не полдень, конечно, но поваляться в постели я должен был успеть знатно. Я посмотрел на большие, деревянные, старинные для моего восприятия часы, мирно отсчитывающие секунды в углу съемной спальной комнаты одной из небольших, уютных городских таверн, найденной нами вчера уже в полночь. И удивленно ответил:

- Интересно. Я продрых почти девять часов. Но на самом деле чувствую себя так, как будто парочку из них бродил неизвестно где.

- Не отмазывайся. Мы-то про тебя все знаем. Куда ты незаметно под покровом ночи убежал. Профессор, - последнее слово он проговорил с исключительным ехидством и наслаждением.

Я вспомнил об этом и чуть не застонал в полный голос. И правда, подобный опыт мне еще только предстоит, причем, по всей видимости, уже сегодня или, в крайнем случае, завтра, как бы сильно мне ни хотелось оттянуть сей пренеприятный момент. Или вообще его как-нибудь незаметно отменить, безо всяческого ущерба: как для нашего исследования, так и для других людей. Студенты, вон, точно обрадуются, им же, в конечном счете, меньше в душных аудиториях сидеть.

Но все-таки сдержался, посмотрел на отвратительно бодрого Рэя и решил уточнить:

- А ты-то что тут делаешь?

- Тебя пытаюсь из кровати вытащить, спящий красавец.

- Зачем?

Насильно воскрешать меня из спящих мертвым сном было бы совершенно нецелесообразно: как может подтвердить любой представитель человеческого рода, которого по той или иной причине когда-либо злостно будили в несусветную рань (будь эта несусветная рань хоть даже в полдень), подобное пробуждение не сулит ничего хорошего как самому разбуженному, так и всем окружающим, в особенности же тому несчастному, что посмел посягнуть на священный сон. Тем более, если покушение на него было совершено без какой-то очень значительной причины, способной перечеркнуть все вышесказанное и установить твердый дружеский мир, основанной на взаимных всепрощении и любви.

Выражение фиолетовых глаз 'того несчастного' стало уж очень ироничным. Рэй положил голову на ладонь руки, посмотрел на меня и с притворной скромностью поинтересовался:

- Ты всегда с утра такой забавный?

- Я все еще сплю на самом деле, - серьезным тоном пояснил я, в уме прикидывая, под каким углом лучше запустить в собеседника подушкой. - А с тобой во сне разговариваю. Да, я и так умею, я же, в самом деле, непревзойденно гениальный профессор, и вовсе не важно, что не в этой области. Но, тем не менее, смысл своих глубокомысленных высказываний не особо-то контролирую, сплю же все-таки. Так что ты тут делаешь-то?

- Хорошо, попытка номер два. Сижу на подоконнике?

Впрочем, именно этим он и занимался. Неширокая, однако все же непередаваемо уютная кровать, на которой я вчера с таким удовольствием развалился и почти сразу же заснул, стояла непосредственно рядом с окном (и как я этот маленький факт только вчера не отметил?). Поэтому восседающий на подоконнике человек имел восхитительную возможность подло разбудить несчастного сновидца, всего лишь дотянувшись до него руками. Или ногами - это уже зависит от прирожденной наглости и приобретенного воспитания.

Собственно, восседающий на подоконнике человек данной возможностью воспользоваться не постеснялся. Теперь же, после успешного завершения сего неблагодарного дела, он удобно устраивался, подставляя лицо теплым солнечным лучам, и беспечно болтал ногами, свесив их со второго этажа деревянного здания таверны.

Картинка была настолько умиротворяющей, что в первое мгновение я даже чуть не передумал подло мстить и скидывать напарника с его удобного места - в сторону комнаты, естественно, я, конечно, тот еще злодей, но все же не настолько. Но все-таки пересилил себя и претворил в жизнь задуманное злодеяние.

Получилось скинуть даже на краешек кровати. Вот какой я, оказывается, добрый малый, хоть слезу умиления пускай и самому себе обещай податься в вечные праведники, чье призвание - беспрестанное и благородное несение счастья в широкие круги непросвещенной, темной общественности.

- Уже не сидишь, - довольно прокомментировал я и невинно развел руки как будто в полном неведении того, что же такое загадочное только что могло приключиться.

- Уже не сижу, - умиротворенно согласился Рэй и в следующую же секунду снова удобно устраивался - на этот раз у меня на кровати. - Делегация за тобой скоро придет, вот что я хотел сказать. Не смотри на меня столь удивленно, из Университета, никто забирать тебя под стражу пока что не собирается, слава Духам. Представители делегации были несколько озадачены, когда обнаружили, что вы, найт профессор Альвер, (ну, и я вместе с вами) не объявили о своем приезде сразу же и не направились в специально для вас обустроенные и бесконечно удобные университетские покои, а предпочли этому ютиться в таверне. Кстати, они восхищены вашей скромностью и непритязательностью и теперь просто жаждут познакомиться с вами лично.

- Откуда ж ты это все разузнал, гениальный сыщик? - я уважительно присвистнул.

- Да случайно, на самом деле. Сам проснулся всего час назад, тихо и мирно отправился вниз в поисках завтрака, а там уж, так и не успев ничего сказать насчет еды, встретил непростительно активную для такого раннего утра хозяйку таверны и выслушал эту же тираду. А потом уж пошел будить тебя. В окно залез, потому что Кальминта, хозяйка собственной персоной, наотрез отказалась вручать мне ключи. Логики не вижу по одной простой причине: она же сама и намекнула мне, что пора бы тебя поднимать и готовить к свершению великих образовательных дел. Но странные люди, конечно, встречаются.

Деревянные часы в углу пробили десять. И в самом деле, пора было усилием воли поднимать свое изнеженное тело: я же вправду на работе - хоть и не совсем на той, о которой думает вся университетская делегация в полном составе и хозяйка таверны Кальминта в придачу.

- Я как будто в очередной раз работал всю ночь, - как будто бы между делом заметил я, тщетно стараясь заставить себя встать. - По крайней мере, ощущения сравнимые. Даже снилось что-то...

Перед глазами сами собой начали всплывать образы: смутные, но вполне узнаваемые. Их я и видел в своем сне, который, казалось, продлился всю ночь. Странно, ведь всего минуту назад я не мог вспомнить ни единой картинки. Только звучание моего сна прочно засело в моей памяти.