Вновь воспользовавшись отсутствием японской авиации, они принялись атаковать находящиеся на марше соединения противника. Не разбирая, где мирное население, а где военные, янки заливали огнем дороги, ещё больше и ещё сильнее раздувая пламя паники и неразберихи.

Когда передовые соединения, обошедшие стороной центральные кварталы города, вышли к городку Уеки, то застали там страшную картину, от которой волосы становились дыбом. На протяжении нескольких километров разбомбленная дорога была усеяна телами мужчин и женщин, стариков и детей.

Иногда рядом с ними попадались останки сгоревших танков и бронемашин, разбитых пушек и грузовых машин, вблизи которых были трупы, одетые в военную форму. Их было много, но мирных людей было ещё больше.

Ещё больше дополнял картину тот факт, что среди лежавших на земле было много раненых. Все они кричали, взывали о помощи, которой им некому было оказать. Двигаться по дороге в таких условиях было совершенно невозможно и американцам, пришлось продвигаться вперед напрямик, через зеленые заросли рисовых полей.

Но не только Кумамото подвергся в этот день химической атаке. Ещё одной целью американских бомбардировщиков стала Янагава, расположенная на самой северной точке внутреннего моря Ариака, омывающего с запада остров Кюсю.

На этот раз начинкой сброшенных на побережье бомб составлял исключительно желтый фосфор, а не ядовитые газы. Основная причина этого заключалась в том, что генерал Макартур намеривался высадить на пляжах Янагавы десант и основательное их заражение, не входило в планы американского командования.

Твердо и безоговорочно придерживаясь выбранной стратегии, генерал Макартур без колебания и сожаления бросал в топку большого костра все свои силы и ресурсы, ради одержания победы.

К моменту нанесения удара в районе Янагавы не было ни одного солдата и даже полицейского. Все они были брошены на юг, чтобы попытаться остановить прорыв американских войск, благо гористая местность, через которую шла дорога на Фукуока располагала к затяжным, позиционным боям.

Упавшие с неба бомбы не столько нанесли урон, сколько посеяли панику среди мирного населения. С недавних пор оно утратило у американцев статус "мирных граждан" и было поголовно зачислено в "милитаризированное ополчение", что позволяло на законных правах в полной мере применять против него оружие.

Паника, охватившая Янагаву, максимально облегчила высадку американо-канадского десанта на местные пляжи. Загрузившись в десантные корабли на пляжах Ариаки, под прикрытием эсминцев, они благополучно высадились там, где их совершенно не ждали.

Ни в прибрежной полосе, ни в городских домах, янки-канадцы не встретили серьезного сопротивления. Благодаря численному превосходству они буквально задавили огнем и гранатами всех тех, кто посмел выступить против них, но даже разрозненное сопротивление врага оказало на них большое влияние.

Благодаря фактору внезапности, морские пехотинцы и их союзники могли хорошо продвинуться вглубь вражеской территории. Ничто им не мешало занять Оки, попытаться взять Тикуго и ударить в направлении Мияма, что серьезно осложнило положение защитников Омута и Уеки, однако этого не случилось.

Десантники взяли под свой неполный контроль кварталы Окавы и на этом успокоились. Доложив командованию о достигнутом успехе, они принялись энергично окапываться, не предпринимая попыток продвинуться вперед хоть на шаг.

Подобное поведение янки было обусловлено их страхом перед противником. Несмотря на численное превосходство и огневую поддержку с моря и с воздуха, американским солдатам постоянно мерещились притаившиеся японские смертники, готовые в любой момент вылезти из тайного укрытия и ударить им в спину.

Боязнь эта поразила не только простых солдат, но и офицеров. Поэтому, вместо стремительного броска вперед, десантники предпочли уйти в оборону и при поддержке корабельной артиллерии, планомерно перемолоть живую силу врага, во время его контратак. Прием был действенный, неоднократно отработанный на японцах, но в этот момент американских адмиралов тоже подвел шаблон.

Более четырех с половиной часов они ожидали японские контратаки, но их так и не последовало. Когда же по личному требованию Нимитца десантники собрались продвинуться вперед, их действительно атаковали. Причем атаковали, по мнению американцев, с истинно азиатским изощренным коварством.

Вопреки ожиданиям янки, противник не предпринял яростного наступления и не полег под их пулями и снарядами, как это было раньше. Японцы ограничились лишь артиллерийским обстрелом позиций врага, но вот начинка их снарядов оказалась особенной.

Готовясь к новой мировой войне, Гитлер приказал изготовить в огромном количестве снаряды и бомбы, начиненные отравляющими веществами. В какой-то мере это была дань прошедшей мировой войне, непосредственным участником которой он являлся. Фюрер был готов залить и затравить все непокорные ему народы, но по определенным причинам, отнюдь не морально-этического характера, он был вынужден отказаться от этих планов.

Огромное количество химических боеприпасов долгое время тихо лежали на военных складах, но Гитлер нашел им применение. Видя, что восточные союзники широко применяют все виды оружия в борьбе с китайцами, он начал поставку "лишних" боеприпасов в Японию в обмен на каучук и кобальт.

Из-за большого расстояния между партнерами по Оси и трудностей, имеющихся на пути караванов, подобный бартер имел серьезные ограничения, но это не мешало ему существовать. Кроме образцов радаров, прицелов, самолетов и "фау", немцы продали и артиллерийские снаряды начиненные ипритом и фосгеном.

Японцы получили небольшую партию вооружения подобного вида и не торопились их использовать. Возможно, что эти снаряды так и пролежали бы в арсеналах Токио до конца войны, но массовое применение американцами химического оружия подтолкнуло японцев к ответным действиям.

Последней каплей стала варварская бомбардировка Кумамото. После этого, для сохранения собственного лица японцы были обязаны отплатить врагу той же монетой, пусть и малого номинала.

Химический обстрел полностью перечеркнул все наступательные намерения десанта. Накрытые невидимыми волнами фосгена имевшего запах прелого сена, морские пехотинцы стали дружно задыхаться и кашлять.

Все это произошло так стремительно и неожиданно, что очень многие солдаты, находящиеся в передних рядах атаки не успели одеть имеющиеся у них противогазы. Подобная неготовность к отражению возможной атаки противника была обусловлена тем фактором, что янки просто не предполагали, что их могут накормить их же "лакомством".

Внезапное воздействие фосгена и иприта вывело из строя более двухсот солдат и офицеров, но гораздо больше потери, в виде неиспользованных возможностей, американцы понесли от страха. Атака была сорвана, возможность максимального продвижения вглубь территории врага была упущена и началась позиционная война.

Слабым утешением для американского командования стала японская контратака, которую противник все же предпринял, вслед за "химическим" обстрелом американских позиций.

Все пространство вокруг плацдарма десантников было поделено между кораблями прикрытия, чьи орудия дружного открыли ураганный огонь по своим секторам, по первому запросу с берега. В ходе обстрела противник потерял около пятидесяти человек убитыми и ранеными и прекратил попытки контратак.

На севере Кюсю наступило временное затишье. Американцы спешно подтягивали силы и средства для нового удара, японцы лихорадочно перебрасывали к Фукуока последние резервы, но генерал Макартур имел ещё один неприятный гостинец в кармане.

Желая как можно сильнее расшатать веру японцев в благополучный исход войны. С этой целью он решил подвергнуть массированному воздушному удару, древнюю столицу Японии - Киото.

Утратив титул первого города государства, Киото продолжал сохранять за собой звание главного религиозного и духовного центра японской империи. В отличие от уничтожения Хиросимы и Нагасаки, сожжения Токио, разрушение города целое тысячелетие являвшегося центром страны, было бы тяжелым ударом для простых японцев.