- Мне понятна ваша позиция. Сколько бомб вы предлагаете использовать в Китай? Одну, две, три? - спросил быстро перестроившийся Нимитц.

- В этом вопросе я полностью согласен с вами, адмирал. Думаю, что одной малышки будет вполне достаточно для прорыва фронта, ещё одной для полной деморализации войск противника, а третья пусть будет в запасе для устрашения микадо.

Подобный поворот дела вполне устраивал Нимитца, ибо каждая из сторон внесла свою лепту в общий план.

- Хорошо, попробуем ударить японцев с тыла, но что мы ответим на телеграмму мистера президента? На мой взгляд, будет откровенным неуважением к нему, если в своем послании мы попросим его подождать, из-за упрямства японцев и того, что русские опять перешли нам дорогу. Думаю, что будет неплохо, если бы мы смогли соединить наши главные силы на острове с войсками сектора "Кадиллак". А для того, чтобы это наступило как можно скорее, то мы применим снаряды с напалмом. Знаю, что применение этого оружия может показаться некоторым излишней жестокостью, но у нас нет время на всякие сантименты! - воскликнул Нимитц ожидая услышать упреки в свой адрес, но ошибся, Макартур полностью его поддержал.

- На войне не может быть сантиментов, а в особенности на такой как эта. Ничего не имею против любой здравой мысли, если она позволит получить тактическое преимущество над японцами. Думаю, что мы только выиграем, если добавим к вашим снарядам с напалмом химические бомбы марки "Черный крест". Они давно находятся на наших гавайских складах, все не было необходимости их применения, и вот этот момент настал. Противогазы у наших солдат есть, предупреждение они получат заблаговременно, и значит, мы с чистой совестью можем опробовать их на противнике - подытожил заседание генерал и все с ним согласились.

Время очень сильно поджимало звезднополосатых демократизаторов. Уже через несколько часов был отдан приказ о переброске двух малышек в Китай и вскоре, огромный Б-29 по имени "Гордон Пим" отправился в свой исторический полет.

Важность этого полета заключалась не только в том, что одним своим ударом "Гордон Пим" должен был кардинально изменить положение дел на китайско-японском фронте в центральном Китае. Главным было то, что ему предстояло нанести новый вид ядерного бомбометания в американской армии.

Все предыдущие сбросы атомных бомб имели одну особенность. Американские пилоты не производили прямое бомбометание атомных бомб, а сбрасывали их на парашюте. В результате этой хитрости, бомбардировщики имели хорошую фору во времени, чтобы покинуть опасную для них зону.

При бомбежке такого большого объекта как многотысячный город, точность попадания бомбы не имела значения. Промахнуться было невозможно, иное дело бомбежка оборонительных укреплений противника. Здесь неточность попадания в цель могла привести к срыву наступления, ибо могло оказаться так, что наступать будет некому.

Лучшие головы верховного штаба стратегической авиации отчаянно бились над разрешением этой задачи. Будь в их распоряжении больше времени, они бы наверняка смогли и сохранить овец, и накормить волков, но по "закону Мэрфи", начальство поставило им сверхсложную задачу с ограниченным временным запасом.

Находясь в цейтноте, летчики не смогли предложить ничего иное, как прямое бомбометание. Прекрасно понимая, что подобный шаг подвергает жизни экипажа серьезному риску, они рекомендовали перед вылетом на задание заменить прибывший экипаж бомбардировщика.

Такое решение, по мнению специалистов, несколько повышало шансы вызывания у летчиков, так как незнающий об опасности пилот допускает меньше ошибок, чем тот, на плечах которого лежал тяжелый груз ответственности.

Эта рекомендация была выполнена с огромной точностью. Более того, вместе с экипажем "Гордона Пима" летело несколько офицеров, в задачу которых входила полная изоляция экипажа бомбардировщика. Едва только "Гордон Пим" приземлился на аэродроме под Цзяньян, как офицеры приступили к исполнению приказа.

Единственному человеку из экипажа "Пима" кому удалось пообщаться с местным военным персоналом, был оружейный механик. Он произвел передачу особо ценного груза командиру сменного экипажа в присутствии своего куратора. Все остальные члены экипажа были погружены на автобус и были отвезены в гостиницу под пристальным присмотром сопровождающих.

Подобное поведение приезжих естественно озадачило местных американских пилотов, но дальше повышенного любопытства дело не пошло. Тайну операции удалось сохранить.

После прилета в Китай "Пима" прошло ровно двадцать четыре часа. Столько времени понадобилось командованию Гоминдана для приведения в боевую готовность армии 3-го военного района. Совсем недавно они пытались захватить Шанхай и Нанкин, а теперь по настоянию американского представителя в Гоминьдане им было приказано начать наступление по направлению на город Аньцин.

Подобные изменения были обусловлены с целью деблокады войск 10-го военного района с центром в городе Хуайнань. Успех китайских войск на этом направлении мог серьезно осложнить положение японцев в междуречье Янцзы и Хуанхэ.

Стоит ли говорить, что полковник Адамс не поставил в известность китайских союзников Вашингтона во все подробности предстоящей операции. Китайским генералам была обещана помощь при наступлении в виде стратегических бомбардировщиков "Б-29", что привело их в полный восторг. Многие из них, включая самого генералиссимуса Чан Кайши, посчитали это удовлетворением своих ранних просьб.

Соблюдая режим секретности, полковник не стал их разубеждать в обратном. Хитрый янки лишь только скромно кивал головой, делал многозначительное лицо и доверительно сообщал своим собеседникам о возможности увеличения бомбового удара по врагу.

О намерении американцев сбросить на японские войска атомную бомбу, Адамс рассказал Чан Кайши всего за несколько часов до начала акции, когда утечка информации уже не могла поставить под угрозу план генерала Макартура. Новая наступательная операция под кодовым названием "Укрощение дракона" к этому времени уже началось и началось вполне успешно.

Вновь усиленный прилетевшими с востока "сверхкрепостями" отряд бомбардировщиков нанес сокрушающий удар по позициям японцев. Воспользовавшись тем, что японская авиация испытывала серьезные трудности с горючим, американские пилоты покинули верхние эшелоны и нанесли удар по противнику со средних эшелонов высоты.

Подобный шаг очень продуктивно сказался на результатах бомбометания. Разброс бомб уменьшился, а степень разрушения японских оборонительных укреплений увеличилась. На истерзанной взрывами земле вновь стала похожа на лунный пейзаж, но теперь многие воронки наезжали друг на друга своими краями.

Взрывы бомб с такой силой сотрясали землю, что бросившимся после бомбардировки в атаку китайским солдатам казалось, будто она гудит у них под ногами подобно огромному колоколу.

На этот раз, китайцы без серьезных трудностей прорвали передовой оборонительный рубеж противника. После удара "крепостей", японские укрепления представляли собой жалкое зрелище. Ходы сообщений и траншеи были завалены и разрушены, блиндажи повреждены, а огневые точки погибли вместе с боевым расчетом. Те же, что уцелели, были уничтожены огнем танков приданных частям прорыва.

Батальону легких танков "Чаффи", специально переброшенного в Китай по приказу Макартура в конце августа, не составило большого труда подавить разрозненные огневые точки противника свои 75мм орудием. Уже к началу второго часа наступления, китайцы полностью преодолели передний рубеж вражеской обороны и двинулись вперед.

По первоначальному плану операции, сброс атомной бомбы должен был произойти сразу после налета "Б-29", для усиления силы удара и нанесения врагу максимальных потерь. Однако непосредственно руководивший операцией подполковник Рис Моран, рискнул внести в него некоторое изменение.