Я последовала за ним, и вскоре наш путь проходил по извилистому берегу реки. Было очень

много вопросов, которые я жаждала задать Дэвиду, чтобы лучше узнать его, но мы прогуливались в

легкой тишине, которую совсем не хотелось нарушать.

Солнце стояло высоко, и пушистые, плотные облака плыли по небу. Словно покрытая

золотистыми блестками, река Чикаго сверкала, отражая солнечные лучи. Воздух был прохладным,

но комфортным; все вокруг казалось почти идеальным.

– Вот он, – произнес Дэвид.

Я запрокинула голову и увидела внушительное здание. Я видела его раньше, потому что его

не возможно было не заметить. Здание отеля начиналось с серого, словно грифельная доска,

фундамента и плавно переходило в зеркальную стену стекла стального оттенка. Оно будто бросало

вызов логике, с одной из сторон выгибаясь наружу, затем погружаясь внутрь и снова чуть–чуть

отклоняясь, почти как буква «В».

– Что ты думаешь?

– Это нечто особенное, Дэвид.

– И в чем для тебя заключается его особенность?

Повернувшись, я оказалась прямо перед ним, заслоняя глаза от солнца, когда посмотрела в

его лицо. Я искала намек на шутку, но так ничего и не нашла.

– Тебе действительно нужно, чтобы я сказала это?

– Да.

Я повернула голову назад, щурясь на солнце.

– Это неожиданно. Мне нравится, как все это стекло отражает голубизну неба и воды, но …

здесь немного другой блеск, серебристый, не так ли? На фоне каменных плит, какой это цвет,

графит? Он кажется... почти тягучим, изменчивым, как поверхность воды… – осознав, что моя речь

стала бессвязной, я внезапно смутилась.

– Это не совсем моя область знаний, – закончила я, краснея.

– Нет, ты права, – сказал Дэвид, быстро качая головой. – Прости. Я просто люблю наблюдать,

как ты говоришь.

Он засунул руки в карманы и направился к входу в здание, тогда как я смотрела ему в след.

– Идем?

Я вздрогнула от подобного внимания и большими шагами постаралась его нагнать. Большие

пальмы появились из земли, выстраиваясь вдоль дорожки и приветствуя нас.

– Пальмы? – подняла я брови.

– Здесь везде будет трава, – сказал он, указывая на пустующее пространство у входа.

– И, – продолжил Дэвид оживленно, – все это будет открыто. Вестибюль будет полностью из

стекла с раздвижными дверьми, которые в теплые месяца будут открытыми.

Я подошла и прикоснулась к камню, удивляясь, насколько грубо он чувствовался, не смотря

на его гладкую поверхность. Мне вспомнилось противоположное ощущение прохладной

поверхности мрамора Собора Святого Патрика. Полностью серые бордюры и длинные

прямоугольные окна выстроились с внешней стороны отеля. Я представила волны, пенящиеся и

разбивающиеся о пляж с черным песком.

Дэвид открыл раздвижную дверь, приглашая меня внутрь.

– Добро пожаловать в “Revelin Resort”.

– Дейв! – кто–то позвал его с другого конца зала. Подошел крепкий мужчина, немедленно

вовлекая Дэвида в разговор. Я в это время бродила по залу, представляя, каким он станет. Из–за

строительства что–либо предполагать пока было трудно, но я восхищалась чувством открытого

пространства, созданного Дэвидом и объединенного с огромными окнами, которые пропускали

естественный солнечный свет.

Я посмотрела в его сторону. Около него стояли три человека, каждый из которых что–то

хотел от него. Его присутствие в моем офисе было подавляющим и даже здесь, в пустом

пространстве комнаты, оно ощущалось также.

Он внезапно замолчал и, как мне показалось, тревожно стал осматривать зал, пока не

заметил меня, наблюдающую за ним. В одно мгновение ток, словно лазер, проскочил между нами.

Многое было невысказанно, но я чувствовала себя связанной с ним необъяснимым,

сверхъестественным способом. Дэвид пошел ко мне, оставив позади вопросительные лица, а я

скрестила руки, чтобы не потянуться к нему.

– Ты в порядке? – спросил он, приблизившись.

Не доверяя себе, я не произнесла ни слова, просто уверенно кивнула ему и постаралась

взглядом передать то, что чувствовала. Дэвид осторожно положил руку мне на плечо, и тепло его

ладони пронзило меня сквозь блузку, жаля плоть прямо под ней. Его широкие плечи служили в

качестве щита от тех, кто, возможно, наблюдал за нашими сдержанными прикосновениями. С болью

я осознавала, что наше сближение не может обойтись без серьезных последствий. Изучая лицо

Дэвида, я отметила, что морщинки вокруг его глаз стали глубже, выражая озабоченность.

– Я не хочу подталкивать тебя, – сказал Дэвид, опуская руку. – Ты должна самостоятельно

принять решения.

– Решения? – повторила я.

Мне никогда и в голову не приходило, что нужно что–то решать.

– Дэвид, мои решения были приняты много лет назад.

Мне трудно было говорить, и я попыталась сделать глубокий вдох, но мою грудь словно

сжало в тиски.

– Мне нужно, чтобы ты был сильным ради меня, – сказала я. – Если мы хотим хоть каким–то

образом наладить дружеские отношения, мне нужно знать, что…

– Я понимаю, – сказал он хрипло, опустив руки назад в карманы.

– И переписка в тот вечер… Что если бы Билл увидел ее… А теперь ты работаешь с Люси?

– Это проблема?

– Нет, но я еще не рассказала ей о статье.

– Почему нет?

– Я не знаю, – замялась я, – Это чувствуется как–то неправильно.

– Почему? Это работа.

– Дэвид, пожалуйста. Я бы очень хотела, чтобы мы были друзьями…

На что он поморщился.

– Пожалуйста, просто будь более терпимым и пока ничего не говори Люси.

– Хорошо. В этом я могу уступить.

Он скрестил руки на груди и сосредоточился на стене позади меня.

– Спасибо, – сказала я глухо.

Внутри я чувствовала себя, как это здание: опустошенной и урезанной. Я начала разрушаться

под командами Дэвида, не в силах восстановить контроль, и при этом ощущая себя, как один из его

проектов. Что это было? Намеренная реконструкция моей идеальной жизни?

– Подожди здесь, – сказал Дэвид. – Здесь есть кое–что, и я хочу, чтобы ты это увидела.

Он вернулся через мгновение с красным каской на голове, а другую нес в руке.

– Лучше надеть это, – сказал Дэвид, протягивая ее мне.

Я поморщилась, а затем посмотрела на него обиженно. Это был лучший повод для моих

волос еще больше растрепаться. Но Дэвид упорно сохранял суровое выражение лица, убеждая меня

надеть каску, так что в результате я с неохотой согласилась, аккуратно водрузив ее на голову.

Я последовала за ним, в указанном направлении, минуя строительные леса, к подъѐмнику.

Затем сделала шаг в клетку, предварительно проверив ее на прочность. Дэвид шагнул за мной, и нас

двоих тряхнуло, медленно вознося вверх. Когда я поняла, что мы приближаемся к крыше, то

поднялась на носочки.

– Все это будет доступно для гостей пентхауса, – сказал Дэвид, когда мы вышли на яркий

солнечный свет. – Это очищенная площадка, рядом с террасой, и здесь будет огромный частный

бассейн. У него будет стеклянное дно, поэтому на него можно будет любоваться из номера.

– Для любителей подглядывать, – задумчиво произнесла я. – Вау, он будет размещаться на

самом краю?

– Да.

Он подвел меня к краю, указав мне, чтобы я остановилась.

– Он будет навесным, так что можно будет плавать как внутри здания, так и над городом.

Послушай, – предостерег меня Дэвид, – как ты видишь, здесь нет бордюра, так что держишь

подальше от края. Я просто хотел, чтобы ты полюбовалась видом.

Я кивнула, чувствуя себя ребенком, беспрекословно подчиняющимся ему. Благодаря тому,

что отель был одним из самых высоких зданий в Чикаго, повернувшись, я смогла охватить взглядом

практически весь город. Я была очарованна совершенной красотой этого такого обычного дня.

Солнце светило ярко и было достаточно тепло, если стоять прямо под его лучами.