- Только не могу понять, кому вы хотите послать сигнал.

Берилл Сергеевич раздулся от собственной важности и принялся говорить таким тоном, что у меня прямо руки заныли, так захотелось ему врезать, причем непременно в нос:

- Понимаешь, там далеко, далеко, в безбрежных пределах великого космоса обитают наши далекие предки. И они не ведают о наших страданиях. Если послать им сигнал бедствия, они непременно вернуться и помогут всем нам.

Во время своего монолога ученый смотрел куда-то ввысь, раскаленное солнце стремилось за горизонт, и можно было спокойно смотреть на небо, не боясь обжечь сетчатку. А когда он опустил глаза, высоко подскочил на месте и завизжал как голодный грудной младенец. Я и сам слегка дернулся от этого крика, а когда увидел его причину, расхохотался в голос. Семейство гигантских черных скорпионов металось из стороны в сторону, стараясь не попасться на глаза людям и незаметно уйти в пустыню.

Я подобрал длинную палку, что лежала возле одного еще не распакованного рюкзака, и принялся за любимую забаву. Ученый выхватил пистолет, висевший у него на груди. Я строго глянул на Берилла Сергеевича и сказал:

- Не смей стрелять.

С недовольным видом Берилл спрятал пистолет и отошел на пару шагов. В нашу сторону выдвинулся охранник вооруженный карабином и ученый воодушевленный поддержкой сделал нерешительный шаг вперед с явным желанием отчитать меня за грубость. Но я не обращал на него никакого внимания и был полностью поглощен скорпионами.

Черные скорпионы очень крупные, размером со ступню взрослого мужчины, создания. Их огромные мощные клешни были в состоянии разрубить человеческий палец до кости, бывали даже случаи, когда эти бестии откусывали одним махом несколько пальцем. Их толстые извивающиеся хвосты были вооружены загнутым жалом, толщиной с доброе шило. Только вот яд у черных скорпионов был не такой токсичный как у их более мелких собратьев. А под толстым слоем хитина пряталось нежнейшее и вкуснейшее мясо и все в пустыне это знали и с превеликим удовольствием охотились на этих, с виду грозных существ. Вот и пришлось черным скорпионам придумать определенную тактику поведения. Жили они группами, примерно с дюжину и более, и группа эта была настоящим спаянным боевым коллективом. На примере черных скорпионов я показывал своим соплеменникам, как важна взаимовыручка и сохранение боевого построения во время сражений. Может благодаря этому наш клан и стал самой грозной силой в пустыне.

Увидев, чем я собираюсь заняться аборигены бросили работу, невзирая на возмущение ученых и грозные взгляды охранников. Все подошли ближе ко мне и расположились как можно удобнее. Поняв, что незаметно скрыться невозможно, скорпионы сбились в тесный круг, из которого торчали готовые к бою клешни и раскачивались хвосты, при этом они медленно, но уверенно двигались в сторону пустыни. Я попытался палкой отделить одного из них от общей кучи. Он упирался как мог и при этом его товарищи всячески ему помогали. Затем я ткнул палкой в общую кучу. Казалось бы хоть кого-то но я был просто обязан если не убить то хотя бы ранить. Но не тут-то было. Моя палка просто уткнулась в песок и сразу несколько клешней вонзились в нее. Один скорпион переусердствовал и продолжал сжимать палку, силясь ее перерубить, даже тогда когда я принялся поднимать его над землей. Ему на выручку бросились и остальные. Несколько особей стали запрыгивать на своего собрата, а двое довольно-таки проворно побежали по палке в мою сторону. Одним резким движением я их всех стряхнул на песок, и скорпионы вновь построились тесным кругом. Так я забавлялся еще некоторое время. Скорпионы как один держали строй и бросались на выручку своим товарищами. Я обвел взглядом своих соплеменников. Все одобрительно кивнули и, не говоря ни слова, продолжили работу. Черные скорпионы достойно сражались, и потому заслужили свободу я отошел в сторону, ну а тесный клубок из множества клешней и ядовитых хвостов медленно ушел в пустыню.

Вечером у меня был неприятный разговор в палатке начальника экспедиции, которого все звали просто Антон. Он не был напыщенным снобом и старался вести себя ровно со всеми. Несколько раз мы с ним беседовали на всякие научные темы. Пожалуй, это был единственный настоящий ученый из всей экспедиции. И кроме всего прочего он не носил с собой оружие как его коллеги. Выглядел он уставшим и без всяких прелюдий начал:

- Послушай Гагарин, лично мне глубоко наплевать, как ты и кто-либо из твоих людей со мной разговариваете. Для меня самое главное чтобы вы делали свое дело. Но большинство ученых вас панически боится и все они считают, что непочтение это первый шаг к бунту.

Я прервал этот монолог Антона, стараясь деликатно и правильно изложить свою позицию:

- Как я понял, Берилл Сергеевич нажаловался. Попытаюсь сразу все разъяснить. Если вы нам платите, это еще не делает нас вашими рабами. И все мы так же заинтересованы в скорейшем и успешном завершении нашей экспедиции. Многие поступки ученых мы не понимаем, но так же и вы не все понимаете, здесь в пустыне. И никому не нужная стрельба может привлечь ко всем нам внимание кого-то недоброжелательного.

Антон удивленно вскинул брови, я поспешно добавил:

- Мы значительно отклонились от нашего первоначального курса. Должен заметить, что сейчас мы находимся в ничейных землях, и найдется немало племен, да и просто бандитов, которые нас всех убьют ради запасов, а огнестрельное оружие делает нас просто фантастической добычей. Звуки в пустыне разносятся далеко и случайный выстрел явно кто-то услышит.

Начальник понимающе закивал. По всей видимости, он и сам ожидал услышать нечто подобное. Он сделался еще более усталым и без всяких изысков попросил.

- Понимаешь эти ученые, словно дети малые - упрямы и обидчивы. Гагарин я тебя прошу, попытайся если не извиниться, то хотя бы просто примерится с Бериллом. В свою очередь я тебе обещаю, что никто более из них не схватиться за оружие без особой надобности.

Ну да ладно извиниться, так извиниться, язык у меня не отвалиться. Прямо из палатки начальника я отправился к ученым. К этому времени полностью стемнело, но мне жителю пустыни это вовсе не мешало передвигаться между палаток. Постояв у входа, я попросил разрешения войти. Мне ответили не сразу, и когда я собирался уже уходить к себе, совершенно лысый ученый по имени Владлен Зарайский быстрыми и уверенными движениями расшнуровал палатку. Глаза его лихорадочно бегали из стороны в сторону, и он не сразу сумел поймать меня в фокус. Сосредоточив на мне ничего не выражающий взгляд, он спросил:

- Чего тебе?

- Надо поговорить с Бериллом Сергеевичем.

Ответил я и в этот миг уловил слабый запах тлеющей шаманской травы. Эта трава, собранная в старой пустыне, имеет сногсшибательный эффект. Помню в бытность моего обучения в кадетском корпусе, одному из курсантов пришла посылка с этой травой. После отбоя на импровизированной жаровне я и еще три моих товарища сожгли пучок травы и надышались горьковатым дымом. Потом полночи нас преследовали галлюцинации. Кроме того, еще на следующий день с нами случались приступы паники. А когда крепкий волжский парень, вернувшись с наряда, сказал: "У нас в котельной по стенам раки ползают, только какие-то мелкие и противные. Мутанты, наверное". Мы заржали как кони, думали, и он тоже нанюхался травки. Хорошо, что не все курсанты, накануне, как мы сидели возле жаровни. Многие быстро смекнули, в чем дело. Корпус был поднят по тревоге и всеобщими усилиями, мы быстро справились с нашествием желтых скорпионов.

Вот эти скорпионы настоящее бедствие всего современного мира. Живут они колоссальными колониями и ужасно плодовиты. Кроме того одного укуса достаточно чтобы убить взрослого человека. И желтые скорпионы охотятся на людей, вернее на человеческие поселения. Первым делом они убивают всех. Затем тысячами облепляют каждый труп, и некоторое время просто жалят, пока человек не превращается в желеобразную массу. Потом наступает пиршество. Вот такие они опасные эти желтые скорпионы.