1 - Ряд никогдей

Грибыш мог бы дать на отрыв все свои уши, что за столько лет сумел таки выучить наизусть расположение клавиш на клаве - грызь столько времени таращился на неё, что символы просто отпечатались на мозгах. Ушей, всмысле раковин, у него было два - одно и второе, и оба оснащались длинными и разлапистыми рыжими кистями, каковые есть отличительная черта белокъ... по крайней мере, применительно к раковинам, а так кисти далеко не самое основное, что отличает грызей от прочих организмов. Например, Грибыш пырился на маленький земъящик, стоявший между клавой и экраном, знал там уже в морду каждую травинку, и тем не менее ящик ему не то что не надоел, а интересовал всё больше и больше. Чаще всего грызь пырился, когда просто переставал думать - такое тоже случалось ненадолго, просто чтобы мозг отдохнул.

На экране мерцали звёзды и свистели мимо отдельные объекты - само собой, на самом деле такую картину нельзя увидеть, её намеренно отрисовывает ЭВМ на т\э - тактик-экране, универсальной программе управления космическими средствами. Над курсовым прицелом тикали цифры, и было написано, что до цели 1260 укм. Правда, только причастные грызи знали, что сдесь используются свои условные километры, не равные ничему кроме самих себя. Асмед, главжаб корабля, где-то узнал, что подобный подход даёт до 0,0005% экономии ресурса двигателей, вслуху того, что программе проще считать в единицах, подстроенных под конкретные условия, и смягчается управление. Ну а раз что-то даёт Экономию - оно и станет, хоть весь пух с хвоста выдерни.

Транспортный корабль "График" заваливался к очередной станции; собственно он только и делал, что шарахался между станциями. Для огромного межзвёздного грузовика станциями были целые звёздные системы, в каждой из которых могла содержаться не одна обитаемая планета, не считая чего помельче. Иногда это напрягало даже Грибыша - только вляпаешься в новый мир, как уже пора разводить пары и валить в следующее место. Собственно, на борту "Графика", в его загребущих недрах, имелись приличные по площади жилые модули, какие сами сходили за небольшой мирок - это и спасало.

- Сто сорок триллионов тонн грызячки, - в очередной раз цокнул Грибыш, и захихикал.

Белки вообще были ни разу не любители, а профессионалы в плане прокатиться по смеху, так что грызь зачастую ржал, даже будучи в помещении совсем в одну морду. Когда же морд становилось больше, вообще бока болели от смеха. Грызь откинулся на стуле, вспырившись в потолок, затянутый лозами плюща, вьющимися по натянутым проволокам, и размял когтистые лапы. Пойти ещё дупло для белочи выдолбить в колоде, подумал он, а то натурально когда лапы долго без дела - это не в пух, а по клаве барабанить это дело не для лап, а для умишка. Потом Грибыш вспомнил, что колоды кончились, потому как их растащили. Сначала "да зачем нам это барахло", а потом ложки, подставки, миски, и всякая такая пухня. Само собой, взять обычную древесную колоду можно было только где-нибудь в давно обитаемом месте. В жилмодуле - жыме, как его называли - росли уже вполне большие деревья, но вслуху условий они не собирались засыхать, а брали, естественно, только высушенную древесину.

Из наушников, лежавших на столе, звякнул сигнал оповещения, и грызь вспушился. Правда, связь не прямая, потому как грызи вообще постоянно вспушаются, также как трясут ушами, мотают хвостами, и так далее. Грибыш не глядя попал в нужную кнопку, открыв окно сообщения: автоматика уведомляла о прибытии аппарата, посланного загодя к цели, и его стыковке. Лёгкую скоростную машину, чаще всего без пилота, запускали затем, чтобы она скачала из сети станции нужную информацию о грузах - потому как требовалось немалое время её отфильтровать, и делать это выгоднее в полёте, а не простаивая в доке... Грызь прикусил язык, потому как за такие слова можно было и пенделя схлопотать. Сроду "График" нигде не простаивал.

Опять катнувшись в смех, Грибыш открыл таблицы. Соль состояла в том, чтобы максимально возможно совмещать баланс рейсов корабля - то бишь рейса текущего и следующего, как минимум. Всмысле, выгоднее взять тот груз, за который меньше заплатят, но отвезти его на такую станцию, где точно можно взять следующий - вместо того, чтобы получить номинально больше, а на самом деле меньше, вслуху того, что придётся идти порож... Слово "порожняком" на борту тоже из употребления вышло. Порожняком! Бугогашечки. В данный момент громадные грузовые контейнеры, тянувшиеся на пять с пухом километров, были набиты полностью - тоесть вообще полностью, на сто целых ноль десятых процента. Нет, конечно можно ещё тросами привязать, но это уж точно будет слишком - истые жабократы всегда знали меру, и не уподоблялись фольклорному Капитану Скупость, толкавшему грузовые контейнеры носом посудины.

Схема, позволявшая такое, была проста - в любом порту имелись как заказы на перевозку грузов, так и продавались различные товары, по каким-либо причинам появившиеся в избытке и напух не нужные на данной станции. "График", выбрав пункт назначения с наибольшим коэффициентом Ж., набивался под завязку комбинированным грузом, так что никогда не был даже полу, не то что пустым.

Как и всякий грызь, Грибыш имел свою личную зашейную Жабу, которая хоть и не просматривалась в оптическом спектре, зато крепко существовала. Причём дело сдесь вообще не касалось личных доходов - грызю эти доходы как таковые были не нужны вообще. Расколбас вызывала пользотворность, и выжимание оной буквально на пустом месте, типа перепродажи бракованных цанговых карандашей на фабрику, где из них наделали эжекторов для своего оборудования. Суммы на счету корабля интересовали Грибыша чисто академически, так цокнуть - потому как всё, что нужно белке, имелось в жыме бесплатно и почти в неограниченном количестве. Почти вслуху того, что ограниченность пространства всё же ощущалась, особенно если потусоваться там несколько лет. Главное, что там же существовала и грызуниха, и ладно бы какая-нибудь, так к тому же грибышевская согрызунья Рижа - а это в пух, собственно...

В пух Грибыша угодила шишка, запущенная белкой из окна. Вспырившись яблоком по тому вектору, грызь построил на сетчатке изображение грызунихи, каковая свесилась сверху из окна и хихикала. Надо думать, ведь всю стену фальшдома оплетали трубы и кабели, большей частью вообще ни к чему не подключённые, а только держащие плющ и виноград. Ну а уж лазила Рижа как белка.

- Это кто такой пуховой?! - грозно всквохтнул Грибыш, указуя пальцем, но опоздал.

Примерно на слове "такой" только мелькнул рыжий хвостище, и грызуниха с шуршанием исчезла под виноградной шубой. Зачастую её было трудно отличить от белочи - на внешний слух, само собой. Под шёлковыми ушками белочки порой появлялись такие перемыслия, что происходил вынос мозга у любого - правда, как и всякая дикая белка, Рижа могла цокнуть об этом только согрызуну, да и то если попросит. Грибыш и просил, потому как и приятно, и даже местами полезно. Бывает сядет, распушится, и цоцоцоцо...

Как это зачастую с ним случалосиха, грызь таращился на звёзды - за невозможностью сделать это впрямую, через т\э, который рисовал точную картину с данной точки пространства. Собственно, отнюдь не любовь к торговле завела двух грызей на корабль, а непреодолимое стремление к звёздам. Невозможно было цокнуть логически точно, но Грибыша и Рижу охватывал диковатый восторг от созерцания ночного неба, и более того - они прекрасно ощущали, что перемещаются по известной части Вселенной - по спуду, как это называли из-за аббревиатуры ИЧВ на тоадоидском языке. Было немало грызей - даже скорее большинство! - которые не улавливали разницы между созерцанием звезды на экране дома и созерцанием её же на таком же экране в корабле. Грибыш и Рижа были из тех, кого конкретно плющило - настолько, что они даже не дождались мест в грызунячьем флоте, а прыгнули на первый подвернувшийся корабль, как только появилась возможность. Впрочем, это оказалось в пух, ибо Грибыш дал занятий своей Жабе, а Рижа получила возможность усиленно изображать из себя белочь и при этом разбрыливать на обобщённые темы - жым для этого подходил отлично.