Памяти Алексея Балабанова (1959 - 2013)

посвящается

"ТЕРЕМОК"

Драма.

Литературный сценарий по оригинальной идее Ирины Секачёвой.

Действующие лица

Хозяйка - Елена Борисовна (36 лет)

Мужик (гражданский муж Хозяйки) - Александр (38 лет)

Девушка (любовница Мужика) - Светлана (25 лет)

Студенты (студакЗ) - Илья Смирнов (22 года)

Вадим Морозов (23 года)

Псевдохозяева (кСмерсы): - Он - Андрей (36 лет)

Она - Людмила (32 года)

Дагестанцы (дАги): Главный - Руслан ) всем им не более 30 лет,

Злой - Джамал ) но выглядят они лет на 40-45

Добрый - Казбек )

Голоса чеченцев (чечИнов, чехов)

Место действия

Старинный город Тверь, находящийся между Москвой и Санкт-Петербургом

Время действия

90-е годы (первая половина) ХХ века, конец ноября

Краткое описание эпохи и места действия

Тяжелое время. Холод, снег, ветер. Дикость, грубость, жестокость на каждом шагу. Куда ни плюнь - или бандит, или проститутка, или нищий. Беспредел. Всеобщий пофигизм и в тоже время глубокая, сокровенная боль от того, что страна прЗсмерти и людям тоже придется умереть. Россия идет ко дну и тянет за собой тысячу лет великой истории.

Российские политики заняты личным обогащением. В этом им помогает глава государства, страдающий алкоголизмом, и политики всего "цивилизованного мира", желающие освободить шестую часть суши от жалких людишек, все богатство которых заключено в детях, шести сотках неплодородной земли и надежде на Бога.

Шоу-бизнес поет и пляшет "на костях". "Звезды" (в недавнем прошлом рядовые артисты советской эстрады) обезумели от денег, телекамер и внимания к своим персонам. Они не знают, куда деться от счастья, что сказать, что спеть, какую часть тела продемонстрировать. Компетентные люди им подсказывают и "чертово колесо" со сцены катится в каждый город, в каждый дом, в каждое сердце. След от этого колеса, как след от напалма, - нужно не одно десятилетие, чтобы на выжженной почве опять появилось живое.

Провинция от информационных фекалий страдает куда больше, чем центр. В Москве, в Питере интеллигенция крепче, сбивается кучнее и пьет осторожнее. Временами через газеты и книги она дает отпор монстрам либерализма.

В маленьких городах, тем паче в деревнях и селах, о происходящем судят по телепередачам и статьям в "желтой прессе", поэтому в умах - чертополох, плевелы и брожение.

Работать нИгде. Градообразующие предприятия остановлены. Сельское хозяйство агонизирует. Учителя голоднее учеников, врачи больнее пациентов.

Мелкая коммерция расцвела анютиными глазками на могиле экономики. В каждом ларьке завелись во множестве алкогольные суррогаты и такие же суррогатные сладости. В магазинах шаром покати, зато на рынках тряпья в избытке. Цвета невообразимо дикие, фасоны нелепые, пошив в лучшем случае китайский, а так большинство товаров - дело рук рабов-гасторбайтеров из подпольных цехов.

В книжных магазинах в основном мрачно, но периодически на полках появляются хаотичные тома классики и яркие блуждающие огоньки - это фантастика, фэнтези, детективы и секс-романы сплошь из штампов и гнусных физиологических подробностей.

Бандитизм приобрел характер эпидемии. Понятие "разборка" намертво вклинилось в обиход. Отец ругает сына за двойку - это разборка. Мальчик отобрал совок у девочки, та плачет, пытается вернуть игрушку, получает отпор - и это тоже разборка.

Опора нации - духовенство - осторожничает. В памяти - разрушение храмов, казни священников, тюрьмы, лагеря, "психушки". Те, кто посмелее, обличают в проповедях действующую власть и предрекают последние времена. Более робкие просто служат. Робкие, но с коммерческой жилкой, пытаются зарабатывать на таинствах и обслуживании "крутых". "Крутым" нравится, когда их кадят, кропят, крестят, ласково напутствуют, мол де, убивай поменьше, а если убил - жертвуй не скупясь, венчают и отпевают после неудачной "стрелки". Среднестатистической пастве жертвовать нечего, поэтому любят ее только настоящие подвижники. Храмы восстанавливаются медленно, большинство из них в "лесах". Зато кабаки, бары, бильярдные, пивные, сауны, ломбарды сверкают новыми окнами и яркими вывесками.

Тверь, как и многие другие малозначимые города, строится вяло. Асфальт на ее дорогах напоминает лед во время ледохода. По этим ямам и кочкам ползут троллейбусы, автобусы, маршрутки. Иногда пролетают "мерены", "бэхи", "гелики", "крузаки" и прочие символы успешного импортного автомобилестроения. На "волгАнах", "жЗгах", "жСперах" катаются исключительно лохи по лохСвым маршрутам: квартира - магазин - дача - квартира.

Электричество в городе есть. Оно освещает грязь и горожан, преодолевающих ее.

Скучно, холодно, неприятно, но жить можно, потому что жизнь - это надежда, а надеяться или не надеяться - зависит только от человека и обстоятельства здесь непричем.

Интерьеры

Дом, где происходит действие, трежэтажный. Вокруг такие же невысокие постройки. Из окон открывается вид на поле, замерзшую речку и частный сектор с трубами, дымом, электрическими столбами и мертвыми ночными фонарями.

Квартира (хата) расположена на втором этаже. Подъезд без домофона. Лестница освещена слабо. Пахнет музеем и подвалом. Тараканы присутствуют, но выползают только по делу. Они совершенно не привередливы, едят только то, что остается в мойке, на столе, на полу, в мусорном ведре. В холодильник не лезут, хлеб в хлебнице не трогают.

Дверь, ведущая в квартиру, деревянная. Краска на ней облупилась, замочные скважины прикреплены плохо, так же как и косяки. Местами из косяков торчат ржавые гвозди без шляпок и недокрученные шурупы. Глазок есть, но его никогда не протирали, поэтому разглядеть происходящее на лестничной клетке не так-то просто.