Хотя, мы как то приезжали к ним в гости, так у нее квартира, ничуть не хуже, а может и лучше нашей. Например у нее есть лоджия, а у нас нет даже балкона. Но это наверное потому, что у нас первый этаж, а у нее третий. И потом у нее не одна квартира, а две. Правда во второй живет ее свекровь, но квартиры расположены на одной лестничной площадке, рядом. Дверь в дверь. И у Серафимы Андреевны квартира однокомнатная, но тоже с балконом, хотя и маленьким.

Тетя Зина больше молчит. Разве что только тогда, когда приезжает одна, то ее и можно услышать. Она родная сестра тети Лизы, младшая. Видимо с детства та ее так приучила. Она живет в своем доме. Вернее в родительском, но родители уже умерли. Санька как то попыталась добиться от меня, что значит умерли, но я решил ее не расстраивать и сказал, что уехали, только очень далеко. Она вроде поверила.

С ними вместе приехали и их дети. Оля и Витя — это тети Лизы они на два и год старше нас. Ира и Света это дети тети Зины, Ира ровесница Оли, а Светланке, как и нам четыре года. Она ужасно капризная и избалованная. Чем то похожа на тетю Лизу. Лезет во все дыры, все ей не так.

Нам накрыли стол в нашей комнате, а взрослые ушли в зал. Судя по всему, вечерок должен был затянуться, потому как еще днем, в нашу комнату снесли всю постель. Похоже, всех нас решили после праздника уложить спать, а сами будут сидеть до утра. Это наверное и правильно, ведь все родители еще молодые и им тоже хочется отдохнуть.

Мы уже начали есть торт, когда раздался стук в дверь и вошел... "Папа!" — тут же пришел восторженный образ от сестры. Я еле удержал ее на месте, потому что он был одет в костюм Деда Мороза. "Подожди!" — передал я ей.

На нем был красный, атласный мамин халат, отороченный по рукавам и подолу ватой, на голове белый медицинский колпак, а лицо почти полностью закрыто ватной бородой. Причем халат был явно не по размеру. Было очень заметно, что папа боится сделать лишнее движение, что бы халат остался целым, а не затрещал по швам. В руке у него, была ручка от метлы, которую оставлял в подъезде наш дворник Абдула-ака, а за спиной мешок из наволочки, набитый чем-то внутри. Причем, саму метлу они не сняли, а наоборот украсили ее веточками от елки и какой-то мишурой.

" Чем-то он на бабу-ягу смахивает с этой метелкой" — подумал я. Санька, уловив мою мысль, коротко хихикнула.

Дед Мороз вошел в комнату:

— Так, кто это у нас тут праздник празднует, а меня не зовет? Вот ты, кто девочка? — обратился он к Светланке

— Я, Света. — Немного испуганно и смущенно ответила та.

— А, сколько тебе лет?

— Четыре.

— А, что ты тут делаешь?

— Новый год отмечаю. А вы откуда, из Пожарной охраны?

— Кто, Я?! — отец даже немного растерялся. Видимо он ожидал совсем другого ответа. — А, я Дед Мороз. Ты знаешь меня?

— Нет, вы на Деда Мороза не очень похожи. Дед Мороз должен подарки раздавать, а вы какие то вопросы задаете. Вы на пожарника похожи.

— Чем же это? — совсем было растерялся отец.

— А они тоже на красных машинах ездят, — она на секунду задумалась — и одеваются наверное так же.

Отец очумело оглянулся. Из коридора уже слышался смех. Немного постояв, видимо подбирая вылетевшие из головы слова, папа пришел в себя и попытался продолжить.

— А, ты кто такой, мальчик? — обратился он ко мне.

— Я, Саша

Тут он заметил, что его дергают за рукав.

— Дяденька, вы мне так и не ответили. Может мне позвать маму?

Папа, совсем растерялся и замер, не зная, что делать дальше. Смех из коридора, понемногу превращался в истерический хохот. Понимая, что его роль сорвалась, папа мелкими шагами начал пятиться к выходу, испуганно озираясь и пытаясь что то сказать. Я с трудом удерживал Саньку, готовую сорваться ему на помощь.

Тут дверь открылась и в комнату вошли наши родители. Мамы, взяв дело в свои руки, тут же организовали хоровод, новогодние песни, в общем все получилось очень здорово и весело. Наверное поэтому и ходит с Дедом Морозом — Снегурочка, что бы взять проведение праздника в свои руки, в трудную минуту.

Пока же праздник продолжался. Мы уже были достаточно "разогреты", пришла пора получать подарки. Возле елки установили табурет, на который ставили очередного ребенка и после прочтения стишка, Дед Мороз доставал и вручал ему, какой ни будь подарок. Видимо они были закуплены заранее, и скорее всего подписаны, потому, что я заметил, как папа совал с очередной игрушки какую то бумажку, наверное с именем ребенка. Светланка, получила огромную куклу, с хлопающими ресницами и "что то вякающую" — как выразилась сестра, Витя — конструктор, а Ира и Оля тоже кукол но по меньше размером. "Фи!" — презрительно передала мне Санька, — "им что больше заняться нечем?"

— "Наверное, просто девочки любят играть с куклами"

— "Но я тоже девочка, почему же я не люблю? Может они не правильные?"

— "Не знаю. Попробуй сама у них спроси"

— "Да ну их. А нам, что подарят?"

— "Сейчас увидим".

Вот настала и наша очередь. Вначале хотели, послушать нас по отдельности, но Санька так вцепилась в мой рукав, что оторвать ее было просто невозможно. Тогда по совету мамы, просто поставили рядом еще одну табуретку, и поставили нас рядом.

— А что нам расскажут наши Сашеньки? — Спросил Дед Мороз.

Мы мылено перебросились парой слов и начали:

— Здравствуй, сказка! Здравствуй, елка!

Здравствуй, Дедушка Мороз!

Не боюсь сегодня волка —

Даже дергаю за хвост.

Подозрительно незлая

Нынче бабушка Яга,

Мышка кошку обнимает,

А лисица — колобка.

Даже сам Кощей вреднючий

Звонко песенки поет,

Потому что праздник лучший,

Потому что Новый год!

Все добрее стали сразу,

Крепко за руки взялись,

И улыбки из-под масок,

Как фонарики, зажглись.

Все захлопали и мы спустившись с табуреток, получили от папа подарки. Это были две ярко оформленные книжки сказок Андерсена. Со множеством картинок и крупным шрифтом. Тетя Лиза странно покосилась:

— Не рановато?

— Они любят "читать", вдвоем.

-Хм... — послышалось в ответ.

— Кто же вас научил, этому стихотворению? — обратилась она к нам.

— А мы сами читаем — сказала сестра. Я резко одернул ее, чтобы не выдавала наших секретов, но кажется, никто в шуме не расслышал ее ответа, и я немного успокоился. Лишь чуть позже, когда мама уже уложила нас в постель, тихонько спросила:

— Правда, что ли сами читаете?

— Да ну мам! Вспомни, ты сама нам как то читала его, а мы просто запомнили.

— Ну ладно, Спокойной ночи Сашеньки. — И мы дружно засопели в два носика.

4

Это несколько странно, но оказывается, у папы есть школьный приятель, с которым он поддерживает довольно тесные отношения. Странность же заключается в том, что я знал этого человека и его семью, еще в прошлой жизни.

Это, Исмаил Исаакович Исаков. Сейчас он служит в одном из отделов республиканской милиции. Увы, из-за ранения ему не суждено было завести собственного ребенка, хотя он всю жизнь очень хотел этого. Наверное поэтому, всю свою любовь он переносил на детей своих друзей. В число которых входит моя семья.

Много позже, как я помнил из прошлой жизни, годам к сорока, они удочерили девочку. Насколько я помнил, ни к чему хорошему это не привело. Видимо гены этого ребенка, или что там еще влияет на человека, были не слишком хороши. Не хочу рассказывать, что получилось, но не думаю, что эта девочка повзрослев добавила радости этому человеку. Разве что пока была маленькая.

Родители его хорошо знали и доверяли ему. Нам же с сестрой, всегда было за радость съездить в гости к дяде Исмаилу и его жене, тети Наде.

Не знаю, как уж она умудрилась выйти за него замуж. Вполне обычная, в общем то невзрачная женщина, из какой-то белорусской глубинки. Практически неграмотная. Даже прожив большую часть жизни в Ташкенте, к старости она по прежнему говорила с эдаким деревенско-белорусским акцентом, несмотря на то, что ее муж занимал высокий пост. Да и ей приходилось наверняка общаться с его друзьями и сослуживцами. Одевалась она хотя и дорого, все таки у мужа была хорошая зарплата по тем временам, но совершенно безвкусно. Хотя и не крикливо. Так, незаметная, серая мышка. Работала она в каком то ателье, а позже, когда муж уже занял достаточно высокую должность, то устроил ее в пошивочную мастерскую МВД. Но готовила она действительно замечательно. А если мы с сестрой приезжали к ним в гости, то для нас это был праздник объедения. Обычно нас забирали на пару дней, на выходные, и за это время, мы объедались так, что порой было тяжело ходить.