Ну мы и побежали, куда он показывал. Вначале вроде и ничего, лед был, а тут чувствую играет под ногами:

— Стоп! — говорю, — тут осторожнее надо, а то все под лед уйдем.

А чуть дальше метрах в десяти, кто то барахтается. Переглянулся со своими, вижу нет у них желания рисковать.

— Срочно сюда наряд и скорую, — говорю одному из них, тому что с рацией, — а ты беги или веревку или лесинку какую по больше принеси, Вон там вроде, что то похожее валялось. И пацана туда не пускайте!

А сам в это время шинель скинул, бросил на лед, сам на нее и пополз. Ползу, а сам думаю, выдержит или нет?! Но пока вроде ничего, держит. Ползу а сам мальчишке, что барахтается кричу:

— Успокойся, не дергайся, а то сейчас лед поломаешь, я добраться до тебя не смогу. — не такими словами конечно, но смысл такой примерно.

Но тот видно испугался сильно и меня не слышит, одно на уме, как бы вылезти на лед. Мне до него метра три осталось, чувствую трещит, сейчас купаться буду. Ну, думаю, раз уж все равно купаться придется, так хоть поближе к нему. Зацепился руками за что смог и оттолкнулся со всей силы. Метра полтора не доехал, треск! Льдины в разные стороны, а я в воде. Шинелька моя намокла, но пока еще держится, видимо льдина под ней какая-то. А я уже по уши в воде и мокрый насквозь, к тому же вода холоднющая, как бы что не свело. Потому быстрее барахтаюсь к пацану, ловлю его и в охапку. А он сразу за шею цепляться и не разожмешь ведь. Тут меня ко дну и потянуло.

Ну, да это не страшно, главное мальчишку с шеи отцепить, а то задушит, а там ото дна оттолкнусь и выплыву.

И тут чувствую, стою. И погрузился то чуть больше чем по пояс, а стою. Вот оно дно, под ногами прямо. Ну, или не дно, но на, чем-то стою ведь.

Глянул на берег, а мои курсантики, как мухи сонные ползают, то ли ищут что-то, то ли просто бродят, себя не могут отыскать.

— Эй! — кричу, — вы там скоро?! Холодно же!

Смотрю, вроде зашевелились, но ко мне боятся подходить, видимо лед трещит не по-детски.

— Ветку тащите, гады! А то околею!

Дерево то они притащили, но до него мне метров десять, и еще неизвестно какое дно здесь. А сам чувствую, еще немного и меня спасать придется. Скоро вообще в ледышку превращусь.

Обернулся вокруг, а позади лед вроде цел.

— Пацан, ты как живой еще? — говорю ему а у самого скулы от холода сводит.

— Д-да. — отвечает.

— Я, сейчас тебя на лед заброшу подальше, насколько смогу, ты только не вставай, ползи, понял?!

— П-п-пон-н-нял, — отвечает. А сам еще крепче в меня вцепился, видно боится.

Отодрал я его от себя, прогнулся, сколько смог и отправил в полет. Правда не долго он летел, а сразу по льду покатился. Но хоть лед его выдержал и то хорошо, а без него я сам как нибудь выберусь.

— " Вижу, я уже в пути" — донеслась до меня мысль сестры

— " Не до тебя" — отвечаю, а сам думаю, как же мне теперь выбираться. Может дойду понемногу. Оглянулся еще раз, вижу пацан шевелится, думаю выползет.

— С той стороны заходи, пацан там! — Кричу. — Помогите ему!

Сам делаю шаг вперед и проваливаюсь с головой. С трудом выныриваю и как могу, пытаюсь плыть. Видимо до того стоял, на чем то высоком, а шаг сделал и на глубину ушел.

Уж не знаю, как я доплыл до дерева, что мне протягивали, но помню уцепился в него.

— Тащи! — Кричу.

Вроде куда-то меня понесло потихоньку, вроде как вытаскивают. Чувствую, что-то не то, на руки глянул, а с них кровища прет. Откуда думаю, вроде и не резал, ... и теряюсь во мраке.

4.

Реальность, залитая чем-то темным, наполненная клубами грязно-серого тумана, наплывающего местами на меня и обволакивающего тело и мысли. Все грязно и противно. Я не чувствую ни себя не окружающего меня мира. Словно парю, или плыву в чем-то непонятном. Грязном. Потном. Не чувствуя и не понимая себя.

Каждый вздох, это преодоление себя. Преодоление своей сущности, брезгливости. Боли.

Где я? Что я?

Вздох. Через силу, через не могу, через боль. Нужно. Надо! Знаю, что необходимо, но зачем?

Держусь до последнего. Еще немного и... но вот облако медленно отплывает и я делаю очередной вдох, вновь задерживая дыхание. Кажется, что облако разумно. Пока я держусь, оно где-то в стороне, но стоит вдохнуть и оно тут как тут.

Что-то горько-солено-сладко-кисло-серое, наполняет меня. Где? Непонятно, но противно. Где-то вдали слышатся звуки, чем-то очень знакомые, но не воспринимаемые мной. Похожее на шум. Что это?

Медленный осторожный выдох и резкий вдох. Задерживаю дыхание.

Где-то в глубине, на пределе видимости возникает светлая точка. Чуть увеличивается в размере, и тянется ко мне.

— "Са... Са.... Са...И.. Сю...Са..." — доносится до меня, откуда-то очень издалека и без остановки. На мгновение замолкает, и вновь повторяется сначала. Будто зовет меня, но куда?

Выдох, вдох. Боль как бы утихает, но все равно обжигает меня, каждым вдохом.

Осматриваюсь вокруг себя. Себя? Почему то эта мысль вызывает во мне волнение.

— "Саа... Саа.... Саа...Ии... Сю-у...Саа..." — вновь доносится до меня гораздо отчетливее, но все равно не понятно. Оглядываюсь. Белая точка будто бы увеличилась, но ее постоянно закрывают он меня клубы серого тумана.

Мысленно тянусь к ней.

— "Саа... Саа.... Саа...Ии... Сюда... Саа..." — вроде бы различил одно из слов. Точка, увеличилась в размерах. Это уже не точка, но ослепительно белое пятно.

Из последних сил делаю рывок и кажется приближаюсь к нему с каждым мгновением.

— "Саша... Саша.... Саша... Иди... Сюда... Саша..." — отчетливо слышу я, чью-то мысль.

— "Саша? Я?" — удивленно реагирую на нее.

— "Ты! Ты! Сюда!" — отвечает мне кто-то. — "Ну, же!"

Еще рывок, и ослепительный свет заполняет все пространство вокруг меня. От неожиданности я зажмуриваюсь.

— "Где я?" — появляется первая осознанная мысль.

— Сашка! Миленький мой! — слышу голос сестры.

С трудом поворачиваю голову и вижу, рядом с собою, свое отражение, часть себя.

— Сестра... — пробую слово на вкус, — Санька...

Язык с трудом ворочается во рту.

— Пить. — Чуть слышно произношу я.

— Да! Секунду! — к моим губам прикасается что-то металлическое, и я чувствую, как драгоценная жидкость, небольшими порциями попадает ко мне в рот.

С трудом поворачиваю голову, оглядывая помещение, где я нахожусь, и вновь гляжу на такое родное, лицо с подсохшими дорожками слез на щеках. Сестра гладит меня по щеке, я прижимаю к ее руке голову и чувствую, как проваливаюсь в сон...

... Просыпаюсь и открываю глаза. Поворачиваю голову, разглядывая комнату, где я нахожусь. Слева от моей койки, на столике какие-то блоки с аппаратурой, провода от которой тянутся ко мне. Чуть дальше, возле стены глубокое кожаное кресло, занятое сейчас, дремлющей Санькой. Я улыбаюсь и мой взгляд, насколько возможно бежит дальше. Чуть дальше дверь с матовым стеклом. Правее стена, но я вижу только верхнюю ее часть. Поворачиваю голову вправо. Окно, огромное окно, почти во всю стену. На улице, должно быть пасмурно, небо серое. На подоконнике стоят какие-то цветы, со свисающими стеблями. Опускаю глаза вниз. Возле батареи, еще одно кресло, в котором сидит мама, и тихо посапывает, уронив голову на грудь.

— Мама, — еле шевеля губами, тихо шепчу я.

Она тут же просыпается и вскакивает с кресла, появляясь возле меня.

— Сашенька, сынок. — Тихо шепчут ее губы, а рука гладит меня по голове.

Появляется желание поднять руку и прижать ее ладонь к себе, но почему-то руки не слушаются меня. Опускаю глаза вниз, пытаясь найти свои конечности, и вижу их лежащими вдоль тела, с накрученными бинтами.

— Где, я? — чуть слышно задаю вопрос

— Госпиталь МВД, — отвечает мама.

— Как я сюда попал?

— Ты, ничего не помнишь? — чуть испуганно спрашивает мать.