Эй, сурок, проснись! Сам же хотел послушать. Отчего это я про животноводство? Да чтобы ты, туземец агенскалнский[2], понял, откуда молоко берется.
Надумали мы встретить Новый год в старой школе в «Калнах». Ты видел когда-нибудь брошенную школу? Хотя где ты в Риге такую найдешь? У вас там смена за сменой, этаж на этаже. Мне родственник рассказывал — в уборную, говорит, очередь стоит. Некоторые ученики под этим предлогом уроки пропускают. Поэтому в новых школах стали строить залы, чтобы сидячих и стоячих мест хватало на всех.
Ну а у нас она стоит совсем пустая. По всему колхозу три такие маленькие школы. И все пустые. Потому что в городе есть большая. Туда привозят на автобусах. Подбирают ребятню по обочинам, как молочные бидоны, — и айда! Все скопом в замок света.
Наша школа-теремок в «Калнах» тоже стояла бы с выбитыми окнами, как те две другие, но в ней живут старики Казиса. Кто такой Казис? Шофер. Его мутерхен когда-то в школе работала нянечкой. Чай нам кипятила. Ну вроде бы как мама, когда мы в интернате жили.
Вот и решили мы устроить в нашем старом школьном зале диско-вечер, принести телевизор, натопить изразцовые печи и повеселиться.
Эх, душа из меня вон! Какой это был стол!
У каждого плетеная корзиночка с едой, флакончик, пиво. Само собой шампанское, чтобы поприветствовать Новый год. И настоящая елка, с настоящими свечками. Нет, наша школа-невеличка никакой не клуб. Учреждение культуры находится в центре. Только там нельзя с настоящими свечками. И вообще там такая тетенька, ревнительница культпросвета, — всю игру портит. Ей, понимаешь, нужно каждый вечер загрузить тематически. А мы и без того гружены-перегружены по всем статьям. Потому и договорились собраться у родителей Казиса. Целая школа — и ни одного сценариста!
Эй, сурок, проснись! Сколько можно дрыхнуть!
Кто такая Абгаре? Ты что, в лесу родился? Девушка это. Увидел бы, сразу бы костыли бросил, пошел бы танцевать. Стоп! Включи погромче ящик. Слышишь? Рок-группа «Микрофон». Говорит Визма Аполоне. Ну точь-в-точь Абгаре. По голосу — прямо сестры-близнецы. Давай послушаем. Эх, душа из меня вон!
Ладно, поехали дальше. Значит так, была в «Калнах» школа. Теперь она пустая. Глухой угол потому что. Несколько стариков осталось, детей нет, некого в школу посылать. Для вечеринки такой исторический памятник — просто находка.
Стоим под перебитым проводом, хвост опущен. Мороз пробирает. Подбежали обратно к горячим изразцам. Единственный свет — елочка. Диско молчит, телевизор — немой. На душе печаль.
Казис, как хозяин дома, предлагает водить хороводы.
Но куда это годится! Всего бокал шампанского опрокинули. Еще не пили — и уже хороводы. Можно бы, конечно, подвигаться. Но в такой тишине непривычно. Когда из тумб обдает музыкальным пламенем, ноги сами начинают двигаться.
Казис топает, топает один вокруг елки, наконец зовет Ритвара. Вот это была его ошибка.
Проснись, сурок!
Ритвару только скажи, чтоб продемонстрировал себя. Сразу пиджак скинет, свитер долой, рубашку тоже. Настоящий артист. Хотя на сцене никогда не выступал. Просто так показывал себя ребятам. И летом вертелся у всех на виду, как флюгер.
Каков силач! Душа из меня вон! Сплошные мышцы. Для тех, кто не знает. А по правде — рыхлая, раздутая плоть. Ты знаешь, что такое культуристы? Не слыхал про бодибилдинг? Я тоже раньше ни сном, ни духом. Пока Ритвар не стал ездить в Ригу. Тренировать мышцы в каком-то там кружке. Как будто в колхозе нельзя их тренировать. Но нет, тут он — спустя рукава. Хотя уход за мелиорацией дело нешуточное. Трубы дренажные засоряются. Контрольные колодцы забиваются землей. Канавы зарастают. Работал бы как следует, мышцы были бы твердые, как топорище. Но они во главе с Ритваром поковыряют сверху — и ладно. Чуть кто слово скажет, — они десять в ответ: не наша, мол, тут вина, это брак мелиораторов. Ладно, чего я столько об этом. Тебе ведь до лампочки.
Слушай. Катается, значит, Ритвар в Ригу мышцы наращивать, Абгаре и ее подружки сразу ох да ах. Прямо как чокнутые. Ну, я взял специальную литературу. Да нет, я еще так низко не пал, чтобы себе мышцы надувать. Просто чтобы Абгаре открыть глаза. Там все написано. Что можно, например, верхнюю часть туловища сконструировать, какую хочешь. Изуродовать, как этих стриженых пуделей. Налепить мясо на грудь и плечи. Обрастить спину мускулами, как огурцами.
Проснись, сурок!
Что значит наращивать?
Подай мне ту папочку. Тебе легче двигаться. Смотри:
«Метод построен на изометрических упражнениях для развития отдельных мышц и группы мышц. Суть упражнения сводится к максимальному напряжению мышц с использованием статического сопротивления. Значит, мышцы развивают без помощи движения. Этого можно добиться за сравнительно короткий срок и без каких-либо усилий. Но для здоровья они не дают почти ничего.
Наращивание мышц культуристы превратили в самоцель. Это лишенное смысла занятие, абсурдное отклонение от нормы. Подделка».
И еще — в конце. Послушай!
«Головы на широких мускулистых плечах выглядят очень маленькими».
Эх, душа из меня вон!
Ритвар, гордо закинув кнопку-голову, демонстрирует при свечах, как двигаются все эти наращенные в Риге бугры.
Под лопатками собирает кожу в складки так, будто это губы, которые сейчас кого-нибудь чмокнут. Разве это достойно мужчины? Эй, сурок, проснись! Я тебя спрашиваю. Если у тебя есть уже одни губы, зачем тебе искусственные, а еще на спине? Но Абгаре вылупилась как на Тунгусский метеорит. Все рот разинули, потрясение полное. Прямо хоть крикни: «Умишко, вернись домой!»
Ритвар-то может по курсам мотаться да в центре выдрючиваться. А я вкалываю и зимой, и летом. Раз поднялся на комбайн и колосья клонятся к земле, поле не бросишь. Разве я могу записываться в кружки? Чушь полная! Да мне и в голову не придет мышцы себе наращивать. Я это сказал, чтоб ты понял. Везде агитируют, что нужно работать посменно. Но из чего в отстающем хозяйстве сколотишь эти смены? Здесь тебе не «Юный коммунар», что у Яниса Блума, где как сыр в масле катаются, а в комплексе сразу из коров молочный ликер течет. Теперь, правда, и нам привалили кое-какие фонды. Закладываем фундамент, дом за домом. Может, со временем и смену соберем. Эх, душа из меня вон! Если жена не может подождать, пока я хлеб скошу, если ей нужен муж по сменному графику, то не стоит ее брать. Что? Я не могу жениться? Да проще простого. Бери за руку и веди оформлять бумаги. Я ведь не об этом. Пойми, зло берет, что такой пустышка, обладатель фальшивых мускулов, может задурить голову хорошим девчонкам.
Отец ругается, он, мол, вообще нас не понимает. Деревенские вы парни или нет, спрашивает. Все будто ветром подбиты. Сам постоянно вспоминает осенние толоки, молотьбу, сельские балы.
Ты дрыхнешь?
На этих толоках, говорит, столько девок перещупали. Запустят им мышь за рубашку. Те визжат, мечутся по стогу, а после делаются как шелковые.
Мы, мол, на своих балах не умеем женщин разогреть, ума не хватает прижать покрепче. На диско-вечерах трясем, в автобусах трясем, в тракторах трясем, на мотоциклах и подавно, а потом удивляемся, откуда такие чурки берутся. Так вот мой отец… Но я тебе скажу, девчонкам, которые пялятся на фальшивые мышцы, как последние дуры, никакие мыши не помогут. Запускай не запускай за ворот, один хрен.
Эх, душа из меня вон!
Не попади я в тот провод, уж я бы Абгаре разогрел. Ей-ей! Что бы там папочка не говорил. Ему был нужен стог и вальс-бостон. А мне — чтобы музыка и свет проняли насквозь. Но вот электричество погасло, что делать теперь? Брать за ручку, подводить к елочке?
Загнал бы я этого Ритвара на столб, ей-богу!
Что? Я ревнивый? Да нет, просто не выношу таких дутых пузырей. Поиграл он всеми буграми на спине и спереди, склоняет пуговку-головку и улыбается. У меня в руках был глиняный кувшин. Налил пива и выплеснул на чучело. С улыбкой. Его аж перекосило. А я, сама приветливость, говорю с восхищением:
