— Еще слово, и я приму это за оскорбление, — сказал, как обрубил, Фиро.

Юноша только задумался, как, наконец, избавиться от неприятной компании, когда вновь услышал свое имя, но на этот раз с противоположной от Эдварда стороны, произнесенное мягким, спокойным тоном.

— Фиро, вот ты где.

В проеме между переулком и проспектом, откуда до этого появился Эдвард, сейчас стоял приветливого вида высокий мужчина в очках. В льющемся со стороны широкой улицы свете его каштановые волосы отливали золотом. На взгляд постороннего, они с Эдвардом были примерно одного возраста, но при ближайшем знакомстве уверенность в этом пропадала, настолько размытое впечатление производил этот мужчина.

— Договорились встретиться в магазине, а тебя все нет и нет, я забеспокоился, вышел, и тут слышу твой голос. — Мужчина широко улыбнулся, будто с ним произошло нечто очень хорошее.

Одновременно с этим надменная ухмылка на лице Эдварда увяла.

— Ты…

— Майза! П-простите, пожалуйста, тут небольшая неприятность случилась…

С новоприбывшим Фиро вел себя совершенно иначе, чем с представителем закона,каковым являлся Эдвард. Он торопливо поправил воротник и вытянулся по струнке.

Сам Эдвард тем временем, скривившись, точно лимон проглотил, затушил об кирпич сигарету.

— Майза Аваро… Какая честь, контаюоло клана Мартиджо собственной персоной…

Вопреки взволнованному тону Эдварда, Майза продолжал обезоруживающе улыбаться:

— А вы… Ну надо же, сам младший инспектор Эдвард! Смотрю, вы и сегодня в прекрасном настроении?

Это могло бы быть воспринято как откровенное издевательство, учитывая хмурое выражение лица Эдварда, но инспектор не уловил в словах этого улыбчивого дружелюбного человека ни намека на иронию.

— Хм… Ну хотя бы один из вас двоих достаточно взрослый, чтобы здороваться должным образом.

— Нет-нет, я просто подумал, что едва ли мне еще выпадет шанс обратиться к вам как к «младшему инспектору».

— Что…

— Ведь со следующей недели вы вроде как станете «агентом».

Услышав это, младший инспектор широко раскрыл глаза и несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот.

— Как… это же…

— Неужели я ошибся? А то прошел тут слушок…

Взгляд Эдварда затуманила ненависть. Он действительно со следующей недели должен был перейти в Бюро расследований (что через пять лет переименуют в Федеральное бюро расследований, сокращенно ФБР) в должности агента. Но об этом еще даже никто из близких и сослуживцев не знал, как… Как подобная информация оказывается в руках тех, от кого ее прежде всего стараются скрыть?

Делая себе мысленную зарубку заняться выяснением источника утечки, молодой полицейский, пытаясь справиться с замешательством, вновь перевел взгляд на Фиро.

— Как бы то ни было, Фиро, заруби себе на носу: никакими подачками милостыни ты уже не отмоешься. У тебя два пути: либо завязывай со всем этим и вали из города, либо готовься сесть в тюрьму.

Фиро, не ожидавший, что его опять вернут в разговор, на секунду растерялся, а затем раздраженно ответил:

— Да мне плевать. Воспринимайте это как хотите, мой личный выпендреж или желание потешить самолюбие, но тем, кто принимает от меня деньги, нет до этого никакого дела. Кого вообще волнует, как и где я их зарабатываю?

— Не думай, что все обрадуются грязным деньгам.

— Ну что мне сказать, как здорово, что существуют благотворительные фонды, уж у них точно не докопаешься, откуда они деньги получают, — фыркнул Фиро, по сути не став спорить с той частью, что была про «грязные». — Хотя обычно мне вся эта благотворительность в принципе до лампочки.

— Опять ты об этом… Так что у вас сегодня намечается?

Но тут вмешался Майза, и вопрос Эдварда повис в воздухе.

— Фиро, нам пора. Вы не против, господин младший инспектор?

— А… Нет…

— Ой… Простите, Майза. Идемте.

Глядя в спины этим двоим, молодой полицейский подумал: «Подающий надежды молодой член организации и один из руководства… Особый день…»

Вспомнив кое о чем, он крикнул вслед юноше:

— Фиро, ты же не!..

Юноша остановился. Но не повернулся, остался стоять лицом к проспекту.

— Ты же не… Тебя что, повысят? Тебя, щенка?! — хмурясь и, точно не веря самому себе, спросил Эдвард.

Он тоже давно жил в этом городе и не мог не признать, что Фиро у себя в «семье» считался талантливым и перспективным, но для включения в ряды руководства он был еще слишком молод. Всего восемнадцать с половиной, а выглядит года на три-четыре моложе, куда такому юнцу до руководящей должности пусть мелкой, но все-таки преступной… да даже и законопослушной организации?!

Но ему приходилось слышать об особой церемонии посвящения, и что это значит, когда кто-то из руководства назначает встречу в шляпном магазине… В этот «особый день» приглашенный непременно придет в шляпный или, в крайнем случае, магазин одежды. Но полиция, даже зная об этом, ничего не могла предпринять, потому что у них не было достоверных доказательств, кто именно входил в руководство «семьи».

— Скажи… это правда?

Юноша ничего не ответил. Но и возражать не стал. Все так же молча пошел дальше.

Эдвард посчитал это за подтверждение. Скривив лицо в вымученной улыбке, будто он в баре и ему рассказывают откровенно фантастическую байку, он торопливо заговорил, не в силах сдержаться:

— Серьезно? Ты правда войдешь в руководство? Ты? Такой сопляк? Да ты шутишь! Эй-ей, скажи скорее, что это не так, а то я ж со смеху умру. Это что получается, у твоей «семьи» так плохо с кадрами?

Двое молодых мужчин, никак не реагируя, удалялись, а Эдвард все не унимался.

— Или тут в чем-то другом дело? Ты у нас смазливый… Боюсь представить, со сколькими из руководства надо переспать, чтобы так высоко взлететь.

Топот ног стих.

Фиро, решив немного припугнуть полицейского, собрался выхватить спрятанный за поясом нож, но Майза его опередил.

— Господин младший инспектор.

Он продолжал улыбаться, но тон, которым он обратился к полицейскому, был холоден.

— Еще слово, и я восприму это как оскорбление всей нашей организации.

Ухмылку Эдварда точно заморозило. Язвительный поток оборвался на полуслове.

Все та же открытая улыбка, все то же нейтральное построение фраз.

Но бедняга полицейский понял.

«Мне конец».

Произнеси он хоть еще слово насчет их «семьи» или Фиро, и стоящий перед ним человек его убьет. Так подсказывал ему звенящий в голосе этого мужчины лед.

Он уже испытывал нечто подобное. В тот день, когда ему довелось краем глаза наблюдать нечто совершенно невообразимое… Тот же ужас от прикосновения к чему-то неизвестному и чужеродному.

Эдвард захлопнул рот и почувствовал, как по лицу покатил пот, но тут Майза положил руку на плечо Фиро и продолжил:

— Возможно, нас действительно легко поглотить… — Он выдержал секундную паузу. — Но и забывать о том, что так и отравиться недолго, не стоит.

«Подонок, так и знал, что он подслушивал!» — подумал Эдвард, но промолчал. У него уже и спина успела взмокнуть.

Майза же как ни в чем не бывало похлопал пару раз по плечу Фиро, который продолжал буравить тяжелым взглядом младшего инспектора, отвернулся и пошел в сторону проспекта. Фиро, точно следуя немому указанию, двинулся за ним.

— Н-ничего… Вы еще посмотрите… Пусть меня убьют, но я буду бороться с вами, мафия!.. Когда-нибудь… я от вас всех избавлюсь!.. Вот увидите! — с трудом собравшись с силами, запинаясь, но все же закричал полицейский в удаляющиеся спины.

— Вот только мы не мафия, — даже не потрудившись оглянуться и ограничившись легким взмахом руки, отозвался Майза. И добавил, прежде чем скрыться вместе с Фиро среди пешеходов. — Мы каморра.

Кулаки оставшегося в одиночестве в подворотне полицейского крупно дрожали.

— Э-эм… Господин младший инспектор, пора в отделение… — подошел к нему один из криминалистов, собиравших улики.

— И где вас все это время черти носили?