Она улыбнулась и отбросила назад свои роскошные волосы.

— Послушай, я замужем за мужчиной, и мне волей-неволей приходится иметь дело с его неуправляемым и совершенно невоспитанным ребенком…

— Практически одного с вами возраста, — напомнил Зак.

Она проигнорировала это замечание.

— Не говоря о том, что приходится иметь дело с еще одной сукой, которая замужем за Кэлом, с умирающей сумасшедшей старухой и этой дряхлой кухаркой. Я уже не знаю на самом деле, сколько еще сумею сохранять свое благосклонное отношение к ним. И я бы не хотела, чтобы ты с кем-то держал пари на то, что Шон теперь или когда-либо предпочтет мне этот гарем свихнувшихся потаскух. Поэтому тебе, возможно, следует посоветовать этой маленькой суке вести себя прилично.

Ответа она дожидаться не стала. Он не был ей нужен.

Аманда просто прихватила со стола лепешку и выскользнула за дверь.

«Какого черта Шон вообще женился на этой женщине?» — задавался вопросом Зак.

Но на деле он был абсолютно уверен, что знает ответ. В присутствии Шона ее уста источали мед. В присутствии Шона, когда Кэт становилась… язвительной Аманда отвечала ей спокойно и чрезвычайно вежливо. Она притворялась нежной и любящей по отношению к Брайди.

Но она не особо старалась так вести себя в присутствии Клары или Тома, потому что, по ее разумению, они были всего лишь слугами.

И еще Зак прекрасно сознавал, что и его самого она терпеть не может. Искренне и от души.

Удивительно, что эта женщина не сумела до сих пор избавиться от Каэр.

Зак отправился на кухню, чтобы уверить Клару в том, что они даже не имеют представления о том, кто действительно виноват, и двинулся к выходу.

Он открыл дверь гаража, а потом, до того, как сесть в машину, вышел на лужайку и огляделся.

Утро было морозное и свежее. Ветер совсем утих.

Прекратился. Казалось, никакого трепетания в воздухе. Потрясающе.

Пока Зак ехал в полицейский участок, он поймал себя на том, что снова думает о Каэр. Шон сказал, что она останется и после Рождества. У него было такое чувство, что Шон просто поставил Аманду перед этим фактом. И все.

Странно.

«Почему?» — усмехнулся он про себя. Он взял ее с собой на тот островок, куда ему следовало отправиться одному. И рассказал ей то, что не рассказывал никому другому. За исключением Шона и копов. Ему не хватало ее, когда они не виделись. И он поймал себя на мысли о том, что думает о ней и постоянно ищет ее взглядом.

«Эй, — предупреждал он себя, — будь внимателен, или навоображаешь себе невесть что. Эти глаза. Волосы. Невероятно длинные ноги. Обвивающие твое тело».

Он застонал вслух.

И поехал.

«Прежде всего — самое важное», — думала Каэр. Шону становилось лучше день ото дня. Он окреп. Но она по-прежнему сидела на стуле в его комнате, пока он принимал душ и одевался.

В то утро ему был назначен прием у кардиолога. Том должен был их отвезти.

К ее удивлению, Аманда ехать не собиралась.

По дороге Шон обратил внимание Каэр на несколько самых знаменитых особняков.

— Вам необходимо их увидеть, юная леди. Они все украшены к Рождеству.

— Я работаю, — напомнила она ему.

— Да. Но я чувствую себя довольно хорошо, и никто не может работать все время.

— Я нахожусь здесь совсем недолго, но уже побывала на одной из ваших яхт.

Шон только улыбнулся. Он был обаятельным и довольно красивым. Особенно когда улыбался. Может, это вовсе не так и странно, что им увлеклась такая молодая женщина, как его жена.

В самом деле, вовсе не странно, что он мог показаться привлекательным кому угодно. Странно, что его выбор пал на Аманду.

Каэр попыталась прогнать эту мысль. Они подъезжали к офису доктора, и, в конце концов, брак Шона — не ее ума дело.

Том открыл дверцу машины, но, когда хотел помочь Шону выйти, тот сказал:

— Том, я очень ценю твое предложение помочь, но я сам. Мне надо дойти самостоятельно.

Том взглянул на своего босса с чувством искренней привязанности и с большим участием, потом кивнул и сказал, что останется в машине.

Чуть позже Каэр сопроводила Шона в смотровой кабинет, где медсестра измерила ему давление, температуру и выслушала сердце. Потом в кабинет вошел кардиолог, доктор Рэнкин, и спросил Каэр о препаратах, которые принимает Шон. Она улыбнулась и сказала, что ему следует спросить об этом самого Шона, который выпалил на одном дыхании названия лекарств, как он их принимает, в каких дозах и когда.

Шон отправился на сканирование сосудов, а Каэр ждала в приемной.

Сидевшая там женщина читала газету, и Каэр заметила, что на первой странице по-прежнему напечатано фото Эдди, хотя и поменьше размером, чем было раньше. Заголовок выглядел так: «Мужчина исчез при странных обстоятельствах».

Примерно посередине процедуры, проводимой Шону, доктор пригласил Каэр в свой кабинет и расспросил обо всем, что произошло в Ирландии. Она была рада, что оказалась тогда в палате интенсивной терапии и смогла теперь рассказать ему обо всем, что произошло, и обо всем, что было сделано.

Доктор Рэнкин покачал головой:

— И что же, у него подозревали пищевое отравление?

— Да.

— Но так ничего и не обнаружили?

— Уверяю вас, в Ирландии очень тщательно проводят анализы.

Должно быть, в ее голосе проскользнуло негодование. Доктор попытался скрыть улыбку.

— Я верю вам. Просто я совершенно сбит с толку.

— Они тоже были в недоумении, — призналась Каэр.

— И у вас нет никаких мыслей по этому поводу? — спросил он.

Она покачала головой.

— Он же сейчас в порядке, так?

— Да. Я проверил его сердце, сосуды и провел ему стресс-тест низкого уровня. В целом, слава богу, у мистера О’Райли отличное состояние здоровья. Но никто не живет вечно. Мы стареем. Организм реагирует на стресс, которому подвергся. Но у него все хорошо. Я так понимаю, вы останетесь с ним до Нового года?

— Да.

— Это правильно. Присматривайте за ним как следует.

Она помедлила и наконец, отведя взгляд в сторону, все-таки спросила:

— Он достаточно здоров, чтобы вернуться к… хм… обычным отношениям со своей женой? — Черт. Она же медсестра. Это был совершенно прозаичный вопрос.

К своему удивлению, Каэр заметила, что доктор колеблется с ответом.

— По медицинским показаниям? — спросил он.

— Конечно.

Он посмотрел на нее испытующе:

— Жена была с ним, когда это произошло, верно?

— Да.

— Шон рассказал мне, что он находится в комнате на первом этаже, а его жена по-прежнему наверху. Давайте еще некоторое время оставим все как есть.

— Миссис О’Райли это не обрадует.

— Миссис О’Райли следует избегать рискованных действий, — сказал Рэнкин.

Она улыбнулась:

— Согласна с вами, доктор.

Он кивнул, потом извинился и сказал, что его ожидают другие пациенты. Снова появился Шон, на ходу застегивая верхнюю пуговицу и улыбаясь.

— Официально признано, что я в хорошей форме.

— Пока еще не совсем.

— Могу сам водить машину, — объявил он счастливым голосом.

— Можете, но не следует, — сказала она.

— Посмотрим.

— У вас есть Том.

— Дом большой. Лужайка большая. Тому работы хватает.

— И Кларе тоже. Она, должно быть, постоянно занята поддержанием порядка в доме.

— Мы нанимаем прислугу для уборки каждые несколько дней. Ни единое человеческое существо не в состоянии поддерживать порядок в таком доме в одиночку.

Она улыбнулась.

— Рада это слышать. — Каэр замялась, нахмурилась и спросила: — Шон, у кого-нибудь из этих служанок…

— Есть ли ключи от дома? — спросил он.

— Да.

— Нет. Конечно нет. Их впускает Клара, и Клара следит за ними, как наседка за своими цыплятами, Очень подозрительная наседка.

Она кивнула.

— Спросила просто потому, что… дверь была открыта прошлой ночью.

Он усмехнулся, потом пригнулся к Каэр и конспиративным шепотом произнес: