Зак старался сосредоточиться на деле, которым ему предстояло заняться, но поймал себя на том, что всю дорогу до самой больницы горевал о Мейв, женщине, с которой был едва знаком и которая, по ее словам, отправилась домой.

– Ну, вы выглядите не так уж плохо!

Каэр сидела у кровати Шона и слушала его рассказы о Род-Айленде, когда раздался голос. Глубокий, звучный, приятный. Богатый тенор. Никакого акцента. Натуральная американская речь.

Сначала он, казалось, даже не заметил ее. Он просто прошел через всю палату к Шону. А она получила возможность как следует рассмотреть его.

Высокий, худой, спортивный, с хорошо развитыми, но не накачанными мышцами. Она моментально узнала его. По цвету волос. По той самой фотографии. В глубоком и богатом, как и в этом интригующем голосе, цвете волос было что-то неотразимое.

– Зак, мальчик мой, ты здесь! Тебе не надо было приезжать. Моя девочка такая паникерша. Обеспокоить тебя этой поездкой, когда я здоров как лошадь. – Но радость Шона была очевидна. Он широко улыбался, и его глаза сияли, словно бриллианты.

– Это не проблема, Шон. И кто собирается жаловаться на возможность снова побывать в Дублине? У меня появился неплохой предлог вырваться сюда на несколько дней. – Зак тоже улыбался, и было очевидно, что он говорит искренне. Забота о старом друге – явно не беспокойство, а удовольствие. Так он считал.

Наконец свет его очей озарил и Каэр. Он вздрогнул, будто узнал ее, будто видел раньше. А может быть, и не видел. Может быть, просто оттого, что вообще не ожидал здесь кого-то увидеть. Или оттого, что здесь была она, а не (предположительно) любящая жена Шона. Или оттого, что какие-то черты ее лица показались ему знакомыми.

Она узнала его глаза. Они были того же зеленоватоголубого цвета, что и на фотографии. Чистый аквамарин. Но в жизни – еще более яркие. Гипнотические.

Невероятно изменчивые. Как само море. У нее было такое ощущение, что эти глаза способны видеть ее насквозь.

Каэр посмотрела на него, изо всех сил стараясь остаться спокойной и невозмутимой. И молилась о том, чтобы ее собственные глаза были хоть чуть-чуть, хоть самую малость, такими же загадочными, как и его. Ей показалось, что на какое-то мгновение время застыло. Остановилось. Всего на миг. Он должен быть ей знаком? Он бывал в Дублине раньше. Может, это как раз тот случай, когда она случайно прошла мимо него на улице, но ее память каким-то образом удержала его образ.

– Здравствуйте. – Зак обратился к Каэр.

Может, она вообразила все это. Сиюминутное ощущение кануло в вечность. Его голос звучал дружелюбно, но не более того. Не так, как если бы он был знаком с ней.

Она поднялась со стула и протянула ему руку:

– Здравствуйте. Добро пожаловать в Ирландию. Я – Каэр Кавано. Как дела?

– Закари Флинн. И… спасибо. Хорошо.

Как и следовало ожидать, его рукопожатие было долгим и крепким.

– Каэр – самая прелестная и самая терпеливая сестра на свете, – объяснил Шон.

– Благодарю, – невразумительно пробормотала женщина.

Все ее внимание было приковано к Заку Флинну, который в эту минуту занимался тем, что изучал ее. Самым тщательным образом. Ей показалось, что она краснеет. Господи, как странно. На нее не похоже. Она не краснела прежде.

– Мистер О'Райли слишком добр, – вежливо сказала Каэр. – Вы можете спокойно продолжить свою беседу. Рада познакомиться с вами, мистер Флинн.

– Зак, – сказал он.

– Зак, – повторила она.

– Каэр будет сопровождать меня домой, – пояснил Шон. Его голос звучал радостно. Как у ребенка, которому удалось только что заполучить игрушку, способную вызвать зависть всех остальных детей.

– Да, Кэт упомянула о том, что вы отправитесь в дорогу с сестрой. – Зак произнес это, все еще глядя на Каэр. – Вы раньше бывали в Соединенных Штатах? – спросил он.

– Нет. Ни разу. Это будет впервые. – Она была чрезвычайно любезна.

– Да, представилась возможность.

Он говорил учтиво. Спокойно. В том же тоне, что и прежде. Но в нем прорывались нотки подозрения.

– Конечно, – согласилась она. – Вы извините меня…

Она вышла из палаты. И сразу за дверью услышала, как Шон сказал:

– Это глупо. Ты приезжаешь сюда только ради меня.

Каэр остановилась в коридоре, оказавшись вне поля их зрения, чтобы послушать.

– Кэт тревожится о вас.

– Пусть бы приехала сама.

Она почувствовала, что Зак медлит с ответом. Наконец он произнес:

– Ваша дочь подумала, что это было бы для всех вас не самым лучшим решением.

– Ой, дитя! Я люблю ее, но она твердо убеждена, что Аманда вышла за меня замуж из-за денег и просто ждет моей смерти.

Зак и не попытался это отрицать.

– Она уж слишком усердствует, стараясь защитить меня.

– Она любит вас.

Перед мысленным взором Каэр встал образ Шона. Она явственно представила себе, как он нетерпеливо машет по воздуху руками.

– Ей бы следовало больше доверять мне. Я вовсе не еле ковыляющий и трясущийся старый дурак. И я не нуждаюсь отчаянно в любви, привязанности или… в сексе. – Шон сделал паузу и продолжал: – И теперь дело в том, что ты здесь. Ты там, где быть не должен. Ты хочешь защитить меня. Притом что не я – тот, кто действительно нуждается в защите. Эдди. Это он. Тебе бы следовало находиться в Ньюпорте и стараться разузнать, черт побери, что же произошло с ним.

Каэр в ожидании переминалась с ноги на ногу. Прямо за дверью.

– Шон, чем скорее мы вернемся, тем больше шансов будет установить, что случилось.

Каэр уловила в тоне Зака лишь едва заметный намек на то, что он начинает терять терпение.

– С Эдди должно быть все в порядке, – сказал Шон.

Тишина. Она знала, что Зак не считает, что с Эдди все в порядке, и не собирается лгать Шону.

О'Райли снова заговорил:

– Кому, черт подери, понадобилось убивать такого старикашку, как Эдди? Он и мухи не обидел. И люди относятся к нему с симпатией. Может, Эдди смыло за борт и какой-то корабль подобрал его. Может, он потерял память.

– Амнезия? – предположил Зак.

– Да, амнезия. Это возможно.

– Шон, я проверил все близлежащие больницы. Никто не узнал Эдди по описанию.

– Но ты же и морги проверил, так? – запинаясь, спросил Шон.

– Да.

– И не нашел там Эдди, верно?

– Нет, – согласился Зак.

– Может, кто-то его похитил, – допустил Шон.

– Да, конечно, может быть, – ответил Зак, но голос его звучал неубедительно. – А где же Аманда? – поинтересовался он.

– В отеле. Она чувствовала себя абсолютно измотанной. Стресс. Она так переживала из-за меня, так заботилась обо мне… ты же знаешь. Как бы то ни было, я велел ей сегодня хоть немного заняться собой. Сходить на массаж. Она будет здесь ближе к ночи. Горит желанием видеть тебя.

– Уверен в этом, – сказал Зак лишенным всякой уверенности голосом. – Где же доктор? – продолжал он. – Я бы хотел с ним поговорить. Кэт просто голову мне оторвет, если я не вернусь домой с подробным списком необходимых лекарств и предписаний: что вам можно делать, что – нельзя.

Каэр услышала в коридоре шаги. Возможно, это был доктор Шона. Она скользнула за угол и направилась к кабинету Майкла.

– Помогите. Там кто-нибудь есть? – донеслось из какой-то палаты.

Каэр помедлила, обернулась и вошла. На одной из кроватей лежала хрупкая слабая женщина. Она выглядела так, словно прожила несколько жизней и каждая из них была невероятно трудной.

– Здравствуйте, вам что-нибудь нужно? – вежливо спросила Каэр.

– Всего лишь пульт от телевизора, дорогая. Я терпеть не могу пользоваться звонком и беспокоить сестру по таким пустякам, но не могу до него дотянуться. Он упал.

Каэр улыбнулась и наклонилась за пультом.

– Он должен висеть на шнуре рядом с кроватью, – сказала она. – Я поищу кого-нибудь, кто мог бы закрепить его там.

– Благослови тебя Бог, милая, – сказала женщина.

Каэр посмотрела на нее. Старая, изнуренная женщина. И при этом – яркие живые глаза. Рука, которую она уронила на ладонь Каэр, была иссохшей, костлявой, покрытой пятнами, но удивительно сильной. Старушка прищурилась и посмотрела на свою помощницу. Казалось, ее что-то беспокоило, но она робко улыбнулась.