– Попробую, – ответил военный советник. – Здесь могут быть два варианта: первый – Курмани получил приказ руководства ИГИЛ, уж с чем он связан, мы вряд ли узнаем, и вынужден атаковать, и второй – решение принято самим Курмани, дабы проявить себя. Что я имею в виду? Две попытки овладеть Эль-Руваном, закончившиеся неудачей, подрывают его позиции как полевого командира, и теперь нужно восстановить падающий авторитет.

– А не задумал ли Курмани авантюру? – заметил командир южного отряда Кандиль.

– Что ты имеешь в виду? – посмотрел на него Абидир.

– То, что отвлекающий маневр, который совершенно не нужен в данной ситуации, призван на самом деле обернуться главным ударом, а выход к северу – отвлечением наших сил.

– Ты считаешь, что Курмани может провести основной удар с запада?

– Почему нет? Он думает так: подойдет усиление к северу, мы сконцентрируемся на отражении удара от Бады, а техника резерва боевиков, оставив северное направление, пройдет на запад и оттуда проведет атаку.

– Это полная бессмыслица, – возразил ему майор Зарубин.

– Но почему? – вспылил Кандиль.

– Потому, что все перемещения игиловцев нами контролируются. Допустим, они проведут артналет, за которым ничего не последует, либо будет открыт огонь отрядом Шакира. Допустим, техника резерва двинется к отряду Халафа, что не останется без нашего внимания. Но нам-то проще перебросить в поселке технику и дополнительные силы на запад, чем Курмани, расстояние совсем другое. Затем атака с запада без артподготовки или повторный обстрел. А это раскрытие замысла, и подобную тактику игиловцы не применяют. Я считаю, что удар будет нанесен с севера, как и отвлекающий маневр проведен с запада.

– В чем может заключаться отвлекающий маневр? – спросил Абидир.

– Да в чем угодно. Например, в имитации наступления отряда Халафа. Дождутся боевики обозначенного времени, дойдут до рубежа поражения техники нашими гранатометами и либо встанут, либо отойдут назад. А вообще по замыслу Курмани важно знать, насколько достоверна информация твоего, Намир, – взглянул майор на заместителя, – агента.

– Ты сомневаешься в его данных?

– Кто такой агент, Намир? Давай только без обид. Человек хороший, подготовленный, снабженный всем необходимым для секретной работы, внедренный в стан врага. Но все же он в первую очередь человек. А человеку свойственно допускать ошибки. И не надо думать, что если наша контрразведка контролирует все и вся в окрестностях границ поселка, это не в состоянии делать игиловская контрразведка.

– Значит, по-твоему, агент может работать на боевиков и сбросил нам заведомо ложную информацию?

– Его вообще может уже не быть в живых. Канал же передачи информации остался. Я не допускаю мысли, что агент – предатель, но то, что он провалился, вполне возможно. И тогда мы совершенно не можем просчитать замысел Курмани.

– Да, перспектива, – вздохнул Абидир.

– Мой агент подал бы сигнал провала.

– Намир, – попытался успокоить его майор Зарубин. – На войне всякое бывает. И опять-таки, даже с провалом агента никакой катастрофы для обороны поселка не наступило. Жаль, конечно, человека, если он попал в лапы игиловцев, но помочь не сможем. Посему предлагаю объявить всем отрядам боевую готовность «Военная опасность», всем бойцам – на позиции, в технику, лучше скрытно. Никаких перебросок не осуществлять. Резерв держать в готовности к реагированию на любом направлении, а также командирам групп заранее определить силы, которые они смогли бы без ущерба для обороны своих участков перебросить на главное направление. Ну, а далее – по обстановке. Нам не надо суетиться, делать судорожных движений. Работали спокойно до этого времени, и надо продолжать в том же духе. На настоящий момент завладеть поселком Эль-Руван силами Курмани весьма проблематично. У него нет нужного перевеса, да и опыта в подобных делах. А штурм укрепленного района размером с поселок требует особых профессиональных навыков. Здесь нужна не только мощь, но и стратегия и тактика ведения боевых действий, а также внедрение в Эль-Руван диверсионных групп.

– Все? – спросил Абидир.

– Все, – ответил военный советник.

– На этом и порешим. Сейчас все на свои места, и начать готовиться к действиям игиловцев. У вас, братья, не так много времени. Все проводить максимально скрытно, без сомнения, за поселком активно наблюдают разведчики бандформирования Курмани. Майору Зарубину и Бакри остаться, остальным по местам. Да поможет нам Всевышний.

Командиры отрядов вышли и разъехались по своим командным пунктам.

– Мы можем проверить, не работает ли наш агент под контролем игиловцев? – обратился к своему заместителю командир ополчения. – Только давай без возмущений, спокойно, дело может принять серьезный оборот.

– Я уверен, что агент работает не под контролем, – ответил Бакри.

– А на чем основывается эта уверенность? – спросил майор Зарубин.

– Он, агент, имя его я не имею права называть даже вам, из тех, кого не заставишь работать на врага. Он быстрее перережет себе горло, чем продастся этим шакалам.

– А если он как раз и перерезал горло? Нет, пойми, Намир, никаких намеков, просто может же так получиться, что агент попал в поле зрения игиловской контрразведки? И… покончил с собой.

– Но агент выходил на связь.

– Ты лично с ним говорил?

– Нет, он сбросил информацию по каналу закрытой связи, на компьютер.

– Значит, голоса его ты не слышал?

– Нет, но что это меняет?

– Многое, – ответил Зарубин, – вместо него мог работать другой человек.

– В принципе мог, – подумав, кивнул Бакри, – у нас не было обговорено каких-либо условных сигналов или знаков при передачи информации. Но, повторяю, агент жив, не раскрыт, информацию прислал достоверную, что полностью подтверждается наблюдателями из ближайших деревень.

– Подтверждается переброска резервов к позициям одного из отрядов Курмани, не более того. А о наступлении тебя предупредил только агент.

– Послушай, офицер, ты чего вообще добиваешься? – с возмущенным видом повернулся к майору Бакри. – Ты здесь для того, чтобы помогать нам или вносить раздор?

– Отставить, Бакри, военный советник выше тебя по должности, – остудил пыл заместителя Абидир.

– Но, Махир, его подозрения…

– И правильно делает, что подозревает. А если агент действительно провалился и сейчас нас дезинформирует контрразведка Курмани?

– Не будем ссориться и выяснять, кто старше, а кто младше. Я, Намир, был бы только рад, если агент продолжает работать в обычном режиме и находится вне влияния контрразведки банды.

– Но как убедиться, что агент чист?

– Ты можешь связаться с ним, скажем, по обычному сотовому телефону?

– Вообще-то телефон у него есть, но мы не обговаривали вариант связи по телефону, – ответил Бакри.

– Напрасно, это сейчас самый безопасный способ. Значит, вы не обговаривали общение по телефону, так?

– Так.

– Вы связываетесь по обычной электронной почте?

– Да, закодированным текстом.

– Отлично! Вызови-ка своего агента на связь по компу и потребуй, чтобы он позвонил немедленно, как только подтвердит получение сообщения.

– Зачем это?

– Если он под контролем, то наверняка ночью изолирован. Соответственно, все средства связи у него изъяты и он не ответит на твой немедленный вызов. Либо по телефону ответит кто-то из охранников. Или агент прочтет сообщение только утром, как проснется и посмотрит почту?

– Нет. У него браслет, который вибрирует при передаче сообщения с моего компьютера. Даже находясь в постели, агент узнает, что я вызываю его, и ответит.

– Если находится на свободе.

– Ну конечно, если на свободе. Шайтан, ты запутал меня.

– Где твой комп?

– В кабинете.

Зарубин взглянул на Абидира. Тот все понял и приказал:

– Неси его сюда, будем проверять твоего агента.

Резко выдохнув воздух, заместитель поднялся и вышел из кабинета. Вернувшись, он положил на стол ноутбук и спросил: