- Ты видишь, как открываются разломы? Мирра, ты полна новых неожиданных талантов! - и без того большие глаза Энель становятся от удивления еще больше.

- Это не остановится, пока я не начну с этим бороться. Я должна... приступить как можно быстрее. Мне нужна ваша помощь.

- Давай так, героиня ты наша, сейчас мы тебя отводим спать, завтра утром, приходи на тренировочное поле, я буду там. Завтра у меня утром вроде как никаких срочных дел нет, так что смогу до обеда с тобой позаниматься основами. Потом подберем тебе подходящее оружие и уже дальше, будешь заниматься с ним. А теперь тебе, пора отдохнуть, идем, - Кален поддерживает меня и направляется к домику целителя.

Энель и Кара отправляются ждать его возле его палатки.

В темноте небольшой комнаты, ярко зажигается лучина. Командор опускает меня на постель. В голове у меня все еще гремит колокол разрываемой реальности. Меня бросает в дрожь, все внутри трепещет, крупная дрожь охватывает тело.

- Ты уж извини, раздевать тебя я не стану, боюсь... как бы... ты чего не подумала, тебя знобит, так что одежда тебе не повредит, - аккуратно уложив меня в постель, мужчина поправляет одеяло, плотнее укрывая мое содрогающееся тело.

Его теплые руки удерживают меня, не давая вырываться из теплого кокона. Я слышу его голос, но не могу понять его слов. Тепло его рук согревает меня, возвращает меня из кошмаров. Он возится со мной, словно с ребенком, а ведь это я должна всех защищать, всем помогать... Какой стыд... Засыпаю с осознанием своей полной беспомощности.

Тренировки.

Утро разбудило меня ярким солнечным лучом, игриво расположившимся на моем носу. Я была одна в моей маленькой комнатке. Два теплых одеяла валялись небрежно сброшенные на полу у кровати. Пока я пыталась вспомнить, чем вчера закончился вечер, желудок напомнил, что пора бы перекусить. Вот беда, у меня-то нет ни одной монетки, придется опять к кому-то в сотрапезники напрашиваться. Как же это надоело, вечно я от кого-то завишу, от чьего-то мнения, от чьих-то умений, от чьей-то щедрости... Противно, надо себе жалование какое-нибудь попросить, как спасительнице всего сущего. А то как-то... странно. Всех спасаю, а сама даже за завтрак не могу заплатить. Ладно, там командор вечером говорил искать его, вот и займемся.

Выхожу на яркий солнечный свет. Солнышко еще совсем низко, утро еще раннее, может там и нет еще никого, может все мои... соратники спят еще, прогуляюсь, проверю.

Вопреки моим ожиданиям, на тренировочном поле кипела жизнь. Сходились и расходились разбитые на пары воины, между сражающимися, проходили инструктора, направляя и поправляя. В центре всей этой суеты, сложив на груди руки, стоял командор, словно скала посреди океана. Он тоже кого-то поправлял, к кому-то подходил, но все чаще подходили к нему. Перекидываясь то с тем то с другим парой слов, он то улыбался каким-то неслышимым шуткам, то хмурил брови, когда замечал ошибки. Я наблюдала издалека. Нужно что-то делать с моим трепетом, перед этим человеком. Нужно научиться никак не реагировать на его присутствие, он просто человек, да очень... Нет-нет, просто человек. Стараюсь успокоить невольно начавшее колотится сердце, когда его взгляд пересекается с моим, и он улыбается мне, а у меня подкашиваются ноги. Делаю глубокий вдох и иду к нему на встречу. Он спокойно проходит между рядами воинов, встречая меня на окраине поля.

- Ты рано, я жду еще возвращения последнего патруля, мне важен их доклад. Так что придется немного подождать. Будешь смотреть на тренировки или предпочтешь заняться чем-нибудь другим?

Глухое урчание в моем животе выдает то, в чем я не могу признаться. Командор изучил меня своим пронзительным взглядом и неожиданно засмеялся.

-Прости, Мирра, мы все такие дураки, совсем забыли, что несмотря на всю твою необыкновенность у тебя есть обычные потребности. Это наше упущение. Давай так. Ты говори хозяину таверны, что один из нас покроет ему все расходы, можешь сказать, что я беру это на себя, чтобы он уже был уверен, и иди, покушай, только не переедай, чтобы могла двигаться нормально. А как поешь, возвращайся, я думаю, мои люди вернуться с минуты на минуту, и я смогу уделить время тебе.

Киваю в знак благодарности, язык присох к горлу, сказать ничего не могу, особенно когда он вот так на меня смотрит. Сердце стучит где-то не то в ушах, не то в пятках, но точно не там, где ему положено стучать. Иду по узеньким улочкам, уступая место на дороге бегающим стайкам детей. По дороге захожу в лазарет. Возле большого шатра уже нет того смрадного запаха, что был вчера. У входа сидит женщина. Интересуюсь у нее состоянием раненных.

- А вы что же не знаете? Сегодня ночью случилось чудо. Все были излечены. Даже те, кому Создатель, не мог помочь, она спасла их всех. Сегодня утром все отправились на свои обычные посты, вернулись к своим семьям, вы бы видели, как рыдали их жены, как радовались их дети. Это чудо. Но вот только никто не знает, кто это был. Она пришла с командором, на голове ее был капюшон, но это была женщина, сестра-сиделка уверена в этом. Наверное, она магичка из башни Огня, это ведь ближайшая башня к нам, но никакой магии сестра Изольда не увидела, совсем ничего. Раны просто затянулись, и солдаты просто спали. Магичке стало плохо, видимо ей это тоже непросто далось, и командор увел ее. Вот такие чудеса творит Создатель, во имя детей своих.

Я слушаю и киваю головой. Все так и было, я была в капюшоне, увидеть мою силу непосвященные не могут, так что проще всего объясняет происходящее странствующий могущественный маг. Все правильно, главное, что у всех все хорошо. Благодарю словоохотливую собеседницу за исчерпывающую информацию и направляюсь к таверне. Солнечный свет пробивается в полумрак помещения через небольшие окна, но лишь сгущает тьму внутри. Я сажусь за первый попавшийся столик. В таверне пусто, еще слишком рано для большинства посетителей, утренняя прохлада еще не развеяна слабым огнем камина, поэтому снимать капюшон я не собираюсь. Приходится некоторое время ожидать, пока ко мне подойдет молодая девушка, дочка хозяина, как я уже знаю. Даже в полумраке таверны я вижу следы недавних рыданий на ее лице.

- Что угодно?

- У вас случилось что-то? - участливо интересуюсь я.

- Ой, не обращаете внимания. Это от радости. Мой дядюшка был ранен в последнем дозоре, целители сказали, что помочь ему уже не могут, мы уже вечером сходили с ним проститься, мы сами видели эту ужасную рану у него на плече. Матушка рыдала всю ночь, и мы вместе с ней, а утром, с час назад, дядюшка, в таверну пришел, сам, здоровехонек. Матушка, как его живого увидала, так и упала. Папаня на радостях лучшего вина достал. Сидим не можем поверить. А рассказывает дядюшка, что ночью к нему приходила посланница самого Создателя, что он чувствовал тепло ее лечебных прикосновений, снимающих боль. Сам поверить не может, но говорит, утром просыпается, а на плече только шрам и нет больше ничего. Вот такое у нас счастье. У нас свежей еды еще нет, только вчерашняя, так что вы уж простите, но зато батюшка сказал, первые пять посетителей сегодня бесплатно. Так что радуйтесь вместе с нами, счастье-то какое. Дядюшка говорит, сам командор эту спасительницу привел в лазарет. Нужно будет вечером у него узнать, кто она, отблагодарить, хотя батюшка нас с сестрой к нему не подпускает. А вы видели нашего командора? Какой красавец-мужчина! Такой... ой, услышит меня батюшка, на неделю запрет, но вы же женщина, не выдадите меня, правда?

Я пытаюсь сдержать улыбку. Похоже Кален так действует на всех женщин, от обычной девчонки- крестьянки, до самой Кары. Умопомрачительно. Кажется и я попала под его чары, это все объяснило бы... Но вот только мне совсем не это надо, то есть мне это совсем не надо.. мне сейчас о спасении мира думать надо... Девушка не уходит, и я уверяю ее что сохраню ее тайну.

- Моя знакомая живет недалеко от заведения старухи Марго. С девочками тамошними общается, они все просто в восторге от командора. Вот бы, хоть разочек...