– 

! – а затем осклабился, неотрывно глядя мне в глаза.

Телега, успевшая отъехать метров на двадцать от нас, скрипнув, остановилась. Я тоже приготовился к продолжению драки, исподлобья рассматривая зубоскалящего ушастого. Он застыл в некой, неудобной, на мой взгляд, низкой стойке с широко расставленными руками, и отдалённо напоминающей то ли Северный Шаолинь, то ли ещё какую-то из подобных экзотических боевых систем.

Было в его позе нечто неощутимо знакомое. Вот только я никак не мог вспомнить, где я мог видеть подобные движения. Гуэнь тем временем как-то погрустнел, расслабился, сбросив руки вниз, выпрямился и тут же поднял их в примирительном жесте.

– Прости, Игорь. Гаэн-дун попутал! – он расстроенно покачал головой и сплюнул кровавый сгусток. – Клянусь, больше подобного не повторится. Если хочешь – можешь просто избить меня.

– Обойдусь, – процедил я в ответ. – Юна, ты как? Цела? Он тебе голову случаем не открутил? – проигнорировав эльфа, спросил я свою змейку.

– Да! – пискнула та, слегка подвигавшись. – Я в порядке.

– Повезло тебе, ухатый, – без улыбки и ёрничества сообщил я Гуэню, и, похоже, было в моём голосе что-то такое, от чего эльф спал с лица. – На первый раз прощаю, но при повторной попытке так просто ты не отделаешься.

– Верю, – эльф сделал пару шагов вперёд, протягивая мне руку. – Мир?

– Мир, – ответил я, однако руку жать не стал.

Постояв несколько секунд и не дождавшись ответных действий, эльф понуро направился к нашей повозке, всем своим видом показывая, насколько он сожалеет о случившемся. Я последовал за ним, тем не менее не теряя бдительности.

Гуэню я не верил ни на грош. Я не маленький мальчик, которого могут обмануть грустные глаза, а-ля Кот-в-Сапогах, и виноватое выражение лица. Как бы мило мы ни беседовали – это разумное существо оставалось моим врагом с самой первой нашей встречи. Просто сейчас он был нужен мне, а не я ему. Я абсолютно уверен, что если бы не клятва, которая, благодаря Юне, связала его некими незримыми путами, всё уже давно решилось бы кровью, и в дальнейшее путешествие отправился бы только один из нас.

Конечно, нельзя сказать, что я прямо-таки на все сто процентов доверял этой самой магии маленькой змейки. Но и просто отмахнуться, после всего увиденного мною за последнюю пару дней – не мог. В этом, незнакомом для меня мире могло быть что угодно, и хотя мозг пытался фильтровать информацию, перестраивая её на привычный мне лад, приходилось признать, что я сейчас мало чем отличаюсь от ребёнка – практически ничего не знающего о том, что ждёт его за порогом родительского дома.

И это была первая причина, по которой мне было важно наше добровольно-принудительное сотрудничество с Гуэнем. Эльф, если бы мог, давно бы уже попытался всадить мне нож в спину, тем более в ситуации, когда мы с ним были наедине. Но он этого не делал, как бы я ни старался вызвать его на конфликт, целенаправленно подначивая и оскорбляя. Наоборот, он, как и обещал, делился со мной информацией по любому интересующему меня вопросу. Порой даже избыточной.

Второй причиной были банальные деньги. Нет – мне не застили глаза обещания несметных богатств, как, впрочем, и звон настоящего золота и серебра, которое досталось мне в качестве трофея при обыске карлика и паренька, позже прирезанных контрабандистом. Просто для того чтобы жить – нужен презренный металл. А для того чтобы жить хорошо – его должно быть много. Эту простую, в чём-то мещанскую, логику разделяла и мама, и редко, налётами, посещавший нас отец, и тётя Регина, и Алина, и тем более Ипполитушка, чтоб ему пусто было. Ну а Танюха среди моих знакомых была локомотивом меркантилизма.

И тут для меня в моей ситуации всё так же было предельно понятно. Опять-таки прекрасное сравнение с ребёнком, впервые покинувшим отчий дом, в котором его просто-напросто забыли научить тому, как и каким образом следует обеспечивать себе сытую и комфортную жизнь. Бомжевать и побираться я был не готов. Податься в разбойники тоже. Вступить в какую-нибудь армию не позволяла присяга, нарушать которую я не собирался. Податься в наёмники? Тем более что с выданной мне картой это было вполне возможно. Вот только не живут в средневековой среде представители подобной профессии ни хорошо, ни долго. Если вспомнить историю Земли, то более семидесяти процентов из них погибали даже не на поле боя, а на дуэлях с бывшими товарищами, при перераспределении трофеев.

Вот и получается – что всё, что я умею, это «воевать». Но ни одна из подобных ролей в чужом мире мне категорически не подходит. А потому мне и нужен был Гуэнь с его артефактами, которые, по факту, сейчас принадлежали мне. Только вот я совершенно не знал, что с ними делать, сколько они стоят и почём их можно сбыть. А главное, нужны ли они кому-нибудь, кроме ожидающего возвращения контрабандиста заказчика. Поэтому, на мой взгляд, стоило пообещать вернуть половину, чтобы обратить вторую в полноценные монеты, вместо непонятной хрени.

Перспектива – тоже та ещё. Но здесь я хотя бы примерно представляю себе, с чем мне придётся столкнуться. То есть были хотя бы призрачные перспективы на удачный исход дела и на то, что мне не придётся идти против себя или вовсе класть зубы на полку. Ведь, насколько я понял принцип действия Юниной магии, – ухатый в лепёшку расшибётся, но если хочет сохранить себе жизнь, будет вынужден выполнить свою часть договора. Хотя, конечно, у этого гада остаётся и некое пространство для манёвра, а потому мне следует оставаться настороже.

Но, если говорить честно, то в случившемся только что конфликте по большей части виноват был я сам. Всё-таки напряжение после боевого выхода, бегство от террористов по горам, потом вся эта катавасия с караваном, да и долгая, утомительная поездка хорошенько вымотали меня. Естественно, у эльфа, и так нечистого на руку, возникло желание отыграться, а то возможно и снять с себя сковывающую печать. Так что в дальнейшем за ним нужен глаз да глаз.

Погружённый в размышления, я вновь залез в фургон и пристроился рядом со своим спутником. Гуэнь, как я успел заметить, выставил фонари, которые, как оказалось, были припрятаны в ящике под козлами, и разжёг толстые потрескивающие свечи. Их свет, отражаясь от полированных медных зеркал, освещал нам путь в быстро сгущающемся сумраке этого недостроенного подгорного царства. Покосившись на мою хмурую морду, эльф тяжело вздохнул и, не проронив ни слова, легонько тряхнул вожжи. Телега скрипнула, качнулась и пришла в движение.

Спустя ещё два часа мы наконец-то оказались возле замка Коттай Дунсон. Массивные тёмные каменные стены метров двадцать в высоту полностью перекрывали проезд от стены до стены. Перед ними почти в свете фонаря плескался выбитый в камне ров, заполненный водой, через который был переброшен откидной мост, ведущий к закрытым створкам ворот. За зубцами то и дело мелькали фигуры людей, освещаемые факелами, которые они держали в руках. Они, конечно же, давно заметили нас, но не спешили предпринимать каких-либо действий.

Тяжело вздохнув, эльф вылез из фургона и, подойдя к одной из стен, постоял там несколько секунд, а затем по пролому разлился чистый звук гонга. И почти сразу же темноту прорезали лучи белого света, залив всё пространство разлома, выдернув фургон из окружавшей его темноты и ударив по привыкшим к темноте глазам.

– Кого там нелёгкая принесла, – эхом разлился по проезду сильный мужской голос со слегка гыкающим акцентом, почти таким же, как у того недоросля в женских тряпках.

– Лех! Это я! Гуэнь, – крикнул эльф, щурясь от яркого света.

– Ты опоздал! Мы ждали тебя вчера вечером! И где твои… – Я наконец смог разглядеть фигуру человека прямо над воротами, держащего у губ простейший рупор. – …карлы. Есть у меня большое желание помять рыло Борсону, после того что он…

– Нет больше карликов, – ответил мой спутник, забираясь на козлы. – Кончились. На нас наскочил отряд одного из приграничных шевалье. Разойтись, как видишь, не получилось. Вдвоём ушли.