Литмир - Электронная Библиотека
«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - i_001.jpg

Екатерина Фурцева

«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР»

© ООО «Яуза-пресс», 2016

* * *

С Екатериной Алексеевной Фурцевой мне довелось общаться много. Я узнал ее достаточно хорошо, поэтому могу сказать, что была она человеком незаурядным и на своем месте. Она любила свое дело, любила артистов. Многим она помогла стать тем, кем они стали. Но почему-то сейчас считается чуть ли не за доблесть бросать одни лишь упреки в ее адрес. Мне представляется это недостойным. Да, она была частью той системы, но, в отличие от многих, работала в ней со знанием порученного ей дела. Сейчас всем уже стало ясно, что лучшего министра культуры после Екатерины Алексеевны Фурцевой у нас не было. И будет ли?

Народный артист СССР Муслим Магомаев. (Магомаев М. М. «Живут во мне воспоминания»)

Ее женская притягательность оказалась весьма действенной. Она способна была обаять и мужчин, и женщин. Запад она открыла не с высоты министерского кресла, а через совсем «не уставные», дружеские отношения, вызывавшие большое недовольство компетентных органов. Эти «отношения» к концу ее 14-летнего министерского правления принесли стране богатейшие плоды. Третьяковская галерея получила картины из коллекции художника Савелия Сорина, вдова которого, Анна, стала близким другом Фурцевой, многочисленные дары Нади Леже, семьдесят пять литографий Марка Шагала, подаренных им Пушкинскому музею…

Нами Микоян, невестка Анастаса Микояна и близкая подруга Екатерины Фурцевой. (Ф. Н. Медведев, Н. А. Микоян, «Екатерина Фурцева. Любимый министр»)

Фурцева полна энергии и творческих замыслов и, как всегда, продуманно и быстро решает все вопросы. Я знаю Екатерину Алексеевну уже 22 года (секретарь МК, секретарь ЦК, министр культуры), у нас с ней были десятки деловых встреч, и всегда я восхищался ее уменьем быстро находить правильные решения самых непростых вопросов. Е. А. Фурцева – единственный министр-женщина в правительстве Советского Союза, но она, бесспорно, входит в десятку лучших наших министров и даже в десятку лучших государственных деятелей. Я знаю далеко не всех министров, но такие из них, как Афанасьев, Щелоков, Дементьев, Калмыков и даже Гречко, уступают Фурцевой в способностях и уменье работать с людьми.

Генерал-полковник авиации Николай Каманин, организатор и руководитель подготовки первых советских космонавтов. (Каманин Н. П. «Скрытый космос», кн. четвертая «1969–1978 гг.»)

От редакции

Знакомство Екатерины Алексеевны Фурцевой (в то время секретаря МГК КПСС) с женой Мао Цзэдуна Цзян Цин состоялось в Москве в 1953 году. Женщины произвели друг на друга хорошее впечатление. Фурцева, как единственная женщина в советской партийной верхушке, опекала Цзян Цин во время ее приездов в Москву. Очень скоро они подружились. Даже после того как отношения между СССР и Китаем испортились, две женщины продолжали переписываться и обмениваться подарками, поддерживая связь через посольство КНР в Москве. Чувствуя свой скорый конец, весной 1974 года Фурцева отправила свой дневник в Пекин к Цзян Цин. Чувствуя себя многим обязанной Фурцевой, Цзян Цин после смерти Екатерины Алексеевны издала ее мемуары в Китае небольшим тиражом в 1975 году. Это была дань памяти близкой и верной подруги.

Публикация дневника Екатерины Фурцевой прошла незамеченной. Поскольку мемуары носили личный характер и почти не содержали критики в адрес советской верхушки, маоистская пропаганда не могла их использовать для дискредитации «ревизионистского» советского руководства. Руководство Советского Союза, в свою очередь, решило проигнорировать публикацию дневника Фурцевой. Любое высказывание по этому поводу могло привести к тому, что о мемуарах экс-министра культуры стало бы известно в СССР. Этого по понятным причинам никому из советского руководства не хотелось.

В октябре 1976 года, спустя месяц после смерти Мао Цзэдуна, Цзян Цин, а также еще троих членов Политбюро Коммунистической партии Китая – Чжана Чуньцяо, Яо Вэньюаня и Вана Хунвэня (т. н. «Банда четырех») арестовали по обвинению в организации заговора с целью захвата власти и подделке завещания Мао Цзэдуна. Все документы, хранившиеся у Цзян Цин, в том числе и рукопись дневника Екатерины Фурцевой, были изъяты при обыске, и дальнейшая судьба их остается неизвестной. Но к счастью, в библиотеке Китайского народного университета сохранился один экземпляр печатного издания дневника Фурцевой. Рукописи не горят, хоть какой-то след остается.

В Китае мемуары Екатерины Фурцевой были изданы под названием «Дневник министра культуры». Предисловие к изданию написала Цзян Цин.

Предисловие к китайскому изданию

Товарищ Мао Цзэдун, который является величайшим марксистом-ленинцем нашей эпохи, придает огромное значение вопросам строительства новой социалистической культуры. Социалистическая культура – это меч, которым широкие массы рабочих, крестьян и солдат сокрушают эксплуататорскую буржуазную культуру, целью которой было подчинить массы буржуазной идеологии и разложить их, сделав неспособными к борьбе.

Гениальные идеи Председателя Мао встречают понимание и поддержку во всем мире. Товарищ Фурцева, бывшая министром культуры в ревизионистском советском правительстве, руководствовалась не извращенными догмами ревизионистов, а указаниями Председателя Мао. Несмотря на препятствия, которые ей чинили ревизионистские собаки, товарищ Фурцева самоотверженно боролась с феодальной культурой. Она служила маяком для тех, кто не свернул с коммунистического пути.

Товарищ Фурцева отдавала все свои силы делу культурной революции, но в стане ревизионистов ей приходилось бороться со связанными руками. Тем не менее она не сдавалась и настойчиво пыталась воплотить в жизнь указания Председателя Мао. Мы переписывались много лет. От меня товарищ Фурцева узнавала о новых идеях Председателя Мао. Мы вместе обсуждали их, я поддерживала мою верную подругу, потому что понимала, как трудно ей приходится в стане ревизионистов, окруженной лишь несколькими верными помощниками. Помню, как сильно переживала товарищ Фурцева, когда ревизионисты отвергли ее предложение «Ввысь в горы, вниз в села!»[1]. Но она не сдавалась и не уступала, а продолжала борьбу с верой в грядущее торжество справедливости.

Товарищ Фурцева в последние годы своей жизни вела дневник. Она хорошо понимала, что в ревизионистском Советском Союзе ее искренний рассказ о своей жизни и своей борьбе напечатан не будет. Поэтому товарищ Фурцева переслала свой дневник мне с просьбой опубликовать его в КНР. Я исполнила просьбу моей подруги, настоящей коммунистки и верной ученицы Председателя Мао. В своей работе товарищ Фурцева руководствовалась правилом Председателя Мао, который сказал, что для коммуниста во всех его речах и поступках высшим критерием является то, в какой мере его слова и действия отвечают интересам народных масс. Она была настоящей коммунисткой, несмотря на то, что уделяла много внимания личным чувствам. Председатель Мао учит нас жертвовать личным во имя блага общества. Но из уважения к памяти товарища Фурцевой ее дневник опубликован в таком виде, в каком она его написала.

Коммунистам Китая отрадно сознавать, что в Советском Союзе, сошедшем с марксистского пути, сохранились настоящие коммунисты, преданные великим идеалам. Товарищ Фурцева была одной из них.

Цзян Цин, член Политбюро Центрального Комитета Коммунистической Партии Китая

Екатерина Фурцева. Дневник министра культуры

Без даты

Никогда не думала, что стану вести дневник. И не собиралась. Подтолкнула меня к этой мысли доктор Ольга Сергеевна. Когда-то давно она посоветовала мне необычное успокаивающее средство. Надо записать то, что меня взволновало, на бумаге, а затем бумагу порвать. Я сначала подумала, что она шутит, но попробовала. Оказалось, что помогает. Пока пишу, успокаиваюсь, а как порву бумажку, так вроде бы все прошло. Изорвала целую пачку бумаги, а потом что-то стало жалко рвать написанное. Захотелось сохранить. Недаром же говорят, что я бюрократка, бумажная душа. Вдруг когда-нибудь захочется перечитать. Я люблю вспоминать. Иногда кажется, что все хорошее осталось там, в прошлом. Но это минутная слабость, которой нельзя поддаваться. Это не по-большевистски. Надо смотреть вперед, а не оглядываться назад. Но вспоминать все равно приятно.

вернуться

1

«Ввысь в горы, вниз в села!» – один из лозунгов т. н. «культурной революции» в КНР, выдвинутый в 1969 году. Китайская молодежь, а также идейно незрелые элементы в принудительном порядке отправлялись из городов в захолустье якобы для того, чтобы «учиться у простого народа». Екатерина Фурцева никогда не призывала к подобному. Возможно, Цзян Цин имела в виду слова Фурцевой, сказанные на XXII съезде партии в 1961 г., задолго до начала культурной революции: «Чем объяснить, что у нас появляется еще много посредственных и просто слабых произведений?.. Главная причина – это все еще слабая связь некоторых художников с жизнью народа и их попытки, как говорится, «познавать» жизнь издалека, со стороны… Так, из 5200 писателей около 4000 живут в столицах союзных республик. В РСФСР, например, из 2700 писателей 1700 живут в Москве и Ленинграде… Примерно такое же положение с художниками и композиторами. Разумеется, возникает вопрос: что же, нам начинать кампанию за переселение из промышленных центров писателей, художников на места? Конечно, это дело очень сложное и трудное. Но, нам кажется, было бы неплохо обратиться к молодым нашим художникам, призвать их последовать примеру той молодежи, которая направилась из промышленных центров страны на стройки коммунизма, на освоение целинных земель – туда, где бьет ключом жизнь!» (Здесь и далее примечания редактора.)

1
{"b":"562381","o":1}