Всю недолгую дорогу до дома Элизабет Эдварда мучил рой тяжелых мыслей в голове. Он ни на секунду не переставал думать о Белле, одновременно мечтая увидеть Элизабет. Нет, он нисколько не сомневался в своей всепоглощающей любви к Белле, которая являлась смыслом его существования, но его также тянуло магнитом к аромату еле знакомой девушки, физически сопротивляться которому он не мог, как ни старался.
Элизабет снимала небольшую квартирку на первом этаже в центре города, что усложняло задачу Эдварда остаться незамеченным из-за яркого освещения улицы. Он внимательно прислушался к шорохам ночи. Мысли людей, находившихся в радиусе сотни метров от него, были отсутствующими, что свидетельствовало лишь о том, что их хозяева покоились глубоким сном.
Найдя нужное окно, Эдвард в нетерпении слегка приоткрыл его и в одно мгновение оказался внутри, предусмотрительно задерживая дыхание.
Элизабет сладко посапывала в своей постели. Парень замер, как могут замирать только вампиры, наблюдая столь интимную картину пребывания девушки в Царстве Морфея. Не в силах больше сдерживаться, Эдвард позволил себе осторожно вдохнуть, и голова его тут же закружилась от пьянящего аромата крови, а рот моментально наполнился ядом. «Что ты делаешь, безумец?» - спрашивал вампир сам себя в очередной раз, но оторвать взгляд от девушки не мог и продолжал жадно вдыхать тягучий воздух, наполненный ее ароматом, всеми силами борясь с мучительной жаждой, которая безжалостно сжигала его вены. Вампир все продолжал часто втягивать воздух, словно утопающий, который только что вырвался из пучины океана, пока мысли его окончательно не затуманились от невыносимой жажды крови. Непроизвольно он сделал незначительное движение в сторону спящей девушки, не в силах выносить эту адскую агонию. В ту же секунду Элизабет тревожно пошевелилась во сне, заставляя Эдварда тем самым прийти в себя. Вампир мгновенно выскользнул в окно, ощущая, как возвращается ясность ума и как страх за себя, за свою семью, за жизнь незнакомки окутывает его каменное сердце.
***
Белле снился кошмар. Она бежит по осенней поляне, пытаясь догнать неясную фигуру, скрывающуюся за деревьями. Девушка знает только одно – если фигура исчезнет из виду, ей больше никогда ее не догнать. Она не может ее упустить, иначе она просто не выживет. Ноги ее путаются в высокой сухой траве, мешая ускорить бег. Фигура уже совсем пропала из виду, а Белла изо всех сил безрезультатно все пытается бежать на ватных ногах, которые вовсе отказываются ее слушаться. Белла споткнулась и обессиленно упала в траву, сопротивляясь накатывающей на нее панике и ужасу. И даже на крик отчаяния уже не оставалось сил…
Девушка резко села на кровати, пытаясь восстановить дыхание и успокоить бешено колотящееся о грудную клетку сердце. Паника начала немного отступать под осознанием реальности. Это всего лишь сон… Однако что-то было не так. Она обернулась, ища глазами любимого, но его не было ни в постели, ни в кресле у окна, нигде.
Белла попыталась найти оправдание отсутствию Эдварда, но тревога с новой силой накрыла ее. Девушке всегда было трудно поверить в любовь столь прекрасного создания к ней, обыденной, ничем не примечательной простушке, сколько бы раз Эдвард ни уверял ее в своей привязанности к ней. Она робко надеялась на его взаимность, но не была в ней уверена. Белла нуждалась в Эдварде больше, чем в воздухе или воде. Она не смогла бы прожить и дня, не услышав хоть раз его волшебный голос или не увидев его прекрасное лицо. Белла наслаждалась своим счастьем, наслаждалась присутствием Эдварда в ее скучной жизни и боялась даже подумать о том, что он может исчезнуть из ее судьбы.
Вот и сейчас его отсутствие говорило ей только о том, что она ему наскучила. Белла задавала себе вопрос, а кто она такая, чтобы Эдвард проводил в ее комнате все ночи напролет, охраняя ее сон? И тут же отвечала сама себе - никто. Она только продолжала молить Бога о том, чтобы завтра утром вновь иметь возможность увидеть его, вдохнуть сладкий аромат его кожи, прикоснуться к нему, услышать его голос…
***
Эдвард резко остановился у дома Беллы, вслушиваясь в ее неровное дыхание. Он был почти уверен, что она не спит и чувство глубокой вины и досады зародилось в его сердце. Однако, быстро осознав тот факт, что, объясняя свое отсутствие, ему придется все рассказать возлюбленной, облегчение и спокойствие накрыло его с головой. Он, наконец-то, признается ей во всем, что связанно с Элизабет. Скрывать это от любимой было пыткой для Эдварда, и он почти обрадовался тому, что сможет облегчить груз на сердце. Не успев прочувствовать облегчение от такой перспективы, в его голове тут же промелькнула противная мысль о том, что существует высокая вероятность того, что Белла не поймёт его. Что если она не простит ему его влечение? «В любом случае, скрывать это от нее больше нельзя, это нечестно» - и с этими мыслями Эдвард аккуратно, стараясь не издать ни единого звука, забрался через окно в спальню любимой.
========== Глава 5 “Горькая правда” ==========
Белла слушала Эдварда молча, не сводя с него влажных карих глаз, и правда никак не хотела помещаться в ее голове. Нет, она ему не наскучила, у него появилась другая. Это было еще хуже в сто раз! Противоречивые чувства заполняли ее сердце, начиная от сочувствия к любимому, заканчивая ревностью.
Эдварду же было тяжело вдвойне. Во-первых, потому, что он боялся больше всего на свете, что Белла его отвергнет из-за этой животной тяги к незнакомой девушке. Во-вторых, потому, что он сам себя не понимал и не мог простить себе влечение к Элизабет. Эдвард страдал, он просто не мог понять, как ему жить дальше, не разорвавшись пополам. Нет, сердце его целиком и полностью принадлежало Белле, в этом он ни на секунду не усомнился. Она его единственная, любовь всей его долгой жизни, которая была абсолютно никчемной и жалкой, до появления в ней Беллы Свон. Но даже несмотря на это, он не мог взять и просто «выключить» свою безумную тягу к Элизабет.
Белла продолжала всматриваться в лицо Эдварда, читая на нем такую агонию и сожаление из-за всего происходящего с ними, что чувство сострадания к любимому побеждало в ней чувство ревности и отчаяния. Только теперь она поняла, что за непонятная тревога жила в ее груди последние несколько дней.
- Мне теперь придется делить тебя с ней? – задала она свой главный вопрос, который крутился на языке во время продолжительного объяснения Эдварда.
- Белла, - произнес на выдохе парень уставшим, но таким убедительным голосом, - ты любовь всей моей жизни, смысл моего существования. Мое сердце целиком и полностью принадлежит только тебе и никому больше. Ты веришь мне? – Белла не ответила. - Пожалуйста, поверь, иначе я не смогу жить, зная, что ты сомневаешься в моих чувствах.
Белла молчала. Она очень хотела в это верить, но имеет ли она на это право? Даже теперь, глядя в золотистые глаза, светящиеся нежностью и мольбой, она могла только робко желать верить в его любовь. Он – Бог в ее глазах, она – серая мышь. Но его взгляд такой искренний, такой любящий… Неужели это правда?
- Я верю тебе, - наконец, ответила девушка.
- Спасибо, - со вздохом облегчения произнес Эдвард, и легкая улыбка счастья слегка озарила его страдальческое лицо. Однако Белла продолжала смотреть на него серьезным взглядом, в котором плескалась неуверенность, и Эдвард вновь почувствовал тяжесть на сердце. Он отдал бы все на свете за возможность прочесть мысли Беллы в данный момент. – Ты веришь, но это ничего не меняет?
- Я просто хочу понять, – чуть слышно пробормотала девушка, опуская взгляд на свои руки, теребящие край футболки. - Тебе ведь хочется ее видеть, хочется быть с ней рядом, хочется узнать о ней больше… - Белла запнулась, проглатывая ком, появившийся в горле и грозивший вырваться наружу громким рыданием.
- Это трудно объяснить, - Эдвард хотел было взять руки Беллы в свои, но не был уверен в том, что имеет на это право в данной ситуации. Он только продолжил: – Помнишь, мы читали книгу Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы»? – Эдвард содрогнулся при произнесении названия романа, сравнивая себя с главным героем, и волна отвращения к себе накрыла его снова, но он не знал, как еще объяснить Белле своё влечение к Элизабет.
