- Ты ведь понимаешь, что это опасно?

- Жизнь полна опасностей. Что уж поделаешь? – риторически отзывается Эдвард.

Собираюсь возразить. Открываю рот, думая, что лучше сказать на такое, но не успеваю.

Джером, сладко зевнув, открывает глаза, усаживаясь на красных простынях.

========== Глава 48 - Banalita ==========

Я знаю это место.

Голубые неровные стены, от которых вечно веет холодом, потертый линолеум с характерной белой крошкой осыпающейся штукатурки, сероватые комки пыли в углах и сведенное к минимуму количество старой деревянной мебели. Да, определенно знаю. Это – одна из квартир Джеймса. Для «первых», как он однажды объяснил, позволив-таки переехать в более-менее пригодные для жизни условия (впрочем, в сравнении с январской улицей даже это крысиное убежище казалось гранд-отелем).

Жесткие простыни кровати, порванные слева и справа, туго натянутые на грязный матрац, неприятно скрипят от каждого лишнего движения. Волосы, запутавшиеся где-то в изголовье, на металлическом узоре спинки, требуют срочного избавления от боли, но я никаким образом не могу до них добраться – тело налито свинцом.

Не имея ни малейшего желания пошевелиться, в полусонном состоянии оглядываюсь вокруг, лениво следя за крохотными острыми снежинками за окнами. Только лишь давно не мытое стекло подсказывает, дает понять, что я не там, не на асфальте, не умру…

И пусть на теле нет ни единого предмета одежды - у меня в принципе её больше нет – пока не холодно. По крайней мере, ощутимо.

Немного наклонив голову набок, прикусываю губу и тут же морщусь – свежая ранка выпускает наружу пару капель крови.

Я знаю, что он придет. Глупо бы было надеяться на обратное при том условии, что этот человек забрал меня с улицы. В конце концов, если все, что ему нужно это секс – я готова заплатить эту цену. В отличие от Хью и Лори данное занятие с ним кажется более безопасным. К тому же, больно пока ещё не было…

Пугает лишь ненасытность мужчины. Я живу здесь всего третий день, а мы успели переспать не меньше семи раз – и это притом, что все первое утро было занято осмотром доктора. Если такими темпами пойдет и дальше, я попросту не выдержу. Уже не выдерживаю.

Этот перерыв жизненно необходим. Я не чувствую ни единой капли силы внутри, ни единого её источника. Спать и есть – единственные желания. Первое даже больше…

Отпускаю тревожные видения и потяжелевшее тело, умудряясь расслабиться даже на жестких простынях, когда меня прерывают.

Зажмурившись от ярко вспыхнувшего цвета, вздрагиваю.

- Не спи, моя девочка, - усмехаясь, напутствует Джеймс, – замерзнешь.

Нехотя приоткрываю глаза, раздраженно взглянув на него.

- Часа не прошло…

- А кто обещал час? – серые глаза щурятся, посмеиваясь надо мной. Поскрипывание кровати и её мягкий прогиб подсказывают, что он куда ближе прежнего - разрешение полежать в темноте не ограничено временным промежутком. Ты можешь лежать до утра, а можешь встать через десять минут. Потому что я к тебе пришел.

Его палец пробирается от низа моего живота к груди. Нежными круговыми движениями проходится по её коже.

- Я не буду… - бормочу я, прикладывая последние усилия для поворота в другую сторону. Простыни пахнут сигаретами.

- Не будешь? – вопрошающе-сочувствующим тоном интересуется Джеймс, прикасаясь теперь уже к моим бедрам. - Подумай хорошенько, что говоришь, моя девочка.

Умело замаскированное в словах предостережение я слышу без лишних подсказок. Хмурюсь, но тон все же меняю.

- Я очень устала, - жалуюсь ему почти шепотом, - я обещаю, через час… пожалуйста…

- Устала… - протягивает следом он, тяжело вздыхая. Наклоняется ко мне, зарываясь носом в волосы.

- Да, - вторю ему, прикрывая глаза. Мятное дыхание Джеймса нельзя назвать неприятным.

- Малышка, - мужчина нагибается к самому моему уху, легонько покусывая мочку, - ты должна запомнить, что не можешь устать для меня. Для кого угодно можешь, но для меня – нет.

Усмехается, отстранившись.

- Но так и быть, в виде исключения устроим «сонный» день. Спи, моя девочка.

Облегченно улыбнувшись, шепчу тихое «спасибо», закрывая, наконец, глаза. Не знаю, хватит ли слов благодарности на всех языках мира, чтобы выразить всю мою теперешнюю признательность.

- Правильно, поспи, - убаюкивает Джеймс, рассуждая сам с собой и поглаживая мои плечи, - хороший сон - залог отличного здоровья.

Не противясь, немного изгибаюсь, позволяя мужчине меня обнять. Сначала чувствую его руки на шее, потом – на талии, а затем и вовсе перестаю ощущать под пальцами скрипучую постель.

- Ну что же ты, - неодобрительно шепчет он, чмокнув меня в лоб, - не открывай глазки. Ты ведь спишь.

Встает. Поднимает на руки.

Я слушаюсь. Доверчиво приникаю к его теплой груди, поджимая губы. Балансирую на грани между небытием и реальностью, с трудом соображая, что происходит. Пространство теряется. Стоим мы или идем, а может, мужчина и вовсе меня укачивает – не понимаю. Зато знаю, что получено разрешение, и теперь я точно имею право на полноценный сон.

- Спасибо за…

Договорить не успеваю. Резко исчезнувший спертый воздух пыльной комнаты заменяется порывом поистине арктического ветра, ударившего в мое обнаженное тело. Вскрикиваю, распахивая глаза. От неминуемого падения спасает крепкая хватка моего спасителя.

- Что это такое, Белли? – тоном строгого родителя интересуется он, ступая дальше по металлическому балкону – тому самому, что имеется здесь, за дверью, выкрашенной в болотный цвет. Не скупясь, демонстрирует мне потрясающий вид, что открывается с этого ракурса – семь этажей вниз, мусорные баки с ярко-синими пакетами и черные выходы многочисленных складов, закрытых пару десятков лет назад.

…Ветер усиливается.

- Д-дж-джей… - по телу проходит жуткая дрожь, и табуны неуемных мурашек кочуют по коже, – по-пож….

- Ну-ну, Белли, - он цокает языком, застывая у хлипкого ограждения. Знает, что нас никому отсюда не видно, - смотри, как красиво внизу. Чем не царство Морфея?

Кровь стучит в висках, создавая для лица невыносимый жар, а немеющие руки и ноги опровергают его, превращаясь в пытку для остального обледенелого тела. Джеймсу не холодно, пусть на нем лишь только джинсы. А мне… а я…

- Х-хо… - против воли шепчу, не сдерживая всхлипов.

- Конечно хорошо, - с серьезным видом соглашается мужчина, - а когда отпущу, будет ещё лучше, моя девочка.

- Не-нет!..

- Ну ты ведь хочешь выспаться, не так ли? – мягкий поцелуй следует от моего лба к правой скуле, – это потрясающий шанс!

Съеживаюсь, насколько позволяют его объятия, стремясь как можно ближе приникнуть к мужчине. Держусь за него, как за последнюю надежду. По-прежнему теплый, он - единственное, что может меня спасти. И единственное, благодаря чему я ещё не лишилась рассудка.

- Ты не хочешь, - качает головой он, беспощадно отстраняя меня. Держит почти на вытянутых руках, - ты устала и сон – все, что тебе нужно.

- Джеймс… - уже не прошу. Молю, взываю и заклинаю. Как же холодно и больно! Как же!..

- Скажи ещё раз: ты устала? – его тон разом преображается. Жесткость проступает в нем, как никогда явно.

- Нет! Нет, Джеймс! - забывая про ранку, снова с силой кусаю губы, лихорадочно глядя вниз. Глаза слезятся от безжалостного ветра, отчего несдерживаемые потоки слез текут по щекам.

- И ты будешь спать со мной, когда я скажу? – его бровь вопросительно изгибается. Серые глаза наполняются реками удовольствия. От того, что он видит меня такой? От осознания своей всесильности сейчас?

Плевать. Только бы обратно… мне так холодно!

- Да! Да, Джеймс! – истерично вскрикиваю, хватаясь за его шею, - я буду, я буду, обещаю… я буду…

Не пытаясь выровнять дыхание, тянусь к его губам. Касаюсь их едва ощутимо, совсем чуть-чуть. Но, благо их обладателя даже таким удается убедить.

- Вот и замечательно, красавица, - он с отеческой гордостью смотрит на меня, ласково улыбаясь, - сейчас проверим, насколько честны твои слова.