Открывается…

От «Э.» - все та же одна-единственная буква, которой мужчина решил подписать свой номер. Если бы я знала, как в этом чуде современной техники изменить его…

«Твоя комната», - пересматриваю короткий текст ещё раз, ища то, чего не увидела при первом осмотре. Удивление нарастает. Заснувшее, унявшееся беспокойство поднимает голову, ожидая дальнейшего развития событий.

Послание предельно кратко. Что оно значит?

Вторая вибрация. Второй конвертик.

«Придешь ко мне?»

Так… мне не снится – исключено, я не схожу с ума – вроде бы, шуткой это быть не может по умолчанию… стало быть, все происходит на самом деле.

Черт. Неужели?..

Решение формируется за мгновенье. Ничуть не сомневаясь, переступаю через оставшиеся ведерки с краской, направляясь к двери.

Джером спит. Слава богу, он всегда спит, когда есть что-то, чего лучше не видеть. Не знаю, как долго нам будет везти так дальше, но пока все очень и очень хорошо. Пусть продолжается в том же духе!

Аккуратно прикрываю за собой дверь, не издавая ни единого шороха. Наскоро поправив сползшую с левого плеча ночнушку, босиком следую по мрачным коридорам к своей спальне. Кофейная, верно? С чего бы Эдвард выбрал её? Почему позвал меня сейчас? Мы же могли раньше, когда Джерри только заснул, поговорить. И уйти, куда следует, вместе…

Подобные ночные рандеву начинают меня настораживать и, мало-помалу, надоедать своей регулярностью.

Коридор западного крыла за те пару часов, что нас не было здесь, не претерпел изменений. Разве что задернуты шторы на единственном огромном окне, а потому света очень и очень мало. Путь к «обители Дракулы» - и тот светлее.

Умудрившись не запутаться в темноте, обнаруживаю верную дверь и, не тратя лишнего времени, прохожу внутрь.

Странно говорить о том, что происходит внутри меня самой. Знакомый отголосок липкого страха, недоумение, неразбавленное достойным объяснением (хотя бы примерным), тревожное ожидание.

До чертиков боюсь увидеть то же, что и вчера.

Не могу. Не хочу.

Именно поэтому я, не терзая нервную систему понапрасну, прохожу в спальню очень быстро. В этот раз о том, насколько громко хлопнет дверь, не беспокоюсь.

Глаза мигом изучают обстановку. Ни на кровати, ни на полу (что было бы хуже всего) Эдварда нет. Облегченно выдыхаю – уже легче.

Впрочем, кресла, как и любой другой угол спальни, тоже пусты. Я что-то перепутала или он ещё не пришел? Судя по всему, должен был?..

Выуживаю из кармана телефон, намереваясь проверить сообщение ещё раз, когда несильное колыхание ветерка проходится по коже, подавая сигнал к действию мурашкам, но в то же время давая подсказку.

Балкон.

Вторая дверь не так радушна, как предыдущая. Холодок, которым веет из её нутра, уверенности не вселяет.

И лишь знакомая серая футболка Эдварда, которую я отличу от чьей угодно при любом освещении и в любое время дня и ночи, останавливает от решения повернуть обратно.

Упираясь одной рукой в железную ограду, Каллен стоит ко мне спиной, напряженно изучая взглядом горизонт. Темнеющий на фоне светлого неба лес и пожухлая, ещё не проснувшаяся после долгой зимы трава, создают не самые лучшие декорации. На миг посещает бредовая мысль, будто это все – цветной сон, но я быстро её отметаю.

С Эдвардом очень многое, что происходит в действительности, похоже на вымыслы в духе Стивена Кинга. Порой кажется, будто Каллен – один из его лучших персонажей, созданных с особой любовью и трепетностью. Верх мастерства.

Хватит. Не время для глупостей.

- Belle? – негромкий, являющийся частью окружающей тиши бархатный голос звучит устало. Голова мужчины немного поворачивается в мою сторону, но на балконную дверь он принципиально не смотрит.

- Si, - отзываюсь, стремясь подойти ближе. Но едва нога касается ледяной плитки, быстро передумываю. Стиснув зубы, наоборот, отступаю дальше. Только не холод…

- Что-то произошло? Тебе нужна моя помощь? – спрашиваю я, так и не дождавшись больше ни единого слова. Материя ночнушки слишком тонкая. Беспощадный ветерок без труда проникает к коже.

Безмолвно прошу отрицания. Разве мало прежней ночи?..

- Нет… да… нет, - путая меня, Эдвард шумно сглатывает. Обеими руками вцепившись в решетку ограждения, глубоко вздыхает, расправляя плечи. Немного запрокидывает голову.

- Давай вернемся в комнату? – мягко предлагаю, прикусив губу и оглянувшись назад – там, где теплее.

- Тепло проблем не решает, - равнодушно пожав плечами, Каллен поворачивается-таки ко мне. Тонкий мобильный телефон в правой руке пальцы сжимают слишком сильно.

«Не приступ – уже хорошо», - твержу я себе, разглядывая побледневшую кожу и ровный ряд морщин. Самая страшная догадка не оправдалась.

- Эдвард, - зову его, стараясь сделать голос как можно более ласковым, - пойдем спать, хорошо? Джером нас ждет.

…Впервые в жизни упоминание малыша не исправляет ситуацию, не позволяет сделать её лучше, терпимее, а наоборот, усугубляет.

Шумно выдохнув, мужчина стискивает зубы.

- Прекрати постоянно пытаться уложить меня в постель! – с очевидной злостью выплевывает он. - Утро вечера не мудренее. Никогда не было.

- Тогда зачем ты меня звал? – поворот, который принимает наш диалог, меня совершенно не устраивает. Не сдерживаюсь, раздраженно задавая свой вопрос.

Эдвард застывает. Как резко осажденный ребенок, замолкает.

Правда, ненадолго…

- Иди куда хочешь, - рявкает, отворачиваясь обратно, - убирайся!

Дело – дрянь.

- Я не хочу никуда уходить, - осторожно сообщаю ему, пересиливая себя, но делая все-таки пару шагов по ледяной плитке. Слово – шаг, слово – шаг, слово…

- Я не хочу тебя видеть, - исправляет он, скрежетнув зубами, - возвращайся в спальню. Ночью надо спать.

- Ты собираешься делать это днем? – с робкой улыбкой спрашиваю, одновременно совершая то, на что вряд ли бы решилась в другое время. Чувствую что-то странное и непонятное, исходящее от мужчины. Что-то тяжелое… Подступаю к нему совсем близко, обоими руками обнимая за талию.

Не без удовольствия замечаю, что бледная кожа все ещё теплая, если прижиматься к ней так же сильно, как я.

- Я никуда не пойду, - бормочу я, уткнувшись лицом в мягкую материю, - ты хотел меня видеть, и я здесь. И я готова выслушать все, что ты хочешь рассказать.

Подобные слова его вдохновляют и успокаивают – насколько это возможно, конечно. Но, по крайней мере, Эдвард немного расслабляется. Минуту молчит. Минуту – на что-то решается (это выдает малость ускоренное дыхание), а затем поворачивается обратно ко мне.

Знакомое лицо сведено и нахмурено, губы и брови подрагивают. А по щекам… боже, двумя ровными, тонкими, прямыми дорожками сквозь трехдневную щетину текут настоящие слезы. Лунный свет прекрасно выделяет их мокрый след на остальной коже.

- Эй… - я придушенно бормочу, нахмурившись. Смотрю прямо в полыхающие малахитовые глаза, ища там хоть какой-то ответ. Хотя бы какое-то, даже самое неверное, самое глупое объяснение. – В чем дело, мой хороший?

Обращаюсь к нему так же, как к Джерри. Гляжу почти так же…

Не могу понять. Он же был веселым ещё два часа назад! Улыбался, шутил и хохотал от души, развлекал Джерома как мог и чем мог… Усомниться в его хорошем настроении было невозможно, и я была уверена, что таким хотя бы до завтра оно и останется! Даже когда вошла сюда, что угодно, но слезы – последнее, чего можно было ждать!

…Похоже, «хороший» служит для него последней каплей.

Рвано вздохнув, мужчина с невероятной силой прижимает меня к себе. Буквально душит в объятьях.

Зарывается лицом в волосы, посылая по коже тысячу крохотных иголочек, больно отзывающихся в самых разных уголках тела.

- Я не сумасшедший, - отчаянно шепчет он, яростно желая доказать мне это. Затаивает дыхание, подавляя всхлип, - я не схожу с ума, Белла…

- Конечно нет, - благо ответить удается без промедления, хотя слова Эдварда и вводят в самый настоящий ступор, - что за глупости?