Я к тому времени, хотя еще и не вполне, как говорится, "твердо держался на ногах", но уже чувствовал себя довольно хорошо.

Была ночь; взошла полная луна. Следуя по пути случайных ассоциаций, мои мысли незаметно перешли снова к вопросу, который к этому времени окончательно трансформировался в idee fix моего внутреннего мира.

В продолжение всех этих мыслей об этом и под влиянием, с одной стороны, далекого глухого гула, создаваемого звуками миллиардов жизней всевозможных форм, а с другой стороны - внушающей ужас тишины, во мне постепенно выросла по отношению к самому себе критическая способность беспрецедентной силы.

Вначале мне вспомнились все мои ошибки в моих прежних поисках.

В то время как, с одной стороны, я продолжал констатировать свои ошибки и вообще несовершенства методов, до этого мною применявшихся, с другой стороны, мне становилось ясно, как мне следовало действовать в том или другом случае.

Я очень хорошо помню, как моя сила убывала от этих напряженных мыслей, и, пока это продолжалось, какая-то часть меня снова и снова побуждала меня встать и встряхнуться, чтобы остановить эти мысли, но я не мог этого сделать, так сильно я был поглощен этими самыми мыслями.

Я не знаю, чем бы все это кончилось, если бы в тот самый момент когда я инстинктивно начал чувствовать, что скоро потеряю сознание, возле меня не опустились на землю те самые три верблюда.

От этого я пришел в себя и встал.

К этому времени уже начало рассветать. Не спали также и мои молодые компаньоны, уже занимавшиеся приготовлениями к утренней жизни в пустыне.

Поговорив со стариком, мы решили использовать лунный свет и выходить в путь только по вечерам. Кроме того, за день верблюды могли хорошо отдохнуть.

Вместо того, чтобы лечь и немного поспать, я взял винтовку и дорожное ведро, сделанное из брезента, и пошел к близлежащему источнику очень холодной воды, находившемуся на самом краю пустыни.

Раздевшись, я стал очень медленно поливать себя этой холодной водой.

После этого, хотя я чувствовал себя очень хорошо умственно, физически я так ослабел, что, одевшись, был вынужден лечь на землю там же около источника.

А затем, в то время как я чувствовал себя таким слабым физически и очень хорошо освеженным умственно, во мне стало продолжаться то самое само-убеждение, суть которого запечатлилась в моем сознании навсегда и в связи с которым, вечером 6 ноября, промелькнула упомянутая идея.

Это было довольно давно, и я не помню буквально слов этого са-мо-убеждения, столь непохожего на мое обычное общее состояние.

Но, сохранив в себе, так сказать, его "вкус", я могу восстановить все это теперь очень точно, хотя и другими словами. Оно состояло в следующем:

Судя по улучшению моего здоровья в последние несколько дней, кажется, что я снова вернулся к жизни и волей-неволей должен буду влачить и дальше свое существование и ишачить так же, как раньше.

Боже мой! Возможно ли, что я должен буду испытывать вновь все то, что я пережил во все вместе взятые

периоды моего активного состояния, за полгода до этого моего последнего несчастья?

Не только испытывать чувства, сменяющие друг друга почти регулярно, стыда за внутренние и внешние проявления моего обычного бодрствующего состояния, и одиночества, разочарования, пресыщенности, и других, но, главным образом, везде быть преследуемым страхом "внутренней пустоты"?

Чего я только не делал, какие только ресурсы не задействовал и не исчерпал в моем решении достичь состояния, когда функционирование моей души в моем обычном бодрствующем состоянии протекало бы в соответствии с предварительными указаниями моего активного состояния, но все впустую!

В моей прежней жизни, будучи всегда безжалостным к своим природным слабостям, и почти все время сохраняя само-наблюдение, я смог достичь почти всего, что в пределах человеческих возможностей, а в некоторых областях достиг даже такой степени силы, какой ни один человек, возможно, даже за все прошлые эпохи, никогда не достигал.

Например, развитие силы моих мыслей было доведено до такого уровня, что всего лишь за несколько часов

само-подготовки я мог на расстоянии десятков миль убить яка; или за двадцать четыре часа мог собрать жизненные силы такой интенсивности, что мог за пять минут погрузить в сон слона.

В то же время, несмотря на все мои желания и старания, я не мог добиться успеха в "само-воспоминании" в процессе моей обычной жизни с другими людьми; так, чтобы быть способным проявлять себя не в соответствии с моей натурой, а в соответствии с предварительными указаниями моего "сосредоточенного сознания".

Я не мог достичь состояния "само-воспоминания", достаточного даже для того, чтобы остановить ассоциации, текущие во мне автоматически вследствие некоторых нежелательных наследственных факторов моей природы.

Как только накопленная энергия, позволявшая мне

быть в активном состоянии, истощалась, немедленно начиналось течение ассоциаций мыслей и чувств в направлении объектов, диаметрально противоположных идеалам моего сознания.

Когда у меня не было удовлетворенности едой и сексом, ведущим фактором этих моих ассоциаций, казалось, была прежде всего месть, а в состоянии полного удовлетворения они текли на тему грядущих удовольствий еды и секса или на темы наслаждения любовью к себе, тщеславия, гордости, ревности и других страстей.

Я глубоко размышлял сам и старался узнать у других о причинах такой ужасной ситуации в моем внутреннем мире, но не мог прояснить абсолютно ничего.

С одной стороны ясно, что необходимо "помнить себя" и в процессе обычной жизни, а с другой стороны

очевидно, что необходимо иметь некую внимательность, способную контактировать с другими людьми.

Хотя в моей прошлой жизни я пробовал все, даже носил на себе напоминающие факторы всевозможных видов, ничего не помогало. Возможно, это помогало немного, пока я носил их на себе, но и то только вначале, а как только я переставал носить их или привыкал к ним, в то же мгновение все становилось как раньше.

Нет никакого выхода....

Тем не менее, он есть; есть только один выход-иметь

вне себя некий, так сказать "никогда-не-спящий-уп-равляющий-фактор".

А именно фактор, который напоминал бы мне всегда, в моем любом обычном состоянии, о том, чтобы "помнить себя".

Но что это такое!!! Возможно ли это??!! Новая мысль!!!

Почему до сих пор не могла прийти в мою голову такая простая мысль?

Неужели я должен был страдать и физически, и морально до сих пор только для того, чтобы сейчас мне позволено было думать о такой возможности?

Почему я не мог, и в этом случае также, искать "универсальную аналогию"? И здесь тоже Бог!!! Снова Бог!!! Только Он везде и с Ним все связано.

Я человек, и таким я создан Им, в отличие от всех других внешних форм животной жизни, по Его образу!!!

Он Бог, и значит я тоже имею в себе все возможности и невозможности, которые имеет Он.

Разница между Ним и мной должна состоять только в масштабе.

Потому что Он Бог всего существующего во вселенной! И следовательно, я тоже должен быть Богом чего-то существующего на моей шкале.

Он Бог, и Я Бог! Какие возможности есть у Него по отношению ко всему существующему во вселенной, такие же возможности и невозможности должны быть также и у меня по отношению к миру, подчиненному мне.

Он Бог всего мира, а также Бог моего внешнего мира. Я тоже Бог, хотя только моего внутреннего мира. Он Бог, и Я Бог!

Во всем и для всего мы имеем одни и те же возможности и невозможности!

Что возможно и невозможно в сфере Его великого мира, должно быть возможно или невозможно в сфере моего маленького мира.

Это так же ясно, как то, что после ночи должен неизбежно наступить день.

Но как я мог не заметить такой поразительной аналогии?

Я так много думал о сотворении мира и поддержании существования мира, и вообще о Боге и его делах; а также разговаривал со многими людьми обо всех этих материях; но ни разу не пришла в мою голову эта простая мысль.