Таблица 29. Смертность среди немцев Армавира по возрастным категориям (1922 - 1940 гг.)

возраст

год до 1 г. от 1 до 2 лет от 2 до 3 лет 3-4 г. 5-9 л. 10-19 л. 20-29 л. 30-39 л. 40-49 л. 50-59 л. 60-69 л. 70-79 л. св. 80 л. Итого

1922 17 9 12 10 19 31 18 23 39 39 25 10 2 254

1923 12 1 1 2 1 6 3 5 1 2 3 1 2 40

1924 24 8 2 3 8 4 3 3 1 3 1 60

1925 24 9 5 2 5 2 2 2 4 2 1 58

1926 41 2 3 1 1 4 6 1 59

1927 37 7 4 5 2 9 1 2 2 1 1 1 72

1928 13 11 3 1 4 1 4 3 6 3 49

1929 37 10 2 1 2 3 1 1 1 1 59

1930 30 10 2 4 1 1 1 2 3 2 1 57

1931 27 9 4 7 4 4 4 3 4 6 4 2 78

1932 32 20 15 8 9 2 4 3 3 8 7 5 116

1933 7 4 5 4 5 6 7 5 2 8 6 8 1 68

1935 19 3 5 5 3 3 2 3 4 3 2 52

1936 13 3 2 1 1 2 5 3 2 4 3 2 41

1937 24 7 4 1 2 4 5 5 2 7 61

1938 26 9 5 1 2 1 2 1 5 52

1939 12 13 1 1 3 1 1 2 2 36

1940 16 13 3 1 2 3 2 2 1 2 3 2 50

Итого 411 146 77 56 53 89 59 71 77 95 74 42 12 1 262

С 1922 по 1940 гг. среди умерших немцев в Армавире дети до 1 года составляли 32,5% (всего на 0,4% меньше чем до революции). Дети до 5 лет составляли 54% всех умерших немцев города, что на 11% меньше, чем в предшествующий период. Если мы учтём то обстоятельство, что от оспы до революции умер 221 чел., а в 1920-1930-е гг. только 5, то объяснится и разница в 11% по данным о покойных 2-5 лет. А разве победить оспу, этого мало, возразит нам вероятный оппонент, и спорить мы не станем. Но остальное?...

Показатели смертности по возрастным категориям первых послереволюционных десятилетий мало чем отличались от тех, которые мы наблюдали применительно к досоветскому периоду.

Диаграмма 12. Смертность среди немцев Армавира по возрастным категориям в 1890-1919 гг. и в 1922-1940 гг. (в %).

Смертность детей в возрасте до 1 года оставалась практически такой же. В советский период несколько снизилась доля умерших детей в возрасте от 1 года до 10 лет. Здесь все возрастные категории в процентном отношении ниже, чем до революции на 1-1,5%. При этом процент умерших подростков в 1920-1930-е гг. (7,12%) почти в два раза выше, чем до революции (4%). Надо полагать, что причиной тому стало почти полное отсутствие в межвоенный период оспы в качестве основного фактора смертности детей младших возрастных категорий, как это было до революции.

В первые советские десятилетия мы наблюдаем рост процентного соотношения умерших среди немцев Армавира по всем "взрослым" возрастным категориям. На наш взгляд, это произошло по причине того, что в 1920 и 1930-е гг. на фоне ослабления интенсивности некоторых традиционных для досоветского периода эпидемических заболеваний, возрастает значение социально-политического фактора смертности. Например, в голодные годы резко возрастала смертность среди старших возрастных категорий. Для немцев в Армавире особенно страшными были 1922 г., и в меньшей степени 1933 г. Об этом мы более подробно расскажем в следующей главе.

Согласно данным, полученным нами из актовых книг записей о смерти архива ЗАГС г. Армавира за период с 1922 по 1940 гг., мы составили таблицу, аналогичную той, которая была подготовлена на основании метрических книг лютеранского молитвенного по дореволюционному периоду (Приложение 19, таблица 11)

Если говорить о проблеме материнской и детской смертности, то нужно признать, что в 1920 и 1930-е гг. некоторые перемены в решении этой проблемы были. Но были ли они существенными? Сравним процентное соотношение наиболее распространённых "детских" причин смерти до революции и после неё.

Таблица 30. Причины материнской и детской смертности среди немцев Армавира в процентном отношении к общему числу умерших представителей этой этнической группы.

причина смерти 1890-1919 гг. (в%) 1922-1940 гг. (в%)

понос 16,3 20,3

судороги 10,6 2,8

слабо- или мёртворожденный 4,8 2,5

"от родов" 0,46 0,48

оспа 7,7 0,4

корь 5,3 3

коклюш 1,9 0,8

Из таблицы 30 ясно следует, что в советские годы существенно удалось снизить заболеваемость от острых инфекционных заболеваний. Причём, наибольших успехов удалось добиться по борьбе с оспой за счёт развития сети прививочных пунктов. Смертность от коклюша и до революции была небольшой, в отличие от кори, которая по своей опасности для детей уступала лишь оспе. Впрочем, несмотря на заметное снижение смертности от кори, она всё-таки оставалась довольно высокой. В 1920-1930-е гг. снился такой показатель детской смертности как слабо- и мёртворожденные. При этом возрастает процент умерших в результате поноса и кишечных заболеваний. Разумеется, надо сказать, что в это число попадало некоторое количество взрослых, но, как до революции, так и после неё, основную массу пострадавших от этого недуга составляли дети. Это говорит о том, что основные причины, порождавшие высокую смертность от расстройства пищеварения, в первые два десятилетия советской власти в Армавире устранить не удалось. По крайней мере, по результатам детской смертности среди немцев этого не видно. Причины эти, к сожалению, чаще всего были связаны со степенью развития городской инфраструктуры, медикаментозным обеспечением населения и уровнем развития здравоохранения.

К 1923 г. число аптек в Армавире не изменилось с момента их национализации в 1920 г. Их было семь.

В октябре 1923 г. был окончен ремонт 1-ой Народной больницы. В ней открылись хирургическое, гинекологическое, глазное и внутреннее отделения, рентгенкабинет. В справке по истории развития здравоохранения в Армавире отмечалось, что все мелкие больницы города сводились в одну. В 1-ой Народной больнице было 200 кроватей.

С 1 ноября 1923 г. в Армавире начала работу специальная венерическая больница на 45 коек с амбулаторией при ней. В упомянутой справке отмечено, что в 1923 г. в городе свирепствовала эпидемия малярии и вензаболеваний.

В ноябре 1924 г. коечная сеть больниц Армавира увеличилась до 672 коек. 2-ая Советская больница располагалась по ул. Кирова, 10. Впоследствии (в 1924 г.) была переведена на ул. Пугачёва, 7. Для медицинской помощи незастрахованному населению города по ул. Кирова, 32 была организована центральная амбулатория, которая впоследствии была превращена в 1-ю городскую поликлинику.

Процент материнской смертности в межвоенный период в сравнении с дореволюционными годами почти не изменился. Немок, умерших в результате родов, по-прежнему было довольно мало, и это не смотря на то, что они лишь в редких случаях прибегали к помощи медицинских работников. Впрочем, о развитии системы родовспоможения в Армавире и отношении к нему горожан в 1920-1930-е гг., стоит сказать более подробно.

Из справки по истории здравоохранения в Армавире: "До Великой Октябрьской Социалистической революции вопросам родовспоможения в городе Армавире не уделялось никакого внимания. Несмотря на то, что количество родов в год достигало полутора тысяч, они проводились только частными акушерками и бабками... В больнице в то время родильных коек не было... В 1915 г. врачом Самуэльсоном был открыт родильный приют на 5-10 коек, где могли рожать только состоятельные женщины".

Метрические книги лютеран сохранили имя только одной акушерки, которая, по-видимому, обслуживала основную часть немецких женщин. Это поселянка Брем (мы писали об этом подробно в главе 5). Её дом, нередко, указывался в метрических книгах как место крещения младенцев, а сама она выступала в качестве одного из восприемников новорожденных. Очевидно, это происходило тогда, когда ребёнок рождался явно слабым и болезненным, и родители опасались того, что он может умереть некрещеным. Как бы то ни было, никого кроме поселянки Брем, которая помогала роженицам-немкам разрешаться от бремени, мы назвать не можем. Разумеется, что были в Армавире и другие акушерки и повивальные бабки, но ни одна из них не упомянута в связи с немцами. Впрочем, это не совсем так. В 1898 году, при крещении незаконнорожденного сына Евгении Отто, восприемниками выступили дворянин Виктор Лунин и акушерка Зоя Бакунина. Но дело в том, что Евгения Отто была приезжей из города Митавы Курляндской губернии, а это означает, что в отношении немецкой общины, состоявшей преимущественно из бывших жителей поволжских колоний, она держалась отстранённо. Так бывало чаще всего.