Сегодня нашу группу попросили собраться в актовом зале. Обычно мы занимаемся в большом светлом классе с зеркалом во всю стену и с роялем посередине комнаты. Мне особенно там нравится. Но сегодня нас попросили собраться именно в актовом зале. Все говорят, что это должно быть что-то важное.

Как говорится, утро добрым не бывает, а у меня тем более. Не успеваю я пройти всего два поворота до актового зала, как в конце коридора замечаю Мелларка. Ну, конечно, как я могла понадеяться на то, что не встречу его с утра пораньше? Поравнявшись со мной, Пит задевает меня плечом, да так сильно, что мне приходится развернуться, чтобы удержать равновесие.

- Дура, - бросает он и продолжает идти.

- Кретин! - кричу я ему вслед. Люди стоящие рядом начинают оборачиваться. Я последний раз смотрю в спину Мелларка и, выругавшись себе под нос, иду в актовый зал.

Уже все собрались, кроме Селены и той мегеры из Капитолия, которая считает, что у меня нет ни слуха, ни голоса. Зато у её племянницы Селены есть и то и другое, и вообще, она без пяти минут великая певица. А вот мисс Эдмунс, наша вторая преподавательница по вокалу так не считает.

Я выхожу на сцену и встаю рядом с Майком. Он улыбается и поправляет воротник рубашки.

- Чего-то ты сегодня припозднилась, обычно раньше всех приходишь, - говорит он и смотрит на меня.

- Да, столкнулась в коридоре с одним грубияном, - пожимаю плечами я. - Ещё не оглашали причину собрания в актовом зале? - спрашиваю я.

- Нет, ждём мегеру и мегеру два, - усмехается Майкл. Я подавляю смешок и говорю.

- Тебе явно не помешало бы обогатить свой словарный запас.

- Окей, мы ждём мегеру и кикимору, - закатывает глаза парень. Я прыскаю в кулак и как раз в этот момент, в зал входит Миссис Грей с Селеной.

- Вспомнишь… - начинает Майкл.

- Не продолжай, я поняла, - отвечаю я и мы, не выдержав, начинаем смеяться в голос.

- Мисс Эвердин, мистер Гранд, я могу узнать причину вашего смеха? - строго спрашивает миссис Грей и зло смотрит на нас.

- Просто погода сегодня чудесная, миссис Грей, и вы чудесно выглядите! - отвечает Майкл и обворожительно улыбается. Я еле сдерживаю рвущийся наружу смех. Миссис Грей явно польстил комплимент Майкла. Она поправляет свои ядовито-жёлтые волосы и криво улыбается. Жаль, что по отношению ко мне, она не сжалится, даже если я скажу ей тысячу комплиментов. Эта мегера невзлюбила меня с самого первого дня, так же как и Селена. Хотя я тоже к ним особой любви не питаю.

Девушка хмыкает и проходит мимо нас, покачивая бёдрами. Ненавижу таких зазнаек. Думают, что весь мир должен вокруг них крутиться. Майкл передразнивает походку Селены, и мы снова начинаем смеяться.

Даже когда все собрались, нам не оглашают причину смены обстановки, и к концу пары мы уже начинаем скучать и думать, что ничего необычного сегодня не будет. Мы по отдельности поём несколько отрывков из песен. К концу мисс Эдмунс начинает спорить с миссис Грей.

- Нет сомнений, что выступать должна Селена. У неё чистый голос, и она берёт самый высокие ноты! - говорит миссис Грей.

- А я считаю, что выступить должна Китнисс - она самая лучшая в группе! - возражает мисс Эдмунс. Меня берёт любопытство, да и не только меня.

- А что происходит-то? - в разговор вмешивается Майкл. Мисс Эдмунс поворачивается к нам и задерживает свой взгляд на мне. Она всегда ко мне хорошо относилась.

- Нам сказали выставить одного из первокурсников на концерт во Дворце культуры, - говорит мисс Эдмунс.

- Должна выступать Селена. А у мисс Эвердин ни слуха, ни голоса! - отвечает миссис Грей. Я недовольно складываю руки на груди. Тоже мне, это у её дорогой Селеночки ни слуха ни голоса.

- Ты же знаешь, она везде свою племянницу пропихнуть хочет! - закатывает глаза Майкл и толкает меня в бок.

- Я с вами не соглашусь! Пение Китнисс, это лучшее, что я слышала за всю свою жизнь! - отвечает мисс Эдмунс, и я улыбаюсь. Селена зло смотрит на меня и расправляет плечи. Я делаю тоже самое. Возможно, сейчас для меня выбор преподавателей станет решающим в моей карьере. Только подумать, если выберут меня, то я буду выступать на большой сцене. Я и раньше пела на концертах, но то было в школе, где на тебя смотрит кучка скучающих подростков. А это совсем другое! Дом Культуры! Только подумать! Я мечтаю петь на большой сцене с пяти лет, когда однажды мер Андерси попросил спеть меня на дне дистрикта. И сейчас, возможно, моя мечта может сбыться. Вот только есть одна проблема -Селена. Она просто так не уступит.

В зале разворачивается нешуточный спор. Мисс Эдмунс настаивает на том, что петь должна я, а миссис Грей на том, что петь должна её племянница. Я кусаю губы и не смею вставить слова. Настолько взволнована. Майкл начинает в знак поддержки мнения мисс Эдмунс выкрикивать моё имя. К нему присоединяются остальные, и лишь жалкая кучка поддерживает Селену. Трудно в такой ситуации не загордиться.

- Вот видите, все остальные тоже считают, что петь должна именно мисс Эвердин или вы хотите позвать декана, чтобы он нас рассудил? - спрашивает мисс Эдмунс. Пожалуй, с деканом миссис Грей не хочет связываться. Поэтому она нехотя уступает.

- Но если мисс Эвердин опозорит честь нашего колледжа, то в этом виноваты будете вы! - говорит миссис Грей и выходит из зала. Селена, послав в меня злой упрек, выходит следом за ней. Майкл поздравляет меня и крепко обнимает. Я смеюсь и толкаю его в бок. Я до сих пор не могу поверить в то, что буду петь во Дворце культуры.

- Поздравляю Китнисс, концерт сегодня вечером, тебе нужно подготовиться, пойдём, - улыбается мисс Эдмунс.

- Спасибо, что выдвинули меня, - благодарю я.

- Ты должна петь на большой сцене, - отвечает она. - Сейчас мы пойдём ко мне в комнату и подберём для тебя подходящий наряд. И давай договоримся сразу, пара закончилась, и сейчас я не твой преподаватель, - говорит мисс Эдмунс, а я лишь киваю в ответ. Весь день я провожу в её комнате. Мисс Эдмунс рассказывает много интересного из своей жизни, а я взамен рассказываю о своей, упуская разве что только подробности своей личной жизни. Не хочется говорить о Пите, совсем не хочется.

Вечером мы с мисс Эдмунс едем во Дворец культуры. Здания прекрасней этого, я еще, наверное, никогда не видела. Высокие потолки, расписные стены, всюду зеркала, полы из мрамора. Так красиво, что дух захватывает. А когда я вижу зал, в котором мне придётся петь, то и вовсе теряю дар речи. Огромное помещение, в котором, наверное, может поместиться не одна тысяча капитолийцев. Мисс Эдмунс ведёт меня за кулисы.

- Главное не волнуйся, страх - твой главный враг. Знаю, первый раз всегда страшно, - говорит она и поправляет мою причёску. - Ты уже выступала перед публикой?

- Да, я пела в школе и на площади по праздникам, - отвечаю я и выглядываю в зал, который постепенно заполняется людьми и мне уже сейчас становится страшно. - Но перед таким скоплением народа я ещё не выступала, - тревожно говорю я.

- Не бойся, просто не придавай этому значения, выбери себе точку в зале и смотри только на неё. Отлично помогает, - отвечает мисс Эдмунс. Я лишь киваю в ответ, потому что страх, кажется, сковал даже горло. Нет, Китнисс, успокойся, тебе нужно успокоиться, иначе ты не сможешь петь. Я делаю глубокий вдох и беру себя в руки. К мисс Эдмунс подходит молодая девушка и что-то объясняет, она кивает в ответ и поворачивается ко мне.

- Китнисс, ты будешь выступать последней, - отлично! Лучше быть первой, чем сидеть и мучиться от страха. Но я всё равно согласно киваю в ответ, ведь изменить что-то мне не под силу. - И если вдруг сцена начнёт полыхать огнём, не пугайся и продолжай петь, - не пугайся, именно сейчас я это и делаю. Как это не пугайся? То есть меня хотят зажарить заживо? Это что, новая мода в Капитолии? Мисс Эдмунс замечает мой испуганный взгляд и спешит меня успокоить. - Огонь не настоящий, он не причинит тебе никакого вреда, - говорит она, и я облегчённо вздыхаю.

Остальное время проходит в сплошном ожидании. Я не знаю, куда себя деть от волнения и когда объявляют моё имя, я на негнущихся ногах выхожу на сцену. То ли от обилия красок, то ли от волнения начинает кружиться голова. Я пытаюсь сосредоточить свой взгляд на одной точке, но у меня не получается. Мой взгляд хаотично бегает по всем присутствующим в зале. Начинает звучать музыка, и в какой-то момент я начинаю паниковать, что не смогу выдавить из себя и слова, но на удивление я пою, чистым и уверенным голосом. Беря самые высокие ноты. Музыка захватывает меня, и я даже не замечаю, когда сцена начинает гореть.