Гарри довел меня до двери в мою комнату, пожелал доброй ночи, развернулся и ушел.
Я открыла дверь и ахнула. Моя 'комната' по размеру была как две квартиры. Я зашла в первую комнату, в которой стоял диванчик со столиком и парой кресел, камин, несколько книжных полок. В комнате, помимо входа, находились еще две двери. Я зашла в одну из них и очутилась в кабинете. Роскошный лакированный стол и темного дерева, кожаный стул на колесиках, огромной окно за моей спиной, темно-зеленые стены, лампа на столе и люстра на потолке. Выйдя из кабинета, я решительно толкнула вторую дверь в зале.
Ею оказалась спальня. Стены и пол были голубоватого оттенка, можно даже сказать - мятного. Мебель была белоснежной, постель тоже была белой. Множество подушек на кровати, больших и мягких. Небольшой сундучок у изножья кровати, шкафы с косметикой, от которых я была в натуральном шоке. Около стены стоял беленький столик с овальным зеркалом, а по обе стороны от него были еще две двери. Около зеркала был высокий стульчик, а в углу, справа от кровати, был белый большой и бесформенный пуфик. Я зашла в одну из дверей и обнаружила маленький коридорчик с шкафчиком, в котором хранились халаты. И там снова оказалось две двери. За одной скрывался довольно современный туалет, за другой - большая круглая и глубокая ванная. Выйдя в спальню, я подошла к другой двери, и после ее открытия готова была визжать как душевнобольная.
Вы даже не можете представить, ЧТО за ней скрывалось. А спрятан там был длиннющий зал с рядами вешалок. На стенах в несколько рядов висели вешалки с одеждой - платья, начиная от длинных и довольно прекрасных своей пышностью и заканчивая супер короткими платьями, которые скорее показывают, чем скрывают. Помимо стен, вешалки с одеждой находились и на полу. Огромные перевозные вешалки с большим количеством одежды. Все было усыпано одеждой, обувью, шляпками, перчатками и прочими аксессуарами. В середине стены висело огромное зеркало и стояло два кресла. Комната радовала глаз розоватым полом, а цвет стен, увы, разглядеть не удалось сквозь слои одежды. В углу приютились мои чемоданы. Я подошла к ним и заметила еще одну дверь. Такой радости у меня еще не было, ага.
Комната оказалась не слишком большой, но внутри находилось огромнейшее количество ящичков, в каждом из которых лежали драгоценности. Я быстро закрыла дверь, добежала до спальни, упала на кровать и поняла, что ходить в этом я не имею права. Это не мои вещи, не мои драгоценности, не моя косметика.
Вздохнув, я разделась, отрыла в чемодане пижаму и провалилась в сон.
22.04.15 год
Проснулась я где-то в одиннадцать. Проснулась, и не поверила, что это реальность. Мои родители умерли на моих глазах шесть дней назад, я успела побывать на их похоронах и прилететь к дядюшке в Шотландию, дом которого оказался как минимум самым большим дворцом Шотландии.
Повалявшись еще немного, пытаясь совладать со своим скверным настроением - всего неделю назад ее могла разбудить мама или папа, поцеловать и подарить милый подарочек ко дню рождения, а сегодня родных мне людей больше нет в живых, - я поднялась и побрела в сторону умывальника.
Взглянула на свое отражение, вытерла рукой выступившие слезы, начала чистить зубы и приводить себя в порядок. Закончив с этим несложным делом, осознала, что не знаю, какую одежду надеть. Это же замок, верно? Значит, надо ходить в длинных платьях и с высокими прическами, как в восемнадцатом веке? Но вчера ни дядя, ни Гарри, ни моя новоиспеченная бабушка Мардж не ходили в таких нелепых нарядах. На дяде был деловой костюм - вероятно, незадолго до моего приезда он прибыл с работы. Гарри был в темных джинсах и белой кофте, а бабуля (ох, нет, все-таки Мардж) была в домашнем платье - не длинном, но и не коротком.
Подумав немного, побрела к чемоданам и стала их распаковывать. Около часа ушло на поиск их нового места обитания. Вскоре все было разложено, я схватила черные джинсы и обычную белую майку, схватила черный кардиган - как-никак, не июль месяц и выбежала из своих...э...покоев.
Живот издавал истошные звуки пения китов, и я постаралась вспомнить, где расположена столовая. Спустилась на первый этаж башни, попыталась воспроизвести в памяти путь, по которому шли мы с Гарри, внезапно натолкнулась на мысль, что мне здесь вряд ли рады. Я чувствую себя белой вороной - все черноволосые, а я одна светло-русая, все здесь живут давно, а я приехала сюда без приглашения, а они должны меня опекать. Не знаю насчет дядюшки, но Мардж и Гарри точно испытывают ко мне неприязнь.
Я шла по одному из коридоров и разглядывала картины. Их было много даже, можно сказать, слишком много. На них были изображены красивые поля с бесконечной россыпью роз, встречались и картины с другими цветами, я видела дам, прекрасных настолько, что я казалась самой себе уродцем, хотя комплексами из-за внешности я не страдала. На картинах были и чудесные лошади, к которым я питала любовь, хотя редко на них каталась - лишь в детстве в различных парках аттракционов, изображены были и разнообразные дома, пестреющие красивыми куполами и остроконечными крышами, особенно заворожил меня огромный утес, на котором стоял старинный серый замок с черной крышей, а вокруг было множество красных роз.
Я шла прямо, пока не увидела заветную столовую, в которой спокойно сидел Гарри, все в тех же джинсах и кофте. На ногах у него были кроссовки. Какой фирмы - я не разглядела (чертово зрение).
Он посмотрел на меня, держа в руках кружку, в котором, очевидно, был чай, кивнул мне и пожелал доброго утра.
В эту секунду из закрытых белоснежных дверей вышел человек в фартуке, неся на закрытом крышкой подносе еду.
Так как перед Гарри уже стояла еда, я поняла, что содержимое этого подноса предназначено мне. Присела за стул около Гарри, и передо мной уже успела появиться чашка чая с молоком (никогда не понимала людей, которые смешивают вкусный чай с противным молоком), порция мюсли и круассан. Все было усеяно всевозможными ложками и салфетками, было идеально расставлено, и мне не захотелось тревожить эту красоту. Я поспешила сфотографировать расстановку чашек и тарелок, чем вызвала неодобрительный взгляд Гарри, убрала телефон и принялась трапезничать.
- Папа просил передать, что он прибудет часов в восемь вечера и захочет поговорить с тобой у него в кабинете, - произнес Гарри, допивая чай.
-Ммм... - промычала я, жуя круассан с шоколадом, затем, проглотив его, сказала нормально, - а где его кабинет? И есть ли план замка, я могу легко потеряться.
- Доедай, и я покажу. Я могу примерно нарисовать расположение комнат, оригинал лежит в кабинете, и его нельзя трогать: он слишком стар.
- Сколько лет этому замку? - мне действительно стало интересно, насколько древним является мой новый дом.
- Он был построен в 1852 году, - коротко сообщил Гарри.
- Понятно, - сказала я, потеряв надежду узнать от Гарри побольше о нашем доме и доедая мюсли.
- Ты закончила? - нетерпеливо спросил мой кузен, на что я ответила кивком, допивая чай с молоком, который, кстати, оказался весьма вкусным.
Мы поднялись из-за столов и побрели к выходу. Гарри молча шел впереди меня такими большими шагами, что я почти бежала сзади него. Мда, кажется мысль о том, что девочки за ним бегают, оказалась более, чем правдивой. Внезапно он заговорил:
- Мелони, здесь полно слуг, и если ты потеряешь, просто попроси их проводить тебя. Тебе разрешается ходить везде, однако, пожалуйста, по наставлению моего отца, не заходи в правое крыло малого двора! Тебе туда нельзя, и если тебя заметят там, то папа взбесится. Поняла меня?
Я молча выслушала его, а затем добавила, что мое имя звучит по-другому:
- Меня зовут Мелори, а не Мелони.
- Прости, я забыл.
'Бог простит' - подумалось мне, но я не стала говорить это вслух. Лишь кивнула его вопросу о том, все ли я поняла.
Он довел меня до кабинета, зашел туда, взял лист и начертил примерный план. Сначала он нарисовал три одинаковые фигуры, и я не сразу поняла, чем он занимается, однако потом он подписал этажи, и все встало на свои места. При этом он рассказывал об окрестностях замка, о том, что где-то недалеко находится маленький домик, парк, сад, огород, оранжерея и лес.
