- Что, кстати, на ужин у "нас" и у "них"?
- У "них" уха, у "нас" рыба жаренная. "Рыбаки" сегодня килограмм 200 товарной рыбы всякой-разной сеткой нагребли. Часть нам отдали, часть уже в бочке засолили, а остальную на ужин варят. Так что, с голоду теперь не пропадут. Завтра им одну лодку оставим, пусть ловят, да солят, пока пустые бочки на галере есть. Соль я им уже свёз, хлеб на сегодня и на завтра тоже. Ладно, иди мойся-переодевайся и выходи ужинать. Скоро на берег двинем, мужики очень с тобой говорить хотят.
- Хотят, стало быть, поговорим. - пообещал я и пошёл в каюту.
После ужина, с жаренной золотистой барабулькой под лимонным соком и красным вином, сгрузились в шлюпки и пошли на берег.
Первым делом посмотрел на "большевичек". Сидели, трудились, и Ольга с ними. Вроде, спокойная. "Скороходы" пока тоже работу не бросали. А вот остальные мужички явно что-то чем-то околачивали. Непорядок. Будем исправлять. Хотя, нет. Ошибся. Доктор выдал им пару ручных парикмахерских машинок и безопасные бритвы, и теперь уже около десяти человек сияли белыми, незагорелыми мордами и головами. Остальные ждали своей очереди.
Поискал глазами Купу, свистнул, помахал рукой, подзывая. Они подошли опять втроём, с Кудрей и Лопарём. И были ещё не бриты и не стрижены.
- Вот что, други, так не пойдёт! Вы што думаете, трое чеботарей за седьмицу 200 человек обуют? Нехрен! Вы мужики или нет? Или у вас руки из задницы растут?
Они явно не ожидали такого наезда и стушевались.
- Так вот, пускай каждый, кто не занят чем-то другим, в свободное время сам мастерит себе обувку. Кожу, инструмент, дратву и советы получите вон у тех мастеров. - я кивнул на фабрику "Скороход".
- Сделаем, Антон. - за всех заверил Купа.
- Лёш! - окликнул я, стоявшего неподалеку с мужиками, нашего рыцаря-ухажера. Он подошёл.
- Лёш, завтра захвати с собой на берег пару мячей, футбольный там, для воды и пару теннисных. Пусть детвора и не детвора мяч погоняют, в лапту поиграют.
- Антон, погутарить с тобой хотели. - это снова Купа.
- Ну, айда в шлюпку, поговорим. - я пошел к воде. Залезли в бот, расселись по банкам. Я на корме, они напротив. Кудря прокашлялся и начал:
- Антон, люди говорят, што ты колдун. Боятся они вас. Говорят, вон и корабли ваши без вёсел и парусов резво бегают по воде, и пищали ваши без пороху и дыма пули мечут. И одёжа на вас не людьми сшитая. Свет ещё холодный, да яркий. И дым вы изрыгаете. Да и из себя вы все чуднЫе.
- Дым изрыгаем, говорите. - хмыкнул я и достал сигареты. Каждому раздал по одной, взял и себе. - Тогда и вы поизрыгайте со мной. - Щёлкнул зажигалкой и прикурил медленно, показывая, как это делать. Потом зажигалку передал Кудре.
- Небось, табак из люлек доводилось пить? И пистоли кремнёвые, колесцовые в руках держали? А я вот табак не из люльки пью, а из бумажной трубки. И колесцовым кресалом фитиль зажигаю.
Хорошо у меня в любимых зажигалка "Зиппо" на бензине и с колёсиком, а была б пьезо-электрическая, газовая? Вот бы и приплыл с объяснениями.
Кудря внимательно рассмотрел сигарету, вставил её фильтром в рот и попробывал крутить колёсико зажигалки. Не получалось, сноровка не та. Я забрал зажигалку и несколько раз показал, как нужно делать. На этот раз у Кудри получилось. Фитилёк вспыхнул, он поднёс его к концу сигареты и зачмокал губами, будто трубку раскуривал. Потом глубоко затянулся ароматным дымом, тут же закашлялся и уронил и сигарету, и зажигалку. Зажигалку поднял я, а сигарету он слишком глубоко вставил в рот и она раскисла, и сломалась.
Я достал ещё одну сигарету из пачки, показал, как её нужно держать в губах, сам прикурил её, а потом протянул Кудре. Купа и Лопарь внимательно наблюдали за нами. Затем Купа потянулся к зажигалке. Я откинул колпачок и отдал ему инструмент. У него зажигалка вспыхнула с третьего раза и он осторожно прикурил, и захлопнул крышку. Отдал Лопарю. Тот тоже не сразу, но в конце концов прикурил и осторжно затянулся. Видно, не курили мужики давно, совсем отвыкли и разучились. Но кайф "первой сигареты" поймали и явно "поплыли". Кашляли все трое, но увлечённо смолили дальше.
- Вот до этого жёлтого конца не докуривайте, там табака нет. - Я показал свой окурок и щелчком выбросил его за борт. Покидали и они свои "бычки".
- Ну што, хлопцы, теперь и вы "колдуны" и "изрыгаете" дым и пламень. - передразнил я их. - А што касаемо самобеглых кораблей, то когда-то люди и лодок, и вёсел не знали, катались верхом на брёвнах и толкали их шестами. Вы б на своих стругах и чайках с парусами да вёслами тоже б им колдунами показались. А тута можно эти педали покрутить и лодка быстрее, чем под вёслами побежит. - я пнул ногой педаль привода редуктора. - И одевались они тогда только в звериные шкуры, ни полотна, ни сукна, ни портков, ни рубах не знали.
- Да и пищали наши стреляют порохом, только порох наш горит без дыма, как сухая солома. Так что не колдуны мы, а просто знаем больше вашего и намного больше умеем. Мы все люди учёные, в семинариях, да университетах обучались. Читать-писать на многих языках умеем, вот и читали умные книги. Ума-разума набирались. Кое-чему и вас можем научить. И как сталь добрую сковать, и как пищаль меткую да лёгкую сделать. И как корабли в море-окияне вдали от берегов водить. И как крепость неприступную построить. Наша сила в наших знаниях. Кто больше знает, тот и сильней!
На кухне застучали по металлу, призывая к столам. Да, плотники не обманули, под навесом стояли низенькие, высотой не выше полуметра, но... столы, застеленные скатёрками.
- Ладно, хлопцы, ступайте, вечеряйте и хорошенько подумайте - колдуны ли мы, коль крест святой на груди носим и в православной церкви исповедуемся. И другим объясните. А после ужина продолжим разговор.
Гребцы утопали, а ко мне в лодку подсел Костя:
- Значит так, Палыч. Всех я переписать не успел. Но дело в следующем: Среди "гребцов" три ватаги. Самая большая Купы - запорожцы-сечевики и примкнувшие к ним штатские хохлы. Поменьше ватага - ребята с юга Московии, есть и воронежские, и рязанские, и муромские, они под Лопарём. Самая малочисленная - донцы. Казаки с Дона, верховодит ими Кудря. Есть и неустойчивые, от одной ватаги к другой постоянно бегают.
"Базарные", те почти все с Полтавщины и южнее по Днепру. Почти всех их взяли в конце мая-июне, когда татары с ногаями в набег на левобережье пошли за полоном.
Приглянувшаяся тебе кралечка с хутора, из под Полтавы, дочка сотника, а может и не сотника. Но папа был богатый. Когда на хутор напали бусурмане, отряд сотника был отозван в Полтаву, в ополчение, а сам сотник спиной недужил, ходить не мог толком. Сотника и супругу евоную срубали вороги, челядь побили, а сотникову панночку с братцем в полон сгребли. У мальца отнялись ноги на нервной почве, так она от Полтавы до Херсонеса на спине братца несла. Кремень девка и ножиком знатно машет, лишь бы с Вием знакомства не водила.
- Костя, ну ты уж не очень-то изгаляйся. Что, очень заметно со стороны, как я неровно на неё дышу?
- Не боись. Нифига не заметно. Это сегодня с утра Драп Лёхе пистон вставлял, "шоб к паночке не сувався, обходыв дэсятою дорогою и "адмыралу" сэрдце нэ розбывав", а я подслушал случайно. Вот и навёл о ней справки отдельно. Наша Фрося-повариха с ней с одного хутора. Со списками постараюсь закончить завтра к вечеру.
- Тогда ты с Лёхой завтра останетесь одни, за главных. Пен с утра повезёт Шороха на Форос, радио-буй ставить. Скорее всего на весь день. А мы с Кэп-Димычем тоже с утра на базар в Балаклаву за жрачкой для "этих". Так что, вы оружием затарьтесь как следует, пулемётиком запаситесь, гранатками всякими-разными, радиостанцию не забудьте, ну и прочими ништяками по усиленному пайку. Основное внимание лесу, с моря вы любого супостата за час до контакта заметите. И броньки не забудьте.
