(41) Clarence Darrow, The Story of My Life (New York: Da Capo, 1996), («повесить» на стр. 238, «жестокие» письма — на 233). Suzan Clarke, “Casey Anthony Verdict: Anthony Family Gets Death Threats in Wake of Acquittal, Asks for Privacy”, ABC News, July 5, 2011, http://abcnews. go.com/US/casey-anthony-verdict-anthony-family-death-threats-wake/ story?id= 14004306#.UJhDjHglZFI; Benjamin Weiser, “Judge Explains 150-Year Sentence for Madoff”, New York Times, June 29, 2011, http:// www.nytimes.com/2011/06/29/nyregion/judge-denny-chin-recounts-his- thoughts-in-bernard-madoff-sentencing.html?hp#.
(42) Donald Black, The Behavior of the Law, Special Edition (Bingley, UK: Emerald Group Publishing, 2010). Достаточно тревожная правда о нашей системе (и о других обществах): серьезность наказаний, назначаемых преступникам, колеблется в зависимости от социального статуса жертвы. «Если преступник более образован, чем его жертва, серьезность наказания снижается» (66). Paul Н. Robinson and John Darley, “The Utility of Desert”, Northwestern University Law Review 91, no. 2 (1997): 458-497 — авторы, Робинсон и Дарли, приходят к заключению, что «традиционные утилитарные теории сдерживания, лишения возможностей и реабилитации... во многих случаях обладают слабой эффективностью, [и] наоборот, реальная сила, позволяющая добиться соответствия установленным обществом правилам поведения, заключена не в усердии применяемых усилий социального и индивидуального нравственного контроля... Уголовное право, в частности, играет центральную роль в формировании и поддержании общественного консенсуса, необходимого для соблюдения нравственных норм» (458). См. также: Джин Хэмптон: Jean Hampton, “An Expressive Theory of Retribution”, в Retributivism and Its Critics, ed. Wesley Cragg (Stuttgart, Ger.: Franz Steiner Verlag, 1992), 5 («Преступление представляет жертву как униженную в сравнении с преступником; наказание “отменяет” посыл унижения»). В серии экспериментов Дженнифер Кенуорти Билз обнаружила, что виктимизация[103], как правило, принижает репутацию жертвы в собственных глазах и в глазах окружающих и что эффект намного хуже, если с виновного не взыскано никакого возмещения. Jennifer Kenworthey Bilz, “The Effect of Crime and Punishment on Social Standing” (Ph.D. diss., Princet on University, 2006), 72-73. К несчастью, ее выборка испытуемых ограничена 20 студентами. См. также: Kenworthey Bilz and John M. Darley, “What’s Wrong with Harmless Theories of Punishment?”, Chicago-Kent Law Review 79 (2004): 1215-1252. Однако неудача при наказании преступников хотя и повышает их социальный
статус, но незначительно. Билз размышляет о том, что, возможно, третьи лица видят, что наказание важнее для жертвы, чем для преступника, но не знают почему. См.: Bilz, “Effect of Crime and Punishment on Social Standing”, 42, fig. 2.
(43) Melvin J. Lerner, The Belief in a Just World: A Fundamental Delusion (New York: Plenum Press, 1980).
(44) Melvin J. Lerner and Dale T. Miller, “Just World Research and the Attribution Process: Looking Back and Ahead”, Psychological Bulletin 85, no. 5 (1978): 1030-1051, 1032; cm.: 1050-1051, где упоминаются другие исследования, подтверждающие это наблюдение/интерпретацию. См. также: A. Lincoln and George Levinger, “Observers’ Evaluations of the Victim and the Attacker in an Aggressive Incident”, Journal of Personality and Social Psychology 22, no. 2 (1972): 202-210. В этом исследовании испытуемым представили отчет о невинной жертве полицейского нападения. И оценки жертвы испытуемыми были более негативными, когда нельзя было подать жалобу на полицейского. В исследовании, проведенном Робертом МакФэттером — Robert М. McFatter, “Sentencing Strategies and Justice: Effects of Punishment Philosophy on Sentencing Decisions”, Journal of Personality and Social Psychology 36, no. 12 (1978): 1490-1500 — испытуемые, назначавшие наименее суровые наказания преступнику, обвиняли жертву преступления чаще, чем те, кто назначал более суровые наказания.
(45) Tom R. Tyler, Why People Obey the Law (Princet on, NJ: Princet on University Press, 2006), 19-69. Cathleen Decker, “Faith in Justice System Drops”, Los Angeles Times, October 8, 1995, S2; см. также: Cathleen Decker and Sheryl Stolberg, “Half of Americans Disagree with Verdict”, Los Angeles Times, October 4, 1995, A1 (сообщения о том, что социологические опросы показывают аналогичный недостаток веры в систему уголовной юстиции, не ограничиваются Лос-Анджелесом); и Alexander Peters, “Poll Shows Courts Rate Low in Public Opinion”, Recorder, December 11,
1992, 1. Законопослушное поведение намного мощнее поддерживается страхом общественного порицания, нежели угрозой формальных правовых санкций, в соответствии с: Harold G. Grasmick and Robert Bursick, “Conscience, Significant Others, and Rational Choice: Extending the Deterrence Model”, Law and Society Review 24 (1990): 837-861, esp. 854. Когда люди считают органы правопорядка правомочными, они чувствуют, что должны полагаться на официальные законы и решения, следовать им в силу гражданских обязанностей, а не из страха наказания или ожидания награды, см. в: Tom Tyler, “Psychological Perspectives on Legitimacy and Legitimation”, Annual Review of Psychology 57 (2006): 375- 400. О поведении свидетелей см.: Kevin М. Carlsmith and John M. Darley, “Psychological Aspects of Retributivist Justice”, Advances in Experimental Social Psychology 40 (2008): 193-263. Правовед Джэнис Нэдлер исследовала реакцию испытуемых на реальное дело 18-летнего Дэвида Кэша (David Cash). В 1997 году Кэш со своим другом зашли в казино в Неваде, где Кэш наблюдал, как его друг зажал и ласкал семилетнюю девочку в туалете казино, и вышел незадолго до того, как его друг изнасиловал и убил девочку. Встретившись позже с Кэшем, друг рассказал ему, что он сделал. Два последующих дня молодые люди провели за игрой. Нэдлер давала своим испытуемым два сценария. В «справедливом исходе» Кэш был обвинен в пособничестве в убийстве после его совершения и провел год в тюрьме. В «несправедливом исходе» (как это было в реальности) Кэш остался на свободе. Испытуемые из группы «справедливого исхода» с большей готовностью соглашались с мнением судьи в последующем рассмотрении дела о воровстве, в то время как участники исследования, прошедшие прайминг несправедливым исходом (Кэш остался на свободе), показали более высокую степень несогласия. Janice Nadler, “Flouting the Law”, Texas Law Review 83 (2005): 1339-1441, 1423-1424 (описание эксперимента). Об отмене решения присяжных см.: James М. Keneally, “Jury Nullification, Race, and The Wire”, New York Law School Law Review 55 (2010-2011): 941-960, http://www.nyls.edu/ user_files/l/3/4/17/49/1156/Law%20Review %2055.4_01Keneally.pdf.
(46) Общую информацию см. в: Susan Herman, Parallel Justice for Victims of Crime (собственная публикация 2010), http://www. par al- leljustice.org/thebook/. Херман замечает, что когда интуитивно воспринимаемое чувство справедливости жертвы удовлетворено, ее вера в справедливый мир поддержана. См. также: Lawrence W. Sherman and Heather Strang, “Repair or Revenge: Victims and Restorative Justice”, Utah Law Review 15, no. 1 (2003): 1-A2; и Melvin J. Lerner and Leo Montada, eds., Responses to Victimizations and Belief in a Just World (New York: Plenum Press, 1998). Обзор исследований, проведенный Лернером и Монтадой, подтверждает, что для жертв может быть ценной вера в справедливый мир, и поддерживает идею, что жертвам необходимо законное признание того, что преступление, совершенное против них, морально оскорбительно и недопустимо. Как они объясняют в предисловии, «целая линия недавних исследований описывает функции ВСМ [веры в справедливый мир] у жертв, которым необходимо справиться с их собственными проблемами и невзгодами. Несколько докладчиков сообщают о свидетельствах, что ВСМ помогает защитить против стрессового негативного взгляда на свою ситуацию, особенно страх быть жертвой несправедливости. В этом отношении ВСМ, судя по всему, функционирует и как ресурс» (viii). Обратите внимание, что хотя в международном правовом сообществе бытует обширная аргументация в пользу послевоенных трибуналов и комиссий по выяснению истины и примирению, количественных данных в отношении их эффективности в смысле катарсиса для жертв достаточно мало. Общую информацию см. в: Michal Ben-Josef Hirsch, Megan MacKenzie, and Mohamed Sesay, “Measuring the Impacts of Truth and Reconciliation Commissions: Placing the Global ‘Success’ of TRCs in Local Perspective”, Cooperation and Conflict 47, no. 3 (2012): 386-403; и Neil J. Kritz, “Coming to Terms with Atrocities: A Review of Accountability Mechanisms for Mass Violations of Human Rights”, Law and Contemporary Problems 59, no. 4 (1996): 127-128. Криц замечает, что комиссии по выяснению истины вносят «значимое признание проявления жестокости в прошлом от
