Поттер постарался успокоиться, но не паниковать получалось слабо. Сердце продолжало выбивать в груди непривычный учащенный ритм. Слух обострился, Гарри слышал, как скрипит кровать под Невиллом, спящим в другом конце комнаты. Мир наполнился множеством запахов, о которых Поттер раньше даже не догадывался. Сквозь щель между полотнами полога видна была полоска света. Видимо луна заглянула в окно гриффиндорской спальни. Гарри захотелось посмотреть в окно, и он решительно поднялся, оставляя позади все вопросы о своем странном самочувствии… Вот тут-то его и осенило понимание происходящего. Во-первых, он встал на четыре лапы… Лапы! Во-вторых, он был очень маленьким, потому что до края кровати ему пришлось сделать целых полторы дюжины шагов. Это если он правильно посчитал, потому что Гарри был не уверен, как правильно считать шаги, когда у тебя четыре ноги, то есть четыре лапы. Глядя на такой далекий пол с высоты кровати он решил пока не рисковать и не спрыгивать, а в неверном лунном свете, проникающем через щель в пологе, постараться рассмотреть себя. Хотя бы насколько это возможно. Итак, у него четыре лапы. И у него есть… хвост. Да, это точно хвост, раз он растет сзади. Поттер попытался лапой достать мельтешащий непослушный отросток. После нескольких неудачных попыток, он решил схватить кончик хвоста зубами, и когда ему после пяти минут кружения и подпрыгивания по кровати это почти удалось, до Гарри дошло, что он делает. Он гоняется за своим хвостом, как какой-то котенок. Котенок! Вот! Он - котенок! Как ему и приснилось.
«Ну почему мне всегда так не везет? - думал Гарри, одновременно вылизывая лапу. - Тьфу! Еще и вылизываюсь, как кот. И почему я такой маленький? Я же уже взрослый. Пусть бы уж был котом, но хоть большим. Хорошо, что никому не говорил о том, что занимаюсь освоением анимагии, а то засмеяли бы. Вот Рон развлекся бы! А Герми… А Герми, наверное, пожалела, - Гарри вздохнул, но получилось у него что-то больше похожее на недовольное урчание. - Ладно, котенок, так котенок. Изменить уже все равно ничего нельзя. С анимагической формой определился. Теперь разобраться бы, как вернуться к нормальному облику. Особенно, если я и представления не имею, как стал вот этим мяукающим недоразумением».
Поттер крепко задумался. Оставаться в шкуре котенка ему не хотелось. Он вспоминал, что было написано в конспекте отца. Зажмуривался, размеренно дышал, представлял себя настоящим, старался подключить свою магию, но ничего не получалось. Сколько он провел времени в попытках вернуть свой облик неизвестно, но после очередного неудачного опыта измученный котенок просто уснул.
***
- Поттер, Уизли, подъем! Вы на завтрак не собираетесь? - крик Финнигана вырвал Гарри из объятий Морфея.
Он подскочил в кровати и настороженно огляделся. Сердце испуганной птицей билось в груди, норовя выскочить. Руки, ноги - все человеческое. Тетрадь под подушкой, куда Гарри ее и положил ночью. Полог кровати закрыт, только небольшая щелка осталась, в которую видно край окна.
- Приснится же такое, - пробормотал Гарри себе под нос, и тут его взгляд наткнулся на клочок шерсти на краю постели. Сердце, только начавшее успокаивать свой ритм, снова дернулось, а в ушах противно зазвенело. Поттер осторожно поднял мягкий, как пух комочек шерстки и поднес к глазам. Белый. Нет, скорее белоснежный и всего несколько ворсинок потемнее, но определить цвет было сложно - то ли бежевый, то ли желтовато-песочный. - Значит, не сон.
- Гарри, ты проснулся? - Рон решительно отдернул полог на кровати Поттера, тот еле успел ткнуть под подушку «улику». - Ты еще не переоделся, - укоризненно пожурил Уизли.- Давай поторопись, пора уже на завтрак бежать.
- Сейчас, я быстро, - Гарри не стал напоминать другу, что сегодня у них первый урок ЗОТИ и если по-умному, то сильно наедаться не стоило бы, чтобы было легче двигаться на практике. Снейп ведь спуску не даст, как всегда.
В итоге предположения Поттера оказались очень даже правильными. И то, что он ограничился легким завтраком, помогло ему выдержать темп боя, навязанный Малфоем, которого профессор Снейп еще в начале года поставил ему в пару на практику по ЗОТИ. В желудке не бултыхались лишние котлетки и пироги с капустой, как у Рона, которого Гойл вывел из строя на второй минуте учебного боя. Снейп в этом году показал студентам, что такое занятие по ЗОТИ. Это вам не Амбридж с переписыванием учебника и не Локхарт с самолюбованием. Теория на уроках Снейпа занимала совсем немного времени. «Защита - это, прежде всего, практика», - объявил он на первом же занятии в этом году. Поттеру, на удивление, нравились уроки ЗОТИ, несмотря на то, что и здесь ему перепадало достаточно ехидных замечаний от профессора. А уж законно получать возможность побросать заклинаниями в Малфоя, Гарри и вовсе считал щедрым бонусом, достаточным для того, чтобы терпеть сарказм Снейпа и не очень часто показывать тому свой взрывной характер.
В течение дня Гарри неоднократно погружался в раздумья по поводу случившегося ночью. Сколько бы раз Поттер не проигрывал ситуацию у себя в разуме - итог оставался один. Получалось, что он принял свою анимагическую форму во сне, и во сне же вернул свой настоящий облик. А во время бодрствования у него ничего не получалось. По крайней мере, до сих пор не получалось. Следовало еще раз проштудировать все книги, в которых ему удалось найти информацию по анимагии. Гарри до сих пор неприятным осадком в душе ощущал свое недовольство мелкотой формы для его превращения, данной ему магией и судьбой. «Хорошо, хоть не крыса», - старался он себя подбодрить.
========== Глава 2 ==========
Поттер был не уверен, что и этой ночью ему удастся принять свою анимагическую форму, но он все же вечером положил на постель переносное зеркало и маленький маггловский фонарик, еще в прошлое Рождество доставшийся ему в качестве приза в розыгрыше подарков на вечеринке друзей. Ложась спать, он закрыл полог с особой тщательностью, не желая привлекать посторонних зрителей, если ему придется среди ночи при свете фонарика рассматривать себя, вернее того, в кого он превратится.
Немного полистав конспект отца, Гарри пришлось его отложить. Он не мог сосредоточиться на чтении, мысли все время кружили вокруг одного и того же вопроса: «Получится ли ЭТО снова?»
Получилось. Казалось, что он только заснул, как учащенный стук сердца разбудил его. Гарри удивлялся, как в таком маленьком тельце может быть такое громкое сердечко. На этот раз ему не нужно было теряться в догадках, как он выглядит и что собой представляет. У спинки кровати возле подушки ожидало своего часа зеркало, заблаговременно поставленное так, чтобы к нему можно было подойти, как к трюмо. Фонарик лежал рядом, выпятив кверху красную кнопку включения. В темноте, конечно, не было видно, что она красная, но зато очень хорошо можно было ощутить ее выпуклый бок.
Гарри потянулся всем своим кошачьим тельцем, широко зевнул и отправился включать свет. Он очень надеялся, что его маленького веса будет достаточно, чтобы нажать кнопку на фонарике. Что бы там ни говорили о кошках, которые видят в темноте, но Поттер не видел ничего перед собой. Полог не позволял проникнуть на постель ни одному лучику света. Кромешная темнота на то и кромешная, что в ней ни зги не видно. Пользоваться же другими своими возможностями для передвижения вслепую, такими как слух, нюх или осязание, он еще не научился. Поэтому продвигался Гарри в своей анимагической форме по кровати практически на ощупь, чтобы не шлепнуться с нее. Ткнувшись мордочкой в подушку, он осторожно обошел ее справа, пока не почувствовал острый запах пластмассы - фонарик был рядом. Взобравшись на него сверху, Гарри попробовал придавить лапой кнопку включения. С первого раза ничего не получилось. И со второго тоже. Тогда он начал прыгать по фонарику, стараясь попадать лапами по кнопке. И слава Мерлину, который услышал его мольбы, свет был включен.
Гарри заволновался, ведь ему предстояло впервые увидеть свою анимагическую форму, а не просто представлять ее по ощущениям, как это было весь предыдущий день. Тяжкий вздох превратился в какой-то чих в исполнении котенка. Гарри решительно подошел к зеркалу. Он на миг застыл, неверяще глядя на свое отражение, а затем очень потешно уселся на хвостатую попу, продолжая любоваться собой. И как не любоваться таким совершенством? Поттер понимал, что ведет себя как Локхарт, но ничего не мог с собой поделать. Котенок был малюсеньким, дюймов шесть в длину без учета тонкого подвижного хвостика. Его грудка, животик, передние лапки и «носочки» на задних были беленькими, а спинка и мордочка имели нежный цвет какао с молоком, по крайней мере, в свете фонарика этот цвет казался именно таким. Глазки Гарри показались сначала серыми, но когда он налюбовался своими лапками, хвостиком и животиком, он подошел к зеркалу поближе и определил, что они скорее голубоватые или даже с легким сиреневым оттенком, если это ему, конечно, не показалось. Все же слухи о том, что коты видят все черно-белым, оказались несостоятельными. Гарри был не уверен, что человеческим глазом он тоже увидит себя именно таким, но сейчас, в десятый или двадцатый раз поворачиваясь перед зеркалом то одним, то другим боком, он себе очень нравился. «Ну и что, что маленький. Зато, какой симпатичный», - думал он, гордо вышагивая по кровати, задрав хвостик. Вдоволь собой налюбовавшись, Гарри начал проверять, на что способен его котенок. Он подпрыгивал вверх, пытался карабкаться по пологу кровати, бегал по кругу, чтобы определить насколько быстро он может передвигаться, а когда устал, улегся на краю подушки и уснул с мыслью, что неплохо было бы попить молочка перед сном.
