Снейп задумчиво проводил его взглядом, но дверь прикрыл и торопиться в Большой зал не стал – завтрак никуда от него не денется, а Драко явно не с пустяками пришел.

- Рассказывай, - присаживаться Северус не предложил, намекая, что время не терпит.

- Помнишь, как в прошлом году мы подсунули гриффиндорским заводилам-баламутам «гнездо» для игры в любовь, в надежде хоть немного отвлечь их от балагана, который они устраивали со своими патриотическими выступлениями? Я еще для отслеживания, где они шляются, там опознаватель на их личную магию поставил, чтобы знать, кого нет смысла ловить и спасать от Кэрроу…

- Помню, конечно. И что? – Северус уже догадывался, о чем ему пришел рассказать Драко, но он все же хотел услышать это от него, не делая заключений раньше времени.

- Я чары там так и не снял. Вчера Джиневра приходила, впервые в этом учебном году – сигналка на нее сработала, - Драко сделал паузу, а Северус его не торопил, только вопросительно приподнял бровь, давая понять, что заинтересован услышать продолжение. – Ее партнера чары не опознали – не бывал он там раньше. Мне стало любопытно, кого она на этот раз притащила, и я пошел проверить. Пришлось полчаса куковать в коридоре…

- И? – не выдержал Снейп, который прекрасно понял, что не из праздного любопытства Драко накануне наблюдал за Уизли-младшей. Если уж Малфой что-то обещал, то выполнял взятые на себя обязательства на высшем уровне.

- Поттер. Мне жаль, но я оказался прав, - Драко и в самом деле не выглядел довольным тем, как повернулись события.

Северус пару минут помолчал, что-то усиленно обдумывая. Можно было посчитать, что новость его не тронула, но это было не так, и Драко отлично видел, как он на несколько секунд сжал руки в кулаки, а в его глазах мелькнули злые тени.

- Вот вам и застенчивый Поттер… Я что-то упустил. Он оказался более решительным с девчонкой, это нужно срочно исправлять, - Северус снова задумался, проводя пальцем по губам, а затем улыбнулся собственным мыслям. – Драко, а кто там у тебя был засланным с информацией о «гнезде»? Я ведь правильно помню – именно Уизли первую туда водили на экскурсию?

- Да. Голдстейн с Рейвенкло тогда возле нее отирался. Он мне был кое-чем обязан, вот я и использовал эту связь, - напомнил Драко. – Предлагаешь снова его подключить? Он тоже остался на повторный седьмой курс.

- Было бы очень хорошо, если бы Поттеру ненавязчиво дали знать, чем занималась его Уизли в прошлом году в «гнезде», - Северус пренебрежительно хмыкнул. – Я хотел обойтись без подобных крайностей, но…

- На войне все средства хороши, - понимающе ухмыляясь, продолжил вместо него Драко. – Сделаю сегодня же. Не проблема.

- А мне придется немного форсировать события, пока эта вертихвостка не привязала нашего героя к своей юбке. Нужно проследить, чтобы, не приведи Мерлин, она не забеременела и не повесила своего ублюдка на Поттера, - Северус не смущался своей циничности – он был прямолинейным человеком и привык называть вещи своими именами. – Идем завтракать. Ты молодец, Драко. Спасибо за сведения, они весьма важны.

В Большом зале Северус бросал недовольные взгляды на гриффиндорский стол, где Поттер открыто любезничал с Джиневрой, которая и не догадывалась, что над ее головой собираются грозовые тучи. Уроки зельеварения у седьмого курса по расписанию были по вторникам и четвергам, так что у Северуса оставалось время серьезно подготовиться, а у Джинни Уизли побыть в неведении о грозящих ей неприятностях.

***

Гарри, доказав себе самому, что его маскулинность никуда не делась, и он по-прежнему «настоящий нормальный мужик», с самого утра находился в хорошем расположении духа. За завтраком Джинни села рядом с ним и мило ему улыбалась – это было приятно и позволяло не задумываться над такими вопросами, как реакция собственного тела на педиков. Вернувшееся самообладание дало силы спокойно отсидеть на занятиях, а затем без проблем выполнить домашнее задание. Гарри казалось, что секс с Джинни влил в него не только уверенность в себе, но и какую-то неведомую силу, которая придавала бодрости и, как ни странно, порождала желание учиться. Правда, Гарри и так давно заметил, что в этом году ему легче даются магические науки и, как следствие, заниматься было намного интереснее, чем раньше.

Перед ужином Гарри наведался в библиотеку, решив немного полистать дополнительную литературу по чарам, отыскивая информацию для эссе, заданного сегодня профессором Флитвиком. Имя Джинни, произнесенное кем-то, занимающимся с другой стороны книжной полки, служащей своеобразной перегородкой между столами для работы, привлекло его внимание, и Гарри невольно прислушался к чужому разговору. Он не видел собеседников, но очень скоро понял, что это его ровесники Энтони и Майкл с Рейвенкло. Так уж сложилось, но в настоящее время на старших курсах в Хогвартсе училась одна-единственная Джинни - Джиневра Уизли. Поэтому не было странным, что Гарри заинтересовал разговор ребят – как-никак они говорили практически о его девушке.

- Меня тоже Джинни что-то динамит. Обещает, но дальше разговоров дело не заходит, видимо, решила взяться за своего Поттера, - Майкл Корнер, с которым Джинни некоторое время встречалась пару лет назад, как помнил Гарри, насмешливо фыркнул.

- Ничего, вот привяжет его к себе и снова будет с другими встречаться. Ты же помнишь, какая она ненасытная? – Энтони Голдстейн, казалось, даже облизнулся, такой сладкий у него был тон. – Наше гнездышко все еще целое, я проверял. Правда, балдахин пылью припал, но это дело поправимое. А, может, она с Невиллом решила позажигать или еще с кем-нибудь?

- Нет, не похоже. С начала года, вот уже целый месяц, она ни с кем, кроме Поттера, на прогулки не ходила, вроде бы, - Майкл как-то очень уж тяжко вздохнул. – И что она в нем нашла? Нет, я понимаю, что он герой, и не умаляю его заслуг, но… Как здорово было в прошлом году… Она такая горячая штучка! Знаешь, а я бы женился на ней, несмотря ни на что. Ну, ты понял, о чем я. Конечно, заставил бы клятву дать, что больше ни к кому бегать не будет, - Майкл тихонько рассмеялся, словно и сам не верил в свои слова.

- Ладно, давай таблицу переписывать, а то скоро ужин, - заметил Энтони, после чего раздался шелест пергамента, и разговор стих.

Гарри сидел, словно его обухом по голове стукнули. Так вот откуда Джинни знает ту комнату. Нет, она и не скрывала, что с кем-то там раньше бывала, но услышать, как ее достоинства обсуждают ребята с другого факультета, было весьма неприятно. Значит, она там зажигала не с одним парнем… А еще имела совесть ткнуть его носом, что знает, куда его летом водил Джордж. Только вот сама развлекалась еще в прошлом году. Тогда, когда Гарри мерз в палатке, она «расслаблялась» со всеми подряд…

Злость постепенно поднималась в душе Поттера, до которого начала доходить вся неприкрытая уродливость его отношений с Джинни. Он закрывал глаза на то, что она и раньше встречалась то с одним, то с другим парнем, стоило им – Джинни и Гарри – отдалиться друг от друга. Гермиона убеждала его, что Джинни таким способом пытается забыться после очередной ссоры с ним. «Ты же сам ее в прошлый раз оттолкнул и заявил, что вы не можете быть вместе», - аргументировала Гермиона, объясняя, почему ему не стоит сердиться на Джинни, которая вместо «слез в подушку» находила себе нового парня. И теперь эти ее ухажеры цинично обсуждали его шансы стать ее… парнем?.. мужем?.. «Вот привяжет его к себе и снова будет со всеми встречаться», - звучало в памяти Гарри, отчего ему становилось тошно на душе. Теперь он вспомнил, как не понравилось Джинни, что он применил чары бесплодия. Неужели, хотела залететь от него? Почему-то возникло желание сделать ей больно: обругав ли, надавав ли пощечин – лишь бы она почувствовала себя так же гадко, как было сейчас Гарри.

На ужин он не пошел, решив заглянуть позже на кухню к домовикам – Гарри понимал, что видеть Джинни ему сейчас не стоит, потому что как минимум скандал с ней тогда будет обеспечен, а он не хотел снова поднимать шумиху вокруг себя. Расставив книги по местам, Гарри, осторожно обойдя стороной Голдстейна и Корнера, чтобы они не увидели его, отправился бродить по школе – он знал достаточно много тайных переходов, позволяющих как можно меньше пересекаться с другими студентами даже днем. Постепенно гнев угас, оставив после себя неприятный налет отчужденности и понимания ненужности. Гарри всю жизнь сталкивался с тем, что он сам как таковой никому не был нужен по-настоящему. Дурсли использовали его как прислугу в доме. Магическому миру требовался герой, который отдаст всего себя во имя всеобщего блага. Друзьям… нет, друзьям он был нужен, наверное, но у них теперь свое счастье на двоих, где ему нет места.