- Когда мистера Гарри Поттера перенесли в Больничное крыло? - уточняет домовик, видимо, немного не поняв мой вопрос.

- Да, зимой, когда меня принесли в Больничное крыло, - подтверждаю я и получаю неожиданный ответ:

- Зимой мистер Гарри Поттер не лежал в Больничном крыле, только летом, когда проснулся, - теперь ответ домовика сбивает меня с толку, и я ожидаемо интересуюсь:

- А где я лежал зимой?

- Здесь, - радостно заявляет Тилли, подбегая к месту, где когда-то стояла кровать Северуса.

Меня кидает в жар, даже дышать становится трудно. Почему я такой идиот? С чего я решил, что все время лежал в Больничном крыле? Даже не удивился, что не нахожусь в больнице святого Мунго? А ведь именно этого следовало ожидать, раз я был в магической коме. Я вообще ничем не поинтересовался, переживая, что меня, несчастного, бросили. Возникает желание снова крепко приложиться к стене, но на этот раз головой. Здесь! Именно сюда принес меня Северус! Кингсли говорил, что Северус забрал меня из той дыры, где меня нашли. Но я даже не задумался о том, куда же он меня отправил потом. Сюда! В свою комнату!

- Тилли, а как долго я лежал здесь до того, как меня перенесли в Больничное крыло? - я уже догадываюсь, что услышу в ответ.

- Профессор Снейп отнес мистера Гарри Поттера в Больничное крыло в тот день, когда вместе с мистером Малфоем проводил ритуал и будил мистера Гарри Поттера.

- Значит, летом. В тот день, когда я очнулся, - шепчу себе под нос, но Тилли считает, что я уточняю у него и подтверждает:

- Да. Мистер Гарри Поттер проснулся в тот день.

Я полгода лежал здесь, в спальне Северуса. И он ухаживал за мной, лишь на время занятий оставляя на попечении Тилли. Я и раньше не сомневался в том, что Северус меня любит, а теперь и вовсе понимаю, что только ему обязан своим спасением - не только из-за проведенного ритуала, но и потому, что он взял на себя все хлопоты по уходу за мной. Почему же мне никто об этом не сказал? И почему в таком случае Северус ушел? Почему он меня бросил тогда, когда я пришел в сознание? Все еще злится из-за той ссоры? Не может этого быть… просто - не может быть! Если бы он так сильно на меня злился, то я не лежал бы в его постели все это время, пока оставался без сознания. Уж чем-чем, а извращениями Северус не страдает - он не стал бы пользоваться моим беспомощным состоянием для… Меня даже передергивает от отвращения из-за своих глупых мыслей. И тут я замечаю, что домовик все еще стоит рядом и ждет моих указаний.

- Тилли, большое тебе спасибо, что ухаживал за мной. Ты отлично справился - видишь, я теперь здоров. Можешь оставить меня одного? Я буду осторожен и постараюсь больше не пораниться.

- Тилли рад помочь мистеру Гарри Поттеру, - домовик подозрительно окидывает меня взглядом, словно пытается удостовериться, что я на самом деле не стану себе вредить. - Профессор Снейп никому не доверял присматривать за мистером Гарри Поттером, только Тилли, - с гордостью сообщает он перед тем, как, поклонившись, исчезнуть, отправившись по своим делам.

Последние слова Тилли добавляют мне раскаяния за свою невнимательность - ну почему я не расспросил всех раньше? Хотя… Что бы это изменило, кроме, конечно, того, что я знал бы больше о том, как меня выхаживали, пока я находился в магической коме? Мне снова становится нестерпимо больно и одиноко. Я не могу понять поведения Северуса. Ведь, раз он никого не подпускал ко мне, то, значит, никому не мог доверить лечение моего изломанного и израненного тела. Меня окатывает жаркой волной стыда - Северус лечил не только мои ожоги и рваные раны после действия магического хлыста, он залечивал и мою порванную Ноттом задницу. Я никогда не стеснялся своей наготы, особенно при Северусе, но это совсем другое. Это - как печать моей слабости и унижения. Мне хочется кричать и рыдать, несколько непослушных слезинок все же срываются с моих ресниц.

Стою, упираясь руками в стену, и глубоко дышу, собираясь с силами, чтобы не сорваться. Моя магия привязана, а я нахожусь в сознании, поэтому даже при плохом раскладе не натворю непоправимых бед, разве что немного оплавятся стены в комнате. Это ведь не тот случай, когда магия возвращалась ко мне после долгого блокирования - тогда ее никакая кровная привязь не удержала бы. Но все же не стоит идти на поводу своих эмоций и в очередной раз доказывать, что я несдержанный психопат.

Однако мне больно, очень больно. Северус… За что ты меня бросил? Вон даже лопоухий домовик - и тот не отказывается от меня, а ты… Я и злюсь на Северуса, и безмерно ему благодарен за спасение. Мысли идут по кругу, не давая мне сосредоточиться и успокоиться. Когда я слышу шаги приближающегося человека, мое сердце делает кульбит и стучит так быстро, что еще миг - и оно выскочит из груди, проламывая грудную клетку. Апартаменты Северуса находятся в стороне от основных коридоров - так что кто-то направляется именно сюда - здесь больше нет других учебных или жилых помещений, кроме этих комнат. Чувства перемешались в гремучий коктейль, и я даже не знаю, что буду делать, если Северус вдруг сейчас зайдет в эту комнату - брошусь ему на шею или накинусь с обвинениями и упреками.

Но в комнату входит не Северус. Это Люциус Малфой. Мы несколько секунд молча смотрим друг на друга. Я не выдерживаю первый:

- Что вы здесь делаете? - выходит злобно и задиристо.

- Добрый день, мистер Поттер, - сдержанно здоровается Малфой, но я не собираюсь его приветствовать - не до того мне сейчас. Я расстроен, что это не Северус пришел. Расстроен, разочарован и зол на Малфоя, что он своим приходом ввел меня в заблуждение, заставив поверить и надеяться… Магия словно взбесилась, и я с трудом справляюсь с ее напором. Такого не было со времени, когда я только учился сосуществовать со своей увеличившейся силой. - Расслабься, - Малфой нерешительно, словно я дикий и опасный зверь, делает шаг в мою сторону, прекрасно понимая, что со мной творится - он же якорь для моей магии. - Гарри, смотри на меня, - жестко приказывает он. Почему-то меня даже не раздражает такая фамильярность, видимо, просто некогда задумываться.

Я из последних сил стараюсь сдержаться. Малфой плюет на осторожность и кидается ко мне, роняя по пути свою знаменитую трость, успев выхватить из нее волшебную палочку. Он крепко сжимает меня в железных объятиях - до боли, до хруста ребер… И я чувствую, как моя магия напрямую впитывается в него и течет через его волшебную палочку, выплескиваясь в комнату потоком дивных видений - осознанная трансфигурация призрачных образов из магических нитей, безумно сложное колдовство. Северус тоже иногда использовал его для связывания моей дикой магии.

Не знаю, сколько это продолжается, но Малфой помогает мне залатать прорвавшуюся плотину, и моя магия снова послушна и не бьет меня болезненными волнами. Мы все так и стоим посреди пустой комнаты, практически обнявшись. Я пока не должен разрывать контакт с ним. Ради него. Если бы мы сейчас не были рядом, то после связывания моей магии, тому, кто является для нее якорем, было бы очень плохо - вплоть до обмороков от боли. Такова расплата. Ведь он без подготовки пропускает через себя большое количество магии. Я не настолько неблагодарен, чтобы бросить Малфоя и заставить его самостоятельно приходить в себя. Вот именно из-за этого я считаю такую связь в некотором роде интимной.

Пока магическая система Малфоя приходит в норму после работы в резко усиленном режиме, я повторяю свой вопрос:

- Что вы здесь делаете?

- Я вхожу в состав попечительского совета школы и пришел сегодня в Хогвартс для планового собрания с директрисой и преподавателями, - голос Малфоя звучит устало, вероятно, не так уж и просто ему дался мой магический выброс. Да еще и с непривычки. Северусу тоже поначалу было трудно, хоть он и не признавался, но я же и сам все видел.

- Я знаю, что сегодня собрание. Я спрашивал, что вы делаете в комнатах Севе… профессора Снейпа.

- Тебя искал, - Малфой покладисто отвечает на мои вопросы.