Гарик направил её на стул и хотел было превратить его в курицу, что и произошло ещё до того, как он открыл рот – магия перетекала мягко, но сильно.

– Это… шедевр.

– Нет, мастер, это палочка.

– Но всё равно, мистер Поттер… это шедевр. И можешь называть меня Гаррик.

– Боюсь, Гарик, изготовить точно такую же очень-очень сложно и очень-очень дорого. Я зачаровал её высшей магией и в её основе – два грамма мифрила. А это восемьдесят тысяч долларов. Но можно сделать палочку намного проще, по тем же принципам. Думаю, больше восьмидесяти процентов КПД мы всё равно не получим.

– Как? Можете написать мне основные принципы, по которым вы её создали?

– Да, сэр. Давайте я перешлю вам эту информацию позже, в бумажном варианте. А сейчас – у меня экскурсия для детей…

– Да, да, конечно же, – закивал Олливандер, – я буду ждать, мистер Поттер, – строго сказал он и расплылся в улыбке.

Гарри покинул лавку в смешанных чувствах и сжимая в руках супер-палочку. Слишком сложную и слишком дорогую для массового производства, но по прежнему чрезвычайно могущественную. И заодно подумал, кому из близких подарит её. Претендент был только один – Сириус Блэк, всех остальных, включая Тонкс, Гарри обучал беспалочковой магии. Хотя и Нимфи бы такой проводник не помешал, но она журналист, а не мастер чар…

Найти детей труда не составило – шумели они на всю косую аллею. Сириус показывал детям что-то из артефактов, а МакГонагалл пыталась его прервать, тем временем Лонгботтомы следили за тем, чтобы никто не потерялся. Гарри улыбнулся и направился к ним. Дети – цветы жизни. А ещё одной из важных составляющих политики министерства был способ введения ребёнка в магический мир. Профессор Хогвартса, который отводит ребёнка в «дивный новый мир», ребёнку дают игрушки – то, что он использует на первом курсе. Целый месяц он играется с ними, постигая свою исключительность, после чего следует паровозик и лодка с видом волшебного замка, всё это можно описать одним словом: «Сказка». Конечно же, не всё это коварно – но волшебники использовали веру в сказку у детей, чтобы привязать их к своему миру. Чтобы ребёнок не мог вернуться обратно, не захотел. А если и захотел – не мог по многим причинам. Отсутствие привычного образования, некоторый перекос в мышлении и так далее…

Гарри, встретив всех маглорождёных. Всех, а не только тех, кому посчастливилось проявить свою магию до одиннадцати лет в достаточно сильном выбросе, нарушил ход вещей. Да, дворец, умные взрослые волшебники, красавчик-Поттер, который мог творить невообразимую магию взмахами рук – это всё тоже влияло на мировоззрение ребёнка, но от них не утаивали ничего. Пара месяцев – немного, но этого хватило, чтобы ребёнок весело провёл время, не нуждаясь ни в чём, освоил первые азы в магии и начал критически мыслить. По крайней мере, логичность передвижения на мётлах, ношения остроконечных шляп и мантий, дети подвергали сомнению сами, а не потому, что так сказали старшие.

Фадж бы в гробу перевернулся. Поттер, мило улыбнувшись детям, потрепал особо задиристую девочку по волосам и порадовался про себя. Никто не пошёл в сторону магазина мантий, а продавца сов поставили в тупик простым вопросом – почему бы не слать письмо по «мылу» а для доставки грузов использовать пространственные перемещения?

Чистокровные, пришедшие в этот день со своими детьми на косую аллею, плевались ядом, но тем не менее, творимая детьми из клуба Поттера, чисто из шутки, магия – например, язычки пламени в ладони и многое из этой серии, заставляли задуматься. Не родителей – те уже глубоко в своих иллюзиях, детей. Зависть взыграла – тогда как им нужно было пользоваться палочкой, эти шкеты, ещё в Хогвартс не поступившие, использовали беспалочковую магию. И ни разу не пользовались вербальной магией, хотя играть с новыми игрушками – палочками, начали тут же.

Поттер про себя ухохатывался, эффект более всего оказал на Кэрроу. Да, семья чистокровных и сторонников Волдеморта, но две девочки – Флора и Гестия, которые тоже должны были поступать, смотрели с открытыми ртами и были быстро взяты в оборот остальными, которые тут же решили познакомиться с ними. Через полчаса, когда Поттер подошёл, родители оттаскивали девочек от толпы детей, которые возмущались такой несправедливостью. Однако, дальше ситуация развивалась на руку Поттеру и очень некрасиво для Кэрроу…

– Толпа грязнокровок! Как ты посмела к ним подойти? – негодовал Кэрроу-старший. Гарри приблизился, он решил сыграть на этом.

– Кого я вижу. Кэрроу. Мистер, может быть, вы извинитесь перед студентами?

– Что? – он развернулся, лицо Амикуса было красным, на лбу венка вздулась, – Поттер! Иди куда шёл.

– Сэр, – Поттер вежливо улыбнулся. Всегда так, с мудаками надо вести себя вежливо. Близкого обращения они не заслужили, а вежливого – тем более. Но обращаться к такому так же, как к друзьям – противно, поэтому предельно вежлив со всяким отребьем. Не ставит его на один уровень с собой, – вы оскорбили студентов, меня, и по какому поводу? Будьте добры, извиниться.

Поттер не ожидал, но амикус легко повёлся на провокацию и начал сыпать оскорблениями:

– Ваши друзья? Это жалкое отребье?

– По-моему, жалкое отребье тут только вы, учитывая вашу некультурность и неадекватность. И будьте добры, не сжимать так плечо вашей дочери, иначе я сочту, что вы занимаетесь насилием над детьми. Что может иметь нежелательные последствия.

– Что? Моя дочь, что хочу, то и делаю! – Кэрроу оттолкнул девочку. Худощавая девочка с рыжиной в волосах отскочил от отца, – не смей мне указывать!

Гарри подумал, что Волдеморт окончательно вышибил мозги своим слугам. Вокруг уже собрались различные волшебники со всей косой аллее, но авторитет Поттера не давал им вмешаться. Кэрроу же был на взводе, поэтому адекватности от него ждать не следует. Поттер с жалостью посмотрел на двух девочек, что отошли подальше от мужчины и вздохнул:

– Мистер Кэрроу, вы налетели, оскорбили маленьких детей самыми грязными словами и ведёте себя недостойно для гордого звания человека. Будьте добры, извиниться, иначе я потребую сатисфакции.

– Защищаешь грязнокровок? – амикус ухмыльнулся, – ты такой же, как они.

– Да? Да, пожалуй, да. Я такой же, только чуть-чуть постарше. Мистер Кэрроу, я жду извинений.

– Да что ты о себе возомнил?

Гарри, улыбнувшись неожиданно тепло и предвкушающе, проговорил заученную наизусть формулу вызова на магическую дуэль.

– Условия… если ты победишь – требуй что хочешь, хоть мою жизнь. Если проиграешь – я тоже буду требовать что захочу. Устраивает?

– Да. Здесь и сейчас, – Кэрроу достал палочку, улыбнувшись, ведь по его мнению, Поттер сам пришёл к нему в руки. И будет легко заставить его прийти к лорду самостоятельно, только потребовать этого и всё. Сириус и взволнованная МакГонагалл отводили детей, вокруг дуэлянтов образовалось свободное пространство. Но так как было самое горячее время для торговли, зрителей было много, сотни волшебников, от мала до велика. Поттер наложил защитный купол мановением руки и приглашающе махнул рукой.

– Сейчас я проведу лекцию для всех волшебников. Лекцию о том, чем отличаются чистокровные волшебники, – уверенным и спокойным, усиленным магией голосом сказал Поттер.

Пятнадцать минут спустя.

Лежать мордой в грязи было неудобно. Но амикусу было не привыкать. Поттер, поставив на его спину ногу, вещал:

– Как мы видим, кровь не вышла из его вен и не напала на меня. Вежливости и учтивости его я не убоялся, да и призраки предков на меня не накинулись. Поэтому я задаюсь логичным вопросом – чем же он, как чистокровный волшебник, лучше меня? А? Может быть, кто-то ответит? Есть желающие? – Поттер осмотрел три с половиной сотни зрителей, которые широким кольцом обступили дерущихся.