– О, это было бы чудесно, – воскликнула Розали, прежде чем Белинда придумала, как ей помешать. – Третий вальс в моей бальной книжке еще не занят.
Белинда снова попыталась взять Розали за руку, но девушка ловко увернулась и сделала шаг к Трабриджу.
– Я берегла третий вальс для кого-нибудь особенного.
– Честь для меня, – произнес он, взяв ее за руку, – что вы посчитали особенным меня.
Белинда едва не поперхнулась, но никто этого не заметил, и ей оставалось только смотреть, как Трабридж подносит к губам обтянутую перчаткой руку Розали. Отпустив ее, он шляпой указал на дверь.
– Я как раз собирался уходить. Позвольте проводить вас вниз и убедиться, что вы с вашей матерью благополучно устроены в карете?
– Конечно, – ответила Розали и приняла протянутую ей руку.
– Вряд ли тут требуется эскорт, – в отчаянии произнесла Белинда, следуя за ними к двери. – Карета стоит прямо у парадного входа.
На ее слова вновь не обратили внимания.
– Доброго дня, леди Федерстон, – сказал Трабридж, оглянувшись и одарив ее прощальной улыбкой, и вывел Розали из комнаты.
В этот миг Белинда с потрясением обнаружила в себе такую ярость, на которую не считала себя способной. Никто, даже покойный муж, никогда не вызывал в ней такого неистового гнева, какой она испытывала в эту минуту. Ладонь буквально горела от желания пощечиной прогнать довольную улыбку с его лица.
Парочка вышла из гостиной. Хотя Белинда шла за ними, проводить их она могла только до лестницы, иначе ей пришлось бы представить Трабриджа матери Розали, а такое представление означало бы одобрение его знакомства с ее дочерью, что было в корне неверно. Леди Федерстон пришлось остановиться наверху лестницы, наблюдая за тем, как Розали представляет маркиза матери. Едва он и дамы вышли, Белинда устремилась в гостиную, чтобы успеть подойти к окну до того, как за ними закрылась входная дверь, и рассмотреть остановившуюся на тротуаре троицу.
Миссис Харлоу сообщила, что они торопятся к леди Эсмонд, однако было ясно, что она готова слегка отложить визит. Они простояли там целую вечность, и у Белинды, наблюдавшей за тем, как Трабридж околдовывает девушку своим обаянием и улыбками, заныло сердце.
Розали так невинна! Если маркиз захочет, то легко сумеет убедить ее остаться с ним наедине и будет ухаживать за ней, попирая все правила приличия и порождая в обществе сплетни.
Не менее велика вероятность, что Розали отдаст ему свое сердце. Белинда знала, как быстро девушки влюбляются, а темперамент Розали делал ее особенно уязвимой к козням распутника. Она может влюбиться в маркиза до того, как Белинде представится возможность открыть ей глаза и показать истинный характер Трабриджа. Одного танца будет достаточно, чтобы пленить девушку, и тогда Розали пропустит мимо ушей все, что Белинда ей скажет. По правде говоря, чем больше Белинда будет пытаться удержать ее подальше от маркиза, тем сильнее ее начнет тянуть к нему. Девушки бывают такими противоречивыми!
Белинда нахмурилась, пораженная неожиданной мыслью. А как он, собственно, собирается попасть на бал у лорда и леди Монкрифф? Ворваться туда? Вряд ли это поможет ему вновь обрести симпатии общества. Белинда не могла представить, что Нэнси может пригласить его на бал. Но похоже, маркиз весьма уверен в себе.
Леди Федерстон решила нанести Нэнси визит и прояснить этот вопрос. Если Трабриджа еще не приглашали, она по крайней мере может попытаться не дать ему получить приглашение обманным путем. Вероятно, нельзя идти с ним на открытую конфронтацию, чтобы не укреплять этим решимость Розали, но что-то делать надо. Мысль о романтичной, наивной, юной девушке, утратившей все иллюзии, с разбитым сердцем, на всю жизнь прикованной к мужчине вроде Трабриджа, была невыносимой. Этот роман нужно каким-то образом пресечь в самом начале, до того, как он вспыхнет и обернется катастрофой.
Если бы у человеческого тела существовала физическая возможность запылать от ярости, Белинда Федерстон уже превратилась бы в тлеющие угли, в этом Николас не сомневался. Он буквально ощущал, как ее взгляд из окна впивается ему в спину, пронзая его насквозь. Николас получал огромное удовольствие от того, что с каждой минутой его беседы с мисс Харлоу и ее матерью гнев и тревога Белинды разгораются все ярче. «Отлично», – думал он. Теперь она поймет, что он чувствовал во время разговора, в котором Белинда оскорбила его характер и поставила под сомнение его честь.
Николас вовсе не страдал от этой задержки. Совсем напротив, ведь Розали Харлоу была прехорошенькой. Ее медового цвета волосы, карие глаза и пухлые щечки напоминали картинку с коробки шоколадных конфет. Дорогое платье в бело-розовую полоску, с пышной кружевной оторочкой только усиливало это впечатление. Пусть она и не относилась к женщинам того типа, который Николас предпочитал, он не мог позволить себе излишнюю разборчивость. В любом случае хорошенькая девушка лучше, чем дурнушка. Он уже начинал думать, что его визит к леди Федерстон в конечном счете вовсе не был ошибкой.
Николас с радостью согласился постоять с дамами еще несколько минут, но не более. Мужчина, желающий заинтриговать женщину, не должен появляться слишком рано и оставаться слишком надолго. Поговорив еще немного на отвлеченные темы, он пробормотал что-то насчет другой встречи, выразил сожаление по поводу того, что не может провести в их обществе вторую половину дня, и выразил надежду, что они не опоздают из-за него на ленч. Обе женщины пришли в смятение и поторопились сесть в роскошную двухместную карету, ожидавшую их у парадного входа. Николас помог им забраться в экипаж и закрыл за ними дверцу.
Розали сразу же открыла окно.
– Третий вальс, милорд?
Она попыталась выдать это уточнение, но Николас по ее полному надежд голосу понял, что ее слова были напоминанием.
– Третий, мисс Харлоу.
Ответом ему стала сияющая улыбка. Разглядывая ее счастливое личико, маркиз понял, что Розали Харлоу и в самом деле очень привлекательна. Кроме того, она очаровательна, дружелюбна и очевидно богата. И похоже, он ей пришелся по нраву, что составляло приятный контраст с гневной дамой наверху.
– Трогай, – велел Николас кучеру и коснулся полей шляпы, когда карета пришла в движение. Он подождал на тротуаре, пока экипаж скроется за углом, и зашагал в противоположном направлении, к ожидавшему его двухколесному кебу, кинув по дороге взгляд на верхнее окно. Леди Федерстон там уже не было.
Объявляя Белинде войну, Николас даже надеяться не мог, что возможность выиграть ее подвернется так быстро. Когда Белинда представляла его своей юной приятельнице, он заметил ее уязвимость, которую раньше не видел, – брешь в холодных доспехах. Для леди Федерстон Розали Харлоу была не просто знакомой. Она ее друг.
Эта мысль вызвала у него легкое беспокойство, но Николас заставил себя его подавить. У него нет времени сопереживать чувствам леди Федерстон, и, по правде говоря, он не собирается этого делать после того, как она поступила с ним. Вряд ли Белинда пощадила бы его, будь на месте Николаса. Кроме того, он просто не может отказываться от каждой женщины, которая может оказаться ее другом. Нет, Николас непременно потанцует с мисс Харлоу, и если поймет, что она достаточно сговорчива, он будет ее добиваться. Почему бы и нет?
Из размышлений маркиза вырвало нетерпеливое покашливание. Николас сообразил, что стоит перед экипажем, и кучер наверняка насчитывает плату за каждую минуту простоя. Нужно было решить, куда следует ехать.
Самой главной проблемой сейчас были деньги, а благодаря Белинде Федерстон возможности Николаса раздобыть их значительно сократились. Собственно, остался только один вариант. Денис. И он приказал кучеру отвезти его к жилищу друга на Саут-Одли-стрит.
Дениса, в отличие от большинства друзей Николаса, никак нельзя было назвать богатым, но, как и многие аристократичные холостяки, он получал квартальное содержание, однако теперь не тратил все до последнего пенса до наступления срока следующей выплаты. Вдобавок к этому Денис имел полный доступ к каретам, слугам и лондонскому дому отца. Завязав с расточительным образом жизни, он наверняка сможет одолжить старому другу несколько соверенов.
