- Я не дразню тебя. Я ненавижу тебя, - она выплевывала свой яд, и мое сердце
заколотилось сильнее.
- Ты чертовски дразнишься. Разве ты не замечаешь, как щеголяешь своим упругим,
маленьким тельцем для каждого мужика здесь? - я прижал ее крепче к себе, когда мой
пульсирующий член потребовал внимания. - Хочешь узнать, как ощущаются
поддразнивания, Пенни? - ох, я отплачу ей той же монетой.
- Ты издеваешься? Каждая женщина здесь одета, как я, некоторые даже похуже
- Я не позволю тебе одеваться, как маленькая бродяжка, и заводить меня. Боже, да
твои сиськи вываливаются через верх твоего платья, - сказал я, мои губы в нескольких
дюймах от нее.
- Не позволишь?
Я немного отступил, пока пристальнорассматривал ее платье еще раз, и облизал
свои очень голодные губы.Дразнить ее так же сильно, как она дразнила меня за все эти
прошедшие несколько недель-единственное, что было у меня в голове.
- Да. Ты выглядишь так сексапильно прямо сейчас, Пенни, и мне это не нравится.
- Иди на хрен, козел, - сказала она, ее пальцы сжались крепче на моей шее, ее ногти
впивались глубоко, когда она прижималась плотнее.
- Идти на хрен? Нет, это ты пойдешь на хрен, - я провел своим носом вдоль ее
нежной кожи, вдыхая вкусный запах ее тела.
Что я творю? Это сумасшествие какое-то.
- О, Боже, Тео.
Мое имя слетело с ее губ, и я выгнулся ближе, чтобы прошептать ей на ушко.
- Ты влажная, Пенни? Не сомневаюсь, что если проведу своими пальцами вдоль
твоей киски, ты будешь вся насквозь мокрая, - она ахнула от моих слов. - Тебе
понравится, если я надавлю на твой клитор и толкнусь своими пальцами так чертовски
глубоко в тебя? Не сомневаюсь, что ты никогда не кончала так сильно, как могу заставить
тебя я.
- Нет, - сказала она, пока раскачивалась своим бедрами напротив меня, слегка
прикусывая зубами свою нижнюю губу.
- Не сомневаюсь, что если трахну тебя пальцем, твоя киска будет очень тугой.
Такой сладкой, истекающей в мою руку, - ее голова откинулась на стену, и она хрипло
простонала. Низкое рычание прогудело во мне от ощущения ее сладкой киски трущейся о
мой член. О, Боже, я охренеть какой твердый.
- А потом после того, как ты кончишь на мою руку, я размажу все это по твоим
сиськами и слижу. Ты же хочешь этого, не так ли? Скажи мне, как сильно ты хочешь,
чтобы я втянул твои влажные соски в свой рот и прикусил их, заставляя тебя выкрикивать
мое имя, - требовал я, мой пульс зашкаливал.
- Пожалуйста, остановись, - умоляла она, толкаясь ко мне. Ее слова говорили об
одном, а голод в ее глаза говорил мне, что она хочет этого так же сильно, как и я.
- Пенни,ты чертовски дразнишь меня. Не сомневаюсь, что ты пахнешь так приятно,
и что на вкус даже лучше, - опьяненный желанием, несущимся по моим венам, мне было
необходимо зарыться своим толстым членом в нее по самые яйца.
- Ты хочешь, чтобы твоя маленькая киска обкончала всего меня? Мои пальцы. Мое
лицо. Мой чертов член, - я прижался руками к стене радом с ней, обрамляя ее. Мои губы
слегка коснулись ее, когда я произнес. - Тебе нравится, когда я дразню тебя, Пенни?
- Боже, да, в смысле, нет, - всхлипнула она, ее пальцы переплелись в моих волосах.
- Тебе нужно остановиться. Я не могу справляться с этим, - прошептал я. Она
должна понять, что больше не может дразнить меня.
- Извини, - пробормотала она.
Она застонала, когда ее тело выгнулось под моим. Это было слишком интенсивно,
мои чувства зашкаливали, когда я совершил ошибку,пристально посмотрев на ее лицо. Ее
глаза зажмурены, щеки вспыхнули от возбуждения, и проклятых веснушек на ее
переносице было слишком. Я отступил, и ее глаза распахнулись. Ее грудь поднималась и
опадала, когда она уставилась наменя в ответ. Какого черта произошло?
Я опустил свой лоб, чтобы прислониться к ее лбу, и прошептал:
- Пенни, я никогда не был хорошим парнем, и не могу справляться с тем, что ты
делаешь со мной.
- У меня есть парень, - она перебила меня.
Мое сердце колотилось в моих неверящих ушах. Разочарование окатило меня,
затапливая. Я не мог поверить, что слова, которые она произнесла, укололи меня своим
зазубренным значением.
- Блять, - я зажмурился, ударяя кулаком по стене.
Покачав головой, я ушел от нее, направляясь самым коротким путем к выходу.
Беги, - единственное слово в моей голове, пока я мчался к своей машине.
Беги от этой девчонки, от ее прекрасных глаз и чертовых милых веснушек.
Когда я сел внутрь, я глубоко вдохнул.
Я ударил ладонью по рулю.
Блять, я не ожидал ничего подобного.
***
Мне нужно выкинуть Пенни из головы раз и навсегда.
Я едва не зашел слишком далеко, я был готов взять ее прямо там, трахнуть у стены
в «Мекке» несколько ночей назад, пока она не упомянула о парне и контузила всю мою
систему. К счастью для меня, она все прекратила, потому что желать ее должно стать
самым последним в моей голове.
Теперь «Операция Избавиться от Задницы Пенни» стала моей единственной
миссией.
Когда подкатила пятница, я позвонил Блэр и сказал, что уже в пути. Она жила
неподалеку от Саут- Бич, в тихом райончике.
Я забрался по каменным ступеньками ее переднего крыльца и остановился,
закаливая себя, прежде чем постучать. Блэр - щекотливая тема для меня, и от мыслей
видеться с ней никогда не становилось легче. Она была прекрасной для меня целую жизнь
назад, но теперь, когда смотрел на нее, я видел только ложь и обман. После того как
постучал в ярко-красную дверь, я забросил свои руки в карманы джинс и раскачивался на
каблуках, пока ждал.
- Привет, как раз вовремя, - сказала Блэр с улыбкой, осветившей ее ореховые глаза.
Ее длинные, черные волосы были скручены в пучок, и она бросила взгляд через свое
плечо, пока наша дочь бежала по коридору позади нее.
- Папочка, папочка, - кричала Люси. Ее каштановая косичка подпрыгивала с
каждым шагом. Протолкнувшись мимо матери, она бросилась в мои объятия. Блэр
прислонилась к дверному проему, наблюдая, как я крепко обнимал ее.
- Привет, медвежонок Бу, - сказал я, называя ее прозвищем, которое придумал при
рождении.
Три года она держала мое сердце в своих крошеных, невинных ручках.
Мы с Блэр встречались несколько лет назад, и когда она узнала, что беременна, я
захотел жениться на ней. Я любил ее, или я так думал.
В день, когда запланировал предложение, я нашел ее в нашей квартире
трахающейся с моим сводным братом, и мое сердце раскололось на миллион кусочков.
Худшей частью всего фиаско было то, что моя дочь была внутри нее, когда она
трахалась с ним.
Я взорвался и больше никогда не разговаривал со своим братом. Блэр, однако,
другая история. Мы разделили совместную опеку над нашей дочерью, и я оставался
дружелюбным с ней ради Люси. Хоть Блэр и пыталась отчаянно втереться ко мне в
доверие, даже после того, как я ушел от нее, я никогда не прощу ее предательства.
- Она только что поела, поэтому готова ехать, - сказала Блэр, вручая мне красный
рюкзак Люси. - Повеселитесь, увидимся во вторник.
Мы помахали на прощание, ия поцеловал Люси в ее ярко-красную щечку, пока нес
к машине.
- Готова убраться отсюда? - спросил я, пока пристегивал ее в кресле.
- Готова, - завизжала она.
Мы уехали, и я не мог дождаться, когда привезу ее домой. Я скучал по ней, когда
ее не было рядом.
Отцовство изменило мою жизнь, и моя дочь стала всем для меня. Когда-то я не
знал, как дожить до следующего дня. Было ли мне страшно? Да, блять. Я переживал обо
