- Не дашь? - раздалось на улице безнадёжно, укоряюще и робко. Раздалось и замерло среди тяжёлых зданий, холодно смотревших друг на друга светлыми пятнами окон, похожими по своему тусклому блеску на глаза слепцов.

Лакей нерешительно тоже стал переходить улицу.

- Изобьёт уж больно, коли мало-то принесёшь... - задумчиво произнёс маленький горбун навстречу ему.

- Да ты немного! - чуть не шёпотом говорил лакей. - Дай пятак, и будет с меня! За три выпью, а на две хлеба съем... а?

Горбун поднёс руки к своему лицу и стал пристально смотреть в них. И тоже что-то шептал. Послышался звон медных монет.

- Пять... три... восемь... семишник... Давай пополам! Чёрт с ней. Пусть её лопнет со зла. Вздует, так вздует... Айда! На-ка! Одиннадцать все! - с удовольствием сказал он, протягивая руку.

- Ах ты! Вот мне... и праздник! Спасибо, брат! Вот так - ты! Н-ну! Как я теперь хвачу за пять? Ах ты, цыплёнок! - радостно и смущённо забормотал лакей...

И вдруг он странно изогнулся и сорвался с места так быстро, как будто его больно ударили по животу... Горбун отшатнулся в сторону от него. Но он уже исчез, припрыгивая на ходу. Мальчик посмотрел ему вслед и молча пошёл по улице в сторону, противоположную той, где исчез лакей.

Скоро и сам он исчез во тьме улицы.

А на улице было пустынно и темно, и всё так же равнодушно и холодно большие белые дома смотрели друг на друга своими слепыми стеклянными глазами...

И всё кругом было тихо и печально. 1895 г.

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые напечатано в "Самарской газете", 1895, номер 62, 19 марта, в серии рассказов "Теневые картинки".

В собрания сочинений не включалось.

Печатается по тексту "Самарской газеты".