На ее лице Юсуф увидел тревогу.

– Нур ад-Дин призывает меня к себе, – сказал ей Юсуф.

– Я слышала. – Она посмотрела ему в глаза. – А как же Азимат?

Юсуф улыбнулся, чтобы успокоить Фариду.

– Тебе не о чем беспокоиться. Она ничего для меня не значит.

Ноябрь 1161

Алеппо

По прибытии в Алеппо Юсуф сразу отправился засвидетельствовать свое почтение Нур ад-Дину. В приемной он встретил Ширкуха, который выходил из покоев короля.

– Юсуф! – засиял Ширкух и обнял племянника. Они обменялись поцелуями, и Юсуф впервые заметил, что стал выше дяди. – Как ты жил все это время, молодой орел?

– Мои земли процветают. А как ты, дядя?

Ширкух нахмурился:

– Нур ад-Дин отправил меня в путешествие по королевству и за его пределы, чтобы я нашел еще мамлюков. – Ширкух покачал головой. – Наш король поглощен одной идеей. Гумуштагин сумел его убедить, что Аллах не даст ему наследника до тех пор, пока он не очистит наши земли от франков. Нур ад-Дин говорит только о войне. Он работает без отдыха и целыми днями не покидает своего кабинета.

– Аллах, несомненно, будет доволен столь ревностным служением.

– Иншалла, – проворчал Ширкух. – Попробуй убедить его немного отдохнуть, если сможешь. – Он положил руку Юсуфу на плечо. – Ты должен навестить Хальдуна и познакомиться с племянником. Встретимся вечером.

– До вечера, – ответил Юсуф.

Ширкух ушел, а Юсуф шагнул вперед, чтобы стражники могли его обыскать. Они забрали меч и кинжал и провели его в покои Нур ад-Дина. Юсуф последовал за мамлюком через первую комнату, где они когда-то обедали, и вошел в кабинет Нур ад-Дина. Большую его часть занимал письменный стол, заваленный бумагами и картами. Еще бумаги лежали на полу. Нур ад-Дин наклонился над столом и поставил крестик на одной из карт. Юсуф обратил внимание, что кончики его пальцев испачканы чернилами.

– Мой господин, – негромко сказал Юсуф.

Нур ад-Дин поднял голову, и его лицо просветлело.

– Юсуф! Ты вернулся. – Он поманил его к себе. – Подойди, взгляни сюда.

На карте, лежавшей перед Нур ад-Дином, были изображены земли франков.

– Что здесь? – спросил Юсуф, показывая на один из десятков крестиков на карте.

Нур ад-Дин усмехнулся:

– Я послал разведчиков в земли франков. Эта местность позволяет нам получить преимущество. Вот тут, в Хотине, наш враг окажется незащищенным, и его армия будет страдать от нехватки воды. Если мы сможем выманить противника в одно из таких мест, мы наполовину выиграем сражение. – Нур ад-Дин выпрямился и удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Время уже почти пришло. Усама побывал при дворе в Иерусалиме. Он сообщает, что Балдуин умрет со дня на день.

– Значит, мы нападем на франков весной? – нетерпеливо спросил Юсуф.

– Нет. Говорят, брат Балдуина, Амальрик, наполовину безумен, он идиот, который заикается и смеется без причины. Чем дольше Амальрик будет править, тем слабее станут франки. И я должен быть уверен, что император в Константинополе не станет вмешиваться. Мы подождем год, а пока я подготовлю такую армию, которой свет еще не видел. Вот почему я призвал тебя. Я хочу, чтобы ты вместе с Гумуштагином собрал специальный налог. Нам нужны деньги для ведения войны.

Юсуф нахмурился:

– Конечно, я готов служить вам так, как вы посчитаете нужным, мой господин, но мне кажется, что мои способности лучше использовать иначе.

Нур ад-Дин покачал головой:

– Я ценю твою честность, Юсуф. Я хочу, чтобы ты позаботился о том, чтобы каждый собранный медяк остался в моих сундуках. Гумуштагин умеет обращаться с деньгами, но я не доверяю ему так, как тебе.

Юсуф приложил руку к сердцу и кивнул:

– Благодарю, малик. Я вас не подведу.

– Хорошо, – пробормотал Нур ад-Дин и снова сосредоточился на карте. Он небрежно махнул рукой, отпуская Юсуфа, но, когда тот подошел к двери, Нур ад-Дин его остановил: – Подожди, Юсуф. Есть еще одно. Я хочу, чтобы ты навестил Азимат.

Юсуф почувствовал, как сердце сжалось у него в груди.

– Азимат, мой господин?

– Недавно она снова потеряла ребенка. – Нур ад-Дин вздохнул и принялся массировать виски. – В последние месяцы с ней стало невозможно разговаривать, а тебе всегда удавалось ее подбодрить.

Юсуф с трудом сглотнул:

– Хорошо, мой господин. Я сделаю все, что в моих силах.

Джон вытер пот со лба, он нервничал, стоя у ворот дома Хальдуна. Они с Юсуфом вышли из цитадели после вечерней молитвы, солнце село, и воздух стал прохладным. Тем не менее халат Джона пропитался от пота, и он едва справлялся с волнением. Даже перед сражением он не испытывал таких сложных чувств.

– Интересно, сколько сейчас сыну Хальдуна? – задумчиво проговорил Юсуф. – Должно быть, скоро исполнится три.

– Три года и семь месяцев, – тихо ответил Джон.

Юсуф бросил на него внимательный взгляд и улыбнулся:

– Ты не перестаешь меня удивлять, Джон.

Ворота распахнулись, и они вошли во двор, освещенный факелами, укрепленными на стенах. Хальдун спешил им навстречу, чтобы приветствовать гостей. За ним шел маленький мальчик.

– Юсуф! – воскликнул Хальдун, подходя к ним. Они встретились у фонтана и обменялись поцелуями. Хальдун указал на мальчика, который выглядывал из-за его ноги. – Это мой сын. Убада, поздоровайся с дядей.

Мальчик обошел Хальдуна и поклонился.

– Салям аллейкам, дядя, – смущенно сказал он.

Юсуф поднял Убаду на руки и поцеловал в обе щеки.

– Ва-алейкум ас-салям, маленький мужчина. – Мальчик захихикал, и Юсуф поставил его на землю. – Я рад, что наконец с тобой познакомился, Убада.

Джон застыл возле ворот. Все его тело налилось свинцом, он ничего не мог с собой поделать. У мальчика были карие глаза, но в остальном его сходство с Джоном не вызывало сомнений: такой же прямой узкий нос, такой же изгиб бровей, тот же квадратный подбородок и слишком светлые для сарацина волосы. У Джона уже не оставалось сомнений, что Убада его сын.

– Подойди, Джон, – позвал Юсуф. – Познакомься с моим племянником.

Джон подошел на деревянных ногах и опустился на колени перед мальчиком. Во рту у него пересохло.

– Салям, малыш. Я рад познакомиться с тобой.

Убада стоял, широко раскрыв глаза, и вдруг у него задрожала нижняя губа.

– Неверный! Неверный! – взвыл он и побежал к Хальдуну, который подхватил его на руки и прижал к груди.

– Сожалею, Джон, – со смехом сказал Хальдун. – Боюсь, я рассказывал своему сыну слишком много историй про ужасных франков.

Джон почувствовал, как что-то сжалось у него в груди, он едва дышал. Однако он заставил себя улыбнуться.

– Я понимаю, – сумел ответить он.

Смех Хальдуна смолк, и он перевел взгляд с Джона на сына. Затем снова посмотрел на Джона и нахмурился. Глядя Хальдуну в глаза, Джон постарался взять свои чувства под контроль.

– Где моя сестра? – спросил Юсуф и разрядил напряжение.

– Она плохо себя чувствует, – ответил Хальдун, поворачиваясь к Юсуфу. – И просила ее извинить за отсутствие.

– Надеюсь, ничего серьезного.

Хальдун покачал головой:

– Временное недомогание. – Где-то неподалеку послышался протяжный зов муэдзина. Джон посмотрел на небо и увидел, что оно почернело, а звезды стали особенно яркими. – Пришло время ночного намаза, – сказал Хальдун. – Мы помолимся здесь. – Он указал на белую полосу, начертанную на стене двора. – Я отметил направление на Мекку. – Когда из дома вышли слуги с молитвенными ковриками, Хальдун повернулся к Джону: – Ты можешь подождать в сторожке у ворот.

– Я останусь и помолюсь моему Богу, – ответил Джон.

Он отступил в тень у боковой двери дома и, опустившись на колени, склонил голову, но продолжал наблюдать за остальными.

Юсуф, Хальдун и Убада подошли к фонтану, чтобы омыть головы, руки и ноги, готовясь к молитве. Мужчины закончили мыться и встали перед молитвенными ковриками, спиной к Джону. Они начали молиться, повторяя первые строки ракаата[10]: