- Почему? - Удивилась Люсьен. - Загар как загар!

- Не скажите Людмила Никодимовна! - Снова не согласилась та. - Крымский отличается, пусть несущественно, даже от болгарского и грузинского. Да вы не расстраивайтесь - не сдам. Крым, так Крым. Оттенки загара мало кто отличит, но я, пока училась, подрабатывала в косметической фирме, как раз по кремам. Есть проблема, а обсудить не с кем.

- Пошли! - Клазавская, как заправский прапор, развернулась на шпильках и отправилась к своему кабинету.

- Прошу! - Она не стала садиться на своё кресло, а села за маленький стол совещаний. Максимум за него могло поместиться не больше трех человек. Ксавеюх не любил толпу в кабинете. Она эту традицию продолжила.

- Мандоли"на, прежде чем уйти в отпуск ... начала Катерина, но мэрша перебила её.

- Какая Мандолина? - Сделала она ударение на второй слог.

- Не балалайкой же её называть, хотя внешне похожа. Это созвучно с балаболкой, а вы её и так "Ригондой" зовёте. Мандолина звучит и приятнее и не так оскорбительно, как бандура.

- Катерина Алексеевна! - Возмутилась Клазавская. - Нельзя так о своих коллегах так!

- А вы её фамилию сами корежите постоянно. Урлищущ! Я тащусь! Да и выглядит: как будто нижнюю часть надули, а на верхнюю - воздуха не хватило. А тембр голоса как у мандолины. Меня вон кажариком зовут. Погонялы у всех есть, только ими в лицо их хозяина не принято тренькать.

- Что и у меня погоняло? - Поразилась Клазавская.

- Не скажу. Не принято и неприлично. Давайте к делу.

- Ладно! - Сжала губы Клазавская и начала напряженно думать у кого бы выведать столь необходимую информацию. Это же сколько лет она ходит с каким-то погонялом, а его не знает? Поэтому начало доклада она не уловила.

... поэтому, - продолжала говорить Катерина, - из семнадцати человек, я смогла поговорить с четырнадцатью. Все удивились. Четверо наотрез отказались без объяснения причин, семеро обещали подумать, потому что такого никогда не было и как к этому готовиться они не знают, а трое спросили сколько за это им заплатят.

- Я не понимаю в чём вопрос? - Уставилась она на Жаркову.

- Так это я вас об этом спрашиваю! Ваша Урлищущ перед отлетом в Турцию, дала этот список мероприятий и коллективов, которые должны выступать на них.

- Каких?

- Весь сентябрь для выборов!

- Да, была такая идея. Я просила проверить такую возможность. А кто деньги просит?

- С намеками все, кто не отказался наотрез, кроме одного.

- Вот с него надо брать пример! Меркантильными все стали, мы там суетимся, последнее для них на культуру отрываем, а они... Хоть один нашелся. Кто он?

- Гундин вроде фамилия, театр наш.

- Вот! Кстати, Урлищущ там пару спектаклей поставила!

- А что Гындину деньги просить? Ему и так отваливают на ставку больше чем в областном. Да ещё все такие мероприятия оплачивают типа они там это... Хотя они это там... А что он показывает? Очередной занудный, давно затасканный им спектакль, которых у него и так немного. Хорошо, что голую мужскую задницу перестали выставлять. Это, между прочим, можно посчитать за пропаганду гомосексуализма! Теперь начали телесное трико надевать. Может им валенки попробовать на задницу натянуть? А спектакль Урлищущи даже на детсадовский не тянет.

- Да... как... эт...о же на-ша го-рд-ость... - возмутилась Клазавская, - да во всей округе такого нет!

- И хорошо! Нет и не надо! Позорище!

- Вы не видели, а...

- Зря вы так. Я весь репертуар пересмотрела. Светлане Ивановне одного раза хватило.

- И она?

- Культура в её же сферу входит, поэтому она поинтересовалась уровнем культуры у нас в городе.

Клазавской от такой откровенности было очень неприятно. Сколько лет сама на культуре сидела, а за всё это время, видела что-то, когда-то, но что и когда благополучно забыла. Эти же две цыпы не успели и года проработать, как уже всё разнюхали и сделали неприятные выводы. Она решила уязвить Жаркову.

- А то, что Урлищущ в Турции, тоже загар показал?

- Вернется проверю. Она, перед отъездом, на каждом углу про это жужжала. Дрим трип сплошной!

- Может вот это всё... - она пододвинула листок к Катерине, - она со Светланой Ивановной согласовала?

- Как? Когда Светлана Ивановна в Венецию к своей яхте улетела? А когда эта, у меня язык от выговаривания её фамилии скоро мозоль бесплатно получит, мне список дала? После того как и вы в отпуск ушли! Что делать Людмила Никодимовна? Сентябрь уже не за горами!

- По мобиле связалась!

- В океане мобильной связи нет, только спутниковая.

- Значит по ней!

- И как это делается? Вы уверены, что она такое знает?

- Всё. Я же пока ещё в отпуске, а ты так меня нагрузила... хоть обратно к морю езжай!

4.

Избирательная кампания протекала незаметно. Даже не незаметно, а тихо,

по-партизански. Поэтому сентябрь проходил как обычно: Первое сентября, Бородино, Куликовская битва. Про Беслан никто на местном уровне не вспомнил. Музыкальная школа отметила 175 лет Дворжака, 110 лет Шостаковича. Библиотека: 150 лет Уэллса, 120 лет Фицджеральда, 110 лет Казанцева,100 лет Гердта, 95 лет Лема, 90 лет Леонова, 75 лет Довлатова.

Администрации пришлось попотеть, выступая на обязательных мероприятиях: Всемирные дни Интернета, Туризма, Мира, Красоты, Журналистов, День дошкольного работника, благоверного Александра Невского. А сколько оказалось в сентябре дней рождения, не столь знаменитых, но местных, уважаемых, к тому же живых людей! Вся эта череда событий слилась в одну непрерывную пьянку. Только теперь Клазавская поняла почему так часто и тяжело приходилось Ксавеюху. На официальные мероприятия кого попало не пришлёшь, особенно если там и из района присутствуют. А с местными вообще беда! Уважуху лично не окажешь, лебезить и здороваться не перестанут, но в нужный момент... Это был алкогольный ад! Хорошо, что Жаркова закрыла всю культуру собой. Даже художественной школе подарила книгу с иллюстрациями какого-то Кардовского. "Ригонда" мрачнела и, всё чаще, бюллетенила. Понимала, что остается не у дел, но чем ей заняться не знала - не привыкла и не умела.

День выборов подкрался незаметно. Без бравой музыки, дешёвых пирожков и прочей заманухи, оставшейся с советских времён. Казалось, что избиратели, прежде чем подойти к избирательному пункту, выглядывают из-за угла и, не заметив никого в округе, стремительным броском скрываются за дверью.

Кригер была в школе. Она домой не носила никаких тетрадей, учебников и прочей необходимой школьной требухи из которой варится уха школьного образования. Всем этим она занималась только в школе. Выходные она любила. Её здесь, и школьные и домашние не могли потревожить, оторвать от дела. Поэтому всё спорилось, и она всё успевала. Как сказал Воласов - всегда на шаг впереди. Время близилось к полудню. Она выключила комп, сложила стопкой бумаги, но тут раздраженной мелодией мобильник оповестил о звонке директора. Эта мелодия была поставлена только на него. Она прошла к окну и села в кресло. Не иначе как ЧП, значит разговор будет долгий.

- Мария Эдуардовна! - Голосом позднего Брежнева обратился к ней директор. - Только вы и никто другой сможете спасти честь школы. Говорил же я вам, что вам надо было возглавлять нашу комиссию! Полный... - Дальнейшие слова Воласова заглушил громкий и продолжительный вопль Сфедрова. - Бегите быстро в школу. Моя жена попалась на вбросе! Я бы сам, но мы с Веней уже... тут Сент-Луис и Коламабус режутся в предсезонных матчах, ну мы... о-ё-ёй... как...

- Иван Иванович! - Перебила она его. - Как вы себе это представляете? Я витаю в облаках от удачной поклёвки, прохожу медитацию через поплавок и тут... надо пешком идти в спортзал...

- Ну сделайте что-нибудь! - Уже рыдал в трубку Воласов. - Вас все знают, уважают! Я слышал, что даже бандиты хотели сделать вас держателем их общака, а тут такой облом!