Утром я был очень осторожен с джемом на завтрак. Тем не менее, пока я ел, в голову мне пришло кое-что странное: конечно, нож для масла не сработал, дубина ты стоеросовая. Он же металлический. И в течение тридцати секунд мне это было ясно как день, а потом я не смог понять, почему это было ясно. Еще чуть позже я вспомнил, что у меня целая коллекция прутиков, которые я собирал черт знает зачем. Сперва мне показалось, что идея о металлическом ноже как-то объясняла мою коллекцию прутиков, но вот теперь я думаю об этом и в толк не возьму, как они связаны.

На работе было не интересно.

Вечером, на пробежке я увидел этот старый пень, мимо которого, просто уверен, пробегаю каждый вечер не задумываясь. Сегодня, по неведомой причине, я прошел мимо него с опаской, и в голову мне пришло: «Черт побери этот цапень*». Понятия не имею, что это значит.

Дневник, Среда

Сегодня на работе мне нужно было отправить документ в другое отделение нашей компании. Вместо того, чтобы просто попросить Фиону сделать это или встать и использовать гребаный факс, я скрутил бумажку и перетянул ее резинкой. И тут Невыносимый Дрочила Тед говорит мне: «Эй, Малфорд, ты какого черта творишь?». Я ничего не ответил, но открыл окно и начал всматриваться в горизонт. Тед говорит: «Че ты там высматриваешь? Почтового голубя?», я вот уже собирался сказать: «Не голубя, придурок, сову», а потом у меня в голове что-то кликнуло. Вместо этого, я дарю ему лучшую усмешку, на которую только способен, и говорю: «Просто хотел проверить твою внимательность». Тут Тед говорит: «Сумасшедший ублюдок». И я изо всех сил пытаюсь его игнорировать. Он выглядел так, будто собирался всему офису растрезвонить, какой я на самом деле сумасшедший ублюдок, но после фирменного «взгляда смерти» от Дрейка Малфорда он вернулся за свой стол и заткнулся.

Днем Рик сказал, что у него все еще есть десять билетов на пьесу. Никому это не интересно. И это радует.

На вечерней пробежке я сознательно избегал дорожки мимо того старого пня.

Дневник, Четверг

Прошлой ночью опять был башенный сон. Все плохо. Человек-змея там тоже был. Я чувствовал, будто вот-вот увижу лица родителей. Я чувствовал их лица. Думаю, я боюсь своего отца. Тот я во сне был до чертиков напуган тем им во сне. А старик с белой бородой меня не боится. Никогда не боялся. Я теперь совершенно уверен, что оружие в моей руке – палочка. Интересно, есть тут какая-то связь с прутиками из моей коллекции? Наверное. Что подсознание пытается мне сказать? Что в своей прошлой жизни я пользовался палочками, как оружием? Да как вообще такое возможно? Может, я строгал из них очень острые колышки и метал в людей. Наверняка так оно и было. А почему нет? Предплечье на левой руке горело, когда я проснулся. Пришлось сунуть руку под ледяную воду. Боль, очевидно, у меня в голове, потому что на руке ничего нет. Я уже подумывал порезать ее немного, чтобы понять, чувствую ли разницу между реальной и психосоматической болью. Отказался от этой идеи, чтобы снова не опоздать на работу.

Утро на которой было не богато на события. Погода в обед была хорошей, так что я решил прогуляться. Утиный пруд напоминает мне о тебе.

Днем Клем и Фиона решили украсить офис к Хэллоуину: бумажные ведьмы, тыквы, оборотни, пауки, кошки и все такое. Я почувствовал себя неуютно, не знаю, почему. Даже кресло передвинул, чтобы они на меня не пялились. Не думаю, что кто-то заметил.

Н.Д.Т. спросил, приведу ли я ту загадочную девушку на пьесу. Я пытался его игнорировать, но этот дрочила такой настойчивый, что я наконец ответил: «Такая ли она загадочная, если вся семья Клем видела ее?». Полагаю, Н.Д.Т. не понравился мой тон, потому что он сказал: «Эй, Малфорд, почему бы тебе не выкинуть еще одно письмецо в окно?». На что я ответил: «Эй, Дрочила, почему бы тебе не съесть сэндвич, который мамочка упаковала?».

На вечерней пробежке ничего особенного.

Дневник, Пятница

Ночью был полетный сон. Я определенно играю в какую-то игру. Довольно странно, но черноволосый мужик из бара тоже там был. Он играл за другую команду. До сих пор не могу понять, на чем мы летаем. Мы с черноволосым за чем-то гонялись. Я во сне хотел столкнуть черноволосого с его «опоры» в не меньшей степени, чем догнать штуковину.

На работе мне пришлось сделать немалое усилие, чтобы не смотреть на украшения к Хэллоуину. По-моему, тыква и ведьма – худшие. Наверное, мне не нравится тыква из-за того случая с тыквенным соком. Что не так с ведьмой – понятия не имею. Она такая типично выглядящая ведьма: зеленая кожа, нос крючком, островерхая шляпа, черное платье, на метле и все такое. Но у меня от нее мурашки по коже. Я пытаюсь не обращать на нее внимания, но иногда замечаю, что просто пялюсь на нее. Н.Д.Т увидел и сказал: «Эй, Малфорд, (он, блять, предложения по-другому начинать умеет?) она тебя заводит?». Я не ответил.

Днем поливал дождь, но мне просто необходимо было выбраться из офиса. В парке было грязное месиво. Пришлось зайти домой, чтобы переодеться перед тем, как вернуться на работу. Мне от этой мысли просто физически больно стало. Я подумывал позвонить Рику и сказать, что съел что-то не то, но потом понял, вдруг увижу его завтра на пьесе. Так что надел сухую одежду, достал дождевик и вернулся в офис. Почти всю вторую половину дня провел на встрече, что было прекрасно, потому что в конференц-комнате нет украшений.

Решил не бегать сегодня. Я обычно и в дождь бегаю, но решил, что сегодня это слишком даже для меня. Думаю, нужно купить абонемент в тренажерный зал. Когда бегаю, обо всем забываю.

Дневник, Суббота

Снова сон про поезд. И он превращается в НЕХОРОШИЙ. Не такой плохой, как башенный, но он мне определенно не нравится. В этот раз я знал, что позади меня стояли друзья, но, совсем как с родителями в башенном сне, я поворачиваюсь, и они исчезают. Ты тоже была в этом сне. Ты сидела в купе с черноволосым и еще кем-то, кого я не мог разглядеть. И ты смотрела на меня с таким отвращением. Мне во сне казалось это забавным, а вот реальному мне вовсе нет. ВООБЩЕ НЕТ. Еще во сне на мне была такая типа мантия, какие надевают на выпускной. Реальный я думает, что уже вот это забавно.

Разглядывал сегодня свою коллекцию прутиков. У меня их шесть. Но помню я, как подбирал, только три из шести.

Ты придешь через два часа. Пойду пробегусь. Если тут больше ничего не появится, можешь считать это не богатым на события.

Ладно, ты все еще можешь считать, что пробежка была не богатой на события, просто у меня вдруг возникла новая мысль о тумбочке, которую я использую как ночной столик. Я называю мысль «новой», потому что еще не очень уверен, является ли она «странной или беспокоящей», как ты смела выразиться, потому что мне иногда нужно время, чтобы понять, подумает так нормальный человек или нет, так что просто напишу, как есть: возможно ли, что эта тумбочка связана с другой тумбочкой? Я, по большому счету, не храню ничего в большем отсеке (мне просто нечего). Разве что в маленький ящик сверху складываю, но это не в счет. И если я положу что-нибудь, тенниски, например, или книгу, в больший отсек, может, оно появится где-то еще? Ладно, вот теперь я написал это и понял, что звучит до ужаса глупо. Так что вот. Еще один странный и беспокоящий эпизод из жизни Дрейка Малфорда. Гребаный. Блядский. Мир.

Ты придешь через пятнадцать минут.

____________________________

*Цапень – растение из семейства бешеных огурцов. Выглядит как старый узловатый пень. При попытке дотронуться до него мгновенно выращивает сильные гибкие побеги, которые норовят избить и исцарапать обидчика, а если получится — то и задушить. Плоды цапня зелёные, размером со средний грейпфрут. Семена напоминают зелёных извивающихся червяков. Изучается на 6 курсе в Хогвартсе.

========== Глава 15. Двенадцатая ночь ==========

Суббота

Он отложил ручку и вырвал шесть исписанных листов из блокнота. Затем убрал их в конверт, надписал его «На воскресенье», запечатал и положил рядом с телевизором.