Можно было разбогатеть на зависть Немо. Максимилиан Вольф нашел способ открывать золотые жилы и нефтеносные слои. Но его стали манить неизведанные глубины планеты. Он разработал и создал для геоскафа защиту от температур и давления… И однажды он опустился до таинственного слоя у самого земного ядра… И всплыл в ином времени. Правда, в достаточно близком… И попал в разгар Первой мировой войны… А потом он нырнул снова, продержался в таинственном слое дольше и всплыл, целясь, как в ориентир, в знакомую магнитную аномалию… Догадываетесь, в какую? В Курскую! Догадываетесь, когда его угораздило всплыть?!
Он всплыл — а вокруг рев, грохот и страшная огненная грызня сотен железных чудовищ. Битва на Курской дуге! Увидев странную машинерию без опознавательных знаков — без звезд и без крестов — по надстройке геоскафа, всплывшей из земли, стали лупить из пушек и немцы, и русские. Оболочка покрылась огненной аурой! Вреда никакого, но в немецко-русское сердце Вольфа пришлось прямое попадание. Вывод его был: чем дальше в будущее, тем больше зла.
И тогда Вольф решил устроить экспедицию в предельно далекое будущее, чтобы сделать окончательный вывод. Для этого, как он заметил, нужно было продержаться в таинственном слое как можно дольше… Он попытался, но через трое суток, если считать по карманным часам, геоскаф стало выталкивать прочь.
Вольф стал догадываться, что «досиделся» в недрах до последнего дня Земли и дальше никакого будущего у планеты нет. Он всплыл, первый раз волнуясь по-настоящему, ибо предполагал увидеть бездыханный труп цивилизации… и обнаружил будущее не столь уж отдаленное. Не миллиарды лет пролетели. Он обнаружил почти высохшую, превратившуюся в одну Большую Сахару-Каракумы-Калахари планету, гневное Солнце над нею и над цивилизацией, укрывшейся в городах-пузырях.
Там он и познакомился с Председателем ООО — Организации Объединенных Оазисов, преемницы Организации Объединенных Наций в эпоху, когда слово «нация» стало под запретом.
Председатель возрадовался, сказав, что Вольфа послал ему сам Творец Вселенной, как последнюю надежду. И провел с Вольфом краткий курс истории Земли, из которого было до боли понятно, что цивилизация сама и погубила планету безудержным своим развитием. Тогда и родился план «Преображение» — план, как сказал Председатель, «глубокой санации истории человечества», чистки всех ее больных зубов.
Маркшейдер Вольф, разочарованный историей человечества как никто другой, поначалу принял этот проект восторженно — даже чересчур восторженно для педантичного немецкого инженера. Итогом этой «эпохи восторга» и стало противостояние «Лебедя» и подземного флота маркшейдера Вольфа, а заодно — папы Кита и самого маркшейдера летом одна тысяча девятьсот пятнадцатого года.
Разговор родичей был серьезным, и кое на что папа Андрей раскрыл глаза своему прапрадеду. Вольф решил проверить кое-какие аргументы потомка, имел несколько разговоров с Председателем, подумал о жизни, как следует…
— Я до сих пор не уверен, что он — тот, кого я в нем стал подозревать, — сказал он про Председателя. — Мне это еще не открыто. Но уверенность растёт… И наше с тобой параллельное время пока работает на меня.
Вольф замолк и испытующе просмотрел на внука.
— Ну и кто он? — спросил Кит в стиле «сдаюсь заранее».
— Ты крещён? — вдруг спросил Вольф.
— Нет, — ответил Кит и почему-то ощутил мерзлые такие мурашки на спине… хотя и успел сердито подумать: «И этот туда же!»
— Жаль, — без особой, правда, жалости в голосе оценил Вольф. — Пожалуй, это дело не стоит откладывать в долгий ящик. Совсем скоро это станет важным… Я-то вовсе атеистом был, по крайней мере, в четвертом поколении. Может, именно поэтому так долго пребывал в искреннем неведении. Над всякими пророчествами насмехался. Всеми писаниями брезговал — мол, сказки все это бородатых наших пращуров. Чист был, как «табула раса»… А ты — атеист или нет? В Бога веришь?
— Не знаю, — честно ответил Кит. — У меня нет никаких доказательств…
— Это не самое худшее состояние души, — улыбнулся Вольф. — Пусть ответы зреют сами… без излишних, так сказать удобрений.
Таким сравнением Вольф, в сущности, верно описал мирный договор Китовых родителей.
— Хотя однажды главный вопрос придется задать самому себе всерьез… — добавил он, наморщив брови, словно сам себе сейчас задавал этот главный вопрос в самый что ни на есть серьёз.
Кит заколебался, вспомнив многое и важное.
— Правда… — начал он и осёкся.
— Что «правда»? — прищурился Вольф.
— Ну… на том свете со мной кто-то был… хороший, — неуверенно пробормотал он. — Как ангел…
В голову Киту настырно лезло другое определение, дурацкое — «святой космонавт», — но он, конечно, ни за что не решился бы его произнести вслух.
Вольф удивленно приподнял бровь:
— Ты побывал на том свете?!
— Наверно… — пожал плечами Кит. — Анна сказала, что у меня была клиническая смерть… Ну, там, в бункере. Она меня откачала.
— Она не сказала мне про клиническую смерть. Говорила, что реакция… то есть взрыв был огромной силы, но в момент активации ее генов она успела защитить тебя, — немного растерянно пробормотал Вольф… и тут же преобразился, глаза его сверкнули интересом. — И что ты там видел?
Кит рассказал. Его прапрапрадед задумался…
— Так кто он? Кто это? Ты знаешь, дед? — немного потерпев тишину, спросил Кит.
— Не знаю… — в задумчивости проговорил Вольф. — Может, ангел… А может, сам архангел Михаил… А может, и тот, кто привел мне Анну.
— Да нет, я о Председателе, — уточнил Кит, хотя ответ предка невпопад создал новую удивительную загадку.
— А-а… — протянул Вольф, глядя немного в сторону и всё еще оставаясь в плену каких-то своих напряженных размышлений. — Если я почти достиг предела всей истории Земли… и если принять во внимание, что все последние оазисы объединились, то, предположительно, Председатель — то же самое, что антихрист…
И снова воцарилось молчание. Кит слыхал об антихристе, но никогда всерьез этим мифом не интересовался.
— А как его зовут? — невольно спросил он, будто по имени можно было определить, антихрист он или нет.
— Не знаю… — снова удивил ответом предок. — Дело в том, что у Председателя ООО имя отменяется, и его упоминание находится под запретом… Это называется у них «актом высшей политкорректности». Дабы не было намека на национальное превосходство…
И вдруг Вольф как очнулся и очень внимательно посмотрел на Кита:
— Ты посмотри там про антихриста в ваших энциклопедиях, когда вернешься, разберись в вопросе… Чует мое сердце, тебе истина откроется раньше, чем мне… Твой рассказ о клинической смерти — еще один аргумент в пользу того, что я встал на верный путь… И не зря мучаюсь, расчищая во времени не историю человечества, а свою собственную биографию, свои собственные художества, исполненные по заказу Председателя… Граммофонные иглы из вольфита — самая, так сказать, невзрачная деталь большого механизма, что пришлось второпях создавать для этого.
— Из чего?! — не понял Кит.
— Да, нескромно, — согласился предок. — Но всё же я себе позволил…
Оказалось, иглы делались из материала, добытого в таинственном слое Вольфа.
Кит слушал и немного грустил: мало того, что его великий и ужасный прапрапрадед наладил лимитированный выпуск этих игл с помощью своего сына, не посвящая его в подробности своей жизни и являясь к нему загадочным пришельцем из иных миров, помог ему создать «разрушитель», он еще и к строительству защитного Царицынского комплекса руку приложил. Получалось, что вся команда юного князя Веледницкого всегда и всюду геройствовала под опекой тайного покровителя, с темной стороной личности которого они и воевали вместе с ним самим…
— Не печалься… — успокоил Вольф как в воду опущенного, а не под землю прапраправнука. — От правды, которую ты узнал, ваши подвиги ничуть не тускнеют. Справиться с моей злой ипостасью без вас мне было бы не под силу… И спешу тебя обрадовать: мир куда более сложен и загадочен, чем мы можем себе представить. Я вот в своей гордыне так же загрустил, как и ты сейчас, когда мне открылось, что мы — уникальный род сборщиков, или реконструкторов — всего лишь помощники куда более удивительного и могущественного рода… Догадываешься, о ком я?
