а тихий, полный ласковой заботы голос будто обволакивал меня, лишая сил

сопротивляться. Я едва ли не таяла в его таких теплых и нежных объятьях.

- Арсений Валерьевич, - я попыталась сфокусировать взгляд на лице учителя, -

скажите, вы любите меня?

Я увидела, как он сглотнул, на скулах задвигались желваки.

- Мила...

- Не хотите говорить, я понимаю... тогда... поцелуйте меня... - и я потянулась на

цыпочках, чтобы обнять его за шею, но Арсений Валерьевич перехватил мои руки

и грубо скинул их со своих плеч.

- Мила, не вынуждайте меня прибегнуть к силе. Вы должны уйти. Немедленно!

- Я никуда пойду! - дерзко вскинула я голову. - Я пришла, чтобы... чтобы

заставить вас передумать. Вы совершаете ошибку...

- Если мне не изменяет память, - резко оборвал меня учитель, - то это вы

оттолкнули меня, когда я попытался вывести наши отношения на новый уровень...

- Наши отношения? На новый уровень? Вы так это называете? О каких

отношениях вообще идет речь? Я что-то пропустила?

- Мила, прошу вас... - устало прикрыл глаза учитель. - Давайте не будем

ссориться... Теперь уже поздно что-либо менять. У нас был шанс все исправить,

но... Произошло то, что произошло. Я принял решение. Я женюсь на Светлане...

- Но это неправильно! - воскликнула я, в отчаянии вцепившись в его плечи. -

Это... это абсурд. Как можно добровольно лишать себя счастья?

- Мила, вы преувеличиваете, - улыбнулся учитель. - Светлана - не такая уж

плохая. Вы просто ее не знаете. Мила, послушайте: я не брошу Светлану. Об этом

не может быть и речи. Она этого не заслужила...

Слезы тихими ручейками заструились по щекам. Ну и пусть. Не желаю их

скрывать! Пусть видит, как мне сейчас больно...

- Не заслужила? - сглотнула я. - А я... я, значит, заслужила?

- Мила...

- Что Мила? Ну что Мила? Вы считаете, что сделали все, чтобы с чистой совестью

вступить в этот брак? Приобняли меня по-отцовски, попросили прощения и

решили, что дело сделано? Вы даже ни разу не признались мне в любви! По-

вашему, я должна была сама догадаться? Или... вы и не любили меня? И все это

было лишь плод моего воображения?

Последовала долгая пауза, в течении которой я просто стояла, склонив голову и

вперив взгляд в пол, наблюдая, как слезы капают на кончики моих ярких туфель,

оставляя на них влажные дорожки.

- Мила, - услышала я, наконец, сдавленный голос Арсения Валерьевича, - мне

жаль, что я причинил вам боль... Простите меня...

И тут я улыбнулась и подняла высоко голову, смахнув слезы.

- Окей! - произнесла я как можно жизнерадостнее, улыбаясь во весь рот. -

Жениетсь вы на ком угодно! Да хоть на Далай Ламе. Мне все равно! Я буду

веселиться! Вот прямо сейчас пойду и начну танцевать. И вы меня не остановите!

И прежде чем Арсений Валерьевич успел что-либо сказать, я распахнула двери и

выбежала в зал. Остановившись посреди танцпола, я подождала, пока все

присутствующие поднимут на меня глаза, подмигнула диджею - благо он оказался

парнем смекалистым - и когда зазвучали первые аккорды зажигательнейшего

микса, схватила за руку первого попавшегося парня и вытянула его на танцпол.

И в миг пожалела о содеянном. Парень оказался любителем брейк-данса. Пока он

крутился на голове, а скорее во всю выпендривался - под слабое улюлюканье

собравшихся, я немного потопталась в сторонке, осушила пару бокалов

шампанского, проверила входящие звонки на телефоне и, решив, что сегодня явно

не мой день, отправилась на поиски злосчастного выхода.

- Мила! - окликнул меня чей-то смутно знакомый голос и, обернувшись, я увидела

бегущего ко мне Алекса. - Мила, вы, надеюсь, не уходите? Я заказал у диджея

медленную композицию... Потанцуем?

И он протянул мне руку в приглашающем жесте.

Думала я недолго.

Эх, была не была! Когда еще мне представится возможность танцевать с таким

привлекательным и явно неравнодушным ко мне мужчиной? Второй аспект

особенно согревал сердце. Когда человек, которого ты любишь, в ответ на твое

возмущение его нежеланием признаваться тебе в любви говорит "прости", это

очень сильно бьет по самолюбию.

Так что я вложила свою ладонь в руку Алекса, и под чудную композицию Metallica

"Nothing Else Matters" мы закружились посреди танцпола. Мы - и больше никто.

Мои пальцы невольно начали перебирать длинные пряди мужчины - на ощупь они

были мягкие и шелковистые. Ужасно захотелось запустить в них всю ладонь.

Закусив губу, я подняла глаза на Алекса и натолкнулась на его напряженный

взгляд.

- Вы ведь здесь из-за Арсения, не так ли? - с плохо скрываемой грустью спросил

он.

- Вот еще! - вскинула я гордо голову. - С чего вы взяли?

- Вы ведь сейчас с ним говорили в той комнате? Вы выбежали оттуда с таким

лицом... Он обидел вас?

- Он... Я думала, что он любит меня, - опустила я глаза.

- А вы любите его?

- Люблю, - вздохнула я, закусив губу. - Но разве это имеет какое-то значение? Он

все равно женится. Ему плевать на меня.

- А хотите, мы проверим это? - кинув быстрый взгляд куда-то мне за спину,

загадочно приподнял он бровь.

- Как?

- А вот так...

И Алекс приник с поцелуем к моим губам. Я вздрогнула, изумленно распахнув

глаза, и увидела, как Алекс подмигнул мне.

- Он смотрит на нас, - прошептал он мне в губы. - Обнимите меня крепче за шею.

Окей. И будет лучше, если вы ответите на поцелуй...

Я незаметно кивнула и приоткрыла губы.

В голове шумело - от выпитого шампанского и громкой музыки. А тело мое жило

собственной жизнью.

Алекс целовал меня страстно и вместе с тем нежно, все крепче сжимая в объятиях.

Я попыталась расслабиться и насладиться моментом, но страх, поселившийся в

сердце, стал разрастаться, как снежный ком. В итоге я запаниковала, в отчаянии

вцепившись в широкие плечи мужчины, лишь усилием воли заставляя себя не

плакать.

Уже завтра Арсений Валерьевич женится на Светлане - в этом я нисколечки не

сомневалась, несмотря на все свои попытки помешать этому. Если он и любил

меня когда-то, то теперь им движет чувство долга, а учитель никогда - если я верно

разобралась в его сущности - не пойдет против своей совести. Он скорее будет

бороться со своими чувствами всю жизнь, чем причинит кому-либо боль. Я - не в

счет. Я первая заставила его страдать. Столько времени трепала ему нервы, играла

с ним, как кошка с мышкой, то бесстыдно соблазняя, то резко отталкивая. Я сама

виновата в том, что он отказался от меня. Теперь слишком поздно. Он принял

решение. И я должна уважать его.

- Я не могу, - разорвав поцелуй и слегка отстранившись, прошептала я возле губ

Алекса. - Простите.... Я лучше пойду.

И, прервав танец, я, пошатываясь, побрела к первой попавшейся двери.

Каково же было мое удивление, когда за ней обнаружился выход на улицу. А я

столько времени блуждала, разыскивая эту чертову дверь!

Вдруг стало невыносимо жаль себя. Я всхлипнула, прошла еще пару шагов,

споткнулась об какую-то корягу и растянулась на земле, расцарапав в кровь

колени.

- Проклятье! - выругалась я вслух, едва не плача. - Да что за наказание! Ненавижу

этот чертов день! Ненавижу эти гребаные каблуки! Ненавижууу...

И я банально разрыдалась, обхватив окровавленные колени и уткнувшись в них

подбородком.

А в следующее мгновение увидела, как напротив меня опускается на корточки

Арсений Валерьевич - его глаза влажно блестели в темноте. Он осторожно подул

на мои израненные коленки - сначала на одну, потом на другую. Легко коснулся их

пальцами, а затем придвинулся ближе и нежно поцеловал каждое, не спуская с

меня сверкающих глаз.