Затеяв все это, Шеннон и не представляла себе такого удовольствия. Она думала, что без участия Мануэля ее тело не сможет достичь такой грани чувствительности, однако на деле все оказалось совсем не так. Ее возбуждало его немое участие во всем этом представлении. Возбуждала его беспомощность. Так же как и возбуждала ее маленькая, почти невинная месть.

Быстро расстегнув остальные пуговицы, девушка покинула спинку кровати и перешла на диван. Забравшись на него с ногами, она вновь села лицом к Мануэлю и, удостоверившись, что ему хорошо ее видно, медленно провела ладонью по своим слегка согнутым длинным ногам. Словно занятая легким массажем уставших икр, чуть заостренных коленей и мягких форм нежных бедер, она будто не замечала на себе острого взгляда пары серых, обездоленных глаз. Покончив с растиранием собственных ног, брюнетка сбросила с себя легкую ткань рубашки, позволяя ей небрежно лежать на мягком ворсе ковра, и, выгнув спину, удобно прилегла на мягкие подушки дивана. Ее руки вновь вернулись к набухшей груди. Шаловливые пальцы тут же принялись интенсивно массировать затвердевшие соски до тех пор, пока из уст бесстыжей грешницы не вырвался хриплый стон удовольствия. Отстранив одну руку от увлекательного занятия, она медленно протянула ее вниз, пока не достигла разгоряченной плоти между своих ног. Шеннон изнывала от желания. Прикрыв глаза, она медленно удовлетворяла себя пальцами, пока, наконец, из противоположной стороны комнаты не донесся протяжной рык, напоминающий ей о том, что она далеко не одна. Недовольно открыв глаза, девушка посмотрела на Мануэля. Его лицо скривилось от боли. Каждый напряженный мускул ломал его изнутри, заставлял все больше и больше почувствовать себя бессильным. Слабым.

Никчемным.

Пройдясь своим оценивающим взглядом по его окаменевшему телу, Шеннон с наибольшей заинтересованностью остановилась на прилично выпирающем бугре, скрываемым махровым полотенцем. Словно нехотя поднявшись с дивана, брюнетка подошла к нижней части кровати и, забравшись на нее, присела у ног Мануэля. Вновь посмотрев в обезумевшие глаза своего пленного, она медленно положила ладонь на выпирающий бугор его тела. Даже прикрытый мягкой тканью, он не смог скрыть от нее свою застывшую каменность. Соблазнительница дьявольски улыбнулась, начав ласкать его член через плотную материю полотенца. Одно легкое движение вверх, чтобы потом резко отклонить руку вниз. Раз за разом проделывая одни и те же манипуляции, Шеннон не отрываясь следила за лицом любовника. Искаженное болью, страстью и необъятным желанием оно словно кипело изнутри. Его бицепсы были напряжены до предела и, казалось, вот-вот разорвут шелковый шарф. Но все нежная материя на деле оказалось не такой уж хрупкой и, умело продолжая держать мужские руки в своих тисках, давала возможность Шеннон вовсю наслаждаться своим триумфом.

Мануэль вскрикнул, а Шеннон, наконец, почувствовав теплую влагу под своей ладонью, слегка ослабила нажим и сдернула полотенце с его бедер, открыв взгляду вздыбленный мужской орган. Даже не смотря на небольшую разрядку, он до сих пор пребывал в возбужденном состоянии, готовый на все новые и новые подвиги.

Протяжно вздохнув, безжалостная искусительница положила руку на мужской напряженный пресс, слегка провела пальцами вверх, пройдясь по темным завиткам широкой грудной клетки, и присев на накаченный живот, мучительно медленно наклонила голову к лицу пленника. Ее острые соски заскользили по его груди, распаляя его и без того бьющееся в судорогах тело.

Мануэль молча сглотнул. Его пронзительный взгляд, казалось, видел ее насквозь.

Обдав своим теплым дыханием его правую щеку, девушка проделала нежную дорожку поцелуев вокруг его губ, обнажив зубы, слегка укусила волевой подбородок и, вновь встретившись с его глазами, коварно улыбнулась, после чего начала снова медленно отдаляться от его лица.

Этого Мануэль вынести не мог. Резко дернувшись, он до предела натянул держащий его шарф, и, не обращая внимания на занывшую боль на запястьях, тихо прорычал:

– Стерва!

Довольно улыбнувшись в ответ, брюнетка выпрямила спину.

– Теперь ты понимаешь меня. – Поучительно изрекла она. – Знаешь, какого это хотеть всей душою, но в тоже время не иметь возможности даже прикоснуться к желаемому. Знаешь, какого это быть зависимым от других. Ждать любого их жеста. Ждать, когда же тебя наконец-то заметят.

– Хороший же ты выбрала пример для своего урока. – Хрипло отозвался мужчина. – Ничего не скажешь.

– Зато теперь ты его точно запомнишь. – Улыбнулась бесстыдница, нежно прикасаясь руками к его груди. – Радуйся, что я не такая жестокая, как ты прежде, и готова выполнить любое твое желание. Так чего ты хочешь?

– Родео. – Почти рыча, отозвался брюнет. – Настоящего дикого родео.

Ожидая того, что первым делом он потребует отвязать его руки от спинки кровати, Шеннон слегка растерялась подобной просьбе.

– Я никогда не умела ездить верхом на лошади. – Впервые дав слабину своему былому уверенному голосу, вдруг призналась она.

– Не пори чушь, Шеннон. Ты уже скакала верхом. – Едва сдерживаясь, отозвался мужчина. – К тому же один неукротимый жеребец готов как следует напомнить тебе об этом ремесле.

Рассмеявшись в ответ на свое замешательство, девушка с удовольствием исполнила желание мужчины.

Оседлав его бедра, она наконец-то отбросила маску бессердечной стервы и, вонзившись в него до предела, не сдержала вскрик охватившего ее лоно удовольствия. Поначалу двигаясь очень медленно, словно желая каждой клеточкой прочувствовать его внутри себя, Шеннон блаженно закрыла глаза. Ей нравилось ощущение их близости. Нравилось чувствовать его пульсацию, которая с каждым разом все отчетливее отражалась в ее сознании. Насаживая себя на его каменную плоть снова и снова, она постепенно ускорила темп.

Ее тело извивалось на нем, плясало под медленные аккорды эротичной музыки, которая как ни что лучше подогревала их и без того раскаленную кровь. В их телах как будто взорвались мириады звезд, мысли улетучились, осталась только страсть. Безудержная страсть. В экстазе она громко вскрикнула, почувствовав, как горячая струя ударила у нее внутри и со стоном упала ему на грудь.

Музыка кончилась и тихая, спокойная ночь окутала просторную комнату.

Отдышавшись, Шеннон посмотрела в удовлетворенное лицо партнера. На это раз в его глазах сквозили лишь безграничное счастье и покой.

Приподнявшись на руках, девушка аккуратно развязала шелковые узлы на его руках и, нежно поцеловав оба покрасневших запястья, перекатилась с расслабленного тела любовника на правый бок. Запрокинув левую ногу поверх его ног, Шеннон как можно сильнее прижалась к Мануэлю, положив свою голову на его широкую грудь.

– Сегодня был чудесный день. – Тихо сказала она, вновь перевоплощаясь в того маленького милого ангела, каким и была прежде. – Может, нам следует устраивать такой же рай каждую секунду, пока мы ещё вместе?

Насмешливо улыбнувшись, Мануэль обнял ее как можно крепче, словно боясь выпустить испуганного птенца из своих рук, и зарылся лицом в ее мягкие волосы.

– Только если без подобных привязываний и без среднего пальца, направленного в мою сторону.

Шеннон хохотнула.

– А, по-моему, он был как раз к месту. – Тихо проронила она. – Ты бы видел свое лицо.

– Могу себе представить. – Усмехнулся мужчина. – Такой жест встречается в моей жизни впервые.

– Ну вот, значит, я тоже кое-что преподнесла тебе в первый раз. Стало быть, ты не единственный первооткрыватель. – Довольно поддела она.

Не став спорить, Мануэль лишь молча согласился с ее словами.

Если бы только Шеннон знала, что именно она с ним сделала, что показала и чему научила, то бесспорно могла бы претендовать на все лавры самых лучших первооткрывателей мира.

Ласково теребя своими пальцами девичьи волосы, Мануэль неподвижно лежал в постели, блаженно растворяясь в тепле ее тела. Прислушиваясь к равномерному дыханию девушки, мужчина понял, что она уже находится в полудреме. Устало прикрыв глаза, он и сам уже готов был отойти в царство Морфея, который, пользуясь его разморенным состоянием, как никто другой звал уставшего путника в свои пленительные объятия, как вдруг в тишине безмолвной комнаты пронесся тихий сонный голос: