Залюбовавшись картиной сумрачного сада, Шеннон не заметила, как к ней подошел Мануэль.
– Тебе нравится? – Тихо спросил он, нежно обнимая ее со спины.
– Очень. – Благоговейным шепотом отозвалась Шеннон. – Как будто мы и не покидали нашего маленького райского сада.
Ещё немного полюбовавшись неотразимой силой природы, девушка блаженно вздохнула и, развернувшись к мужчине, ласково обвела его шею руками.
– Но знаешь, что мне нравится здесь больше всего? – Игриво улыбнувшись, лукаво спросила она.
– Что? – Не имея ни малейшего представления, что скажет эта плутовка, с интересом спросил брюнет.
– То, что в этой комнате наконец-то есть современные условия жизни, включая телевизор и навороченную музыкальную систему! – С громким вздохом радостно ответила Шеннон. – Так что, я в полном восторге.
Изогнув кончики губ в ленивой улыбке, Мануэль притянул ее к своему телу, одна существенная часть которого тут же откликнулась на столь тесное прикосновение.
– А знаешь, что здесь больше всего нравится мне? – Тихо спросил он, упираясь своим лбом к ее левому виску. – То, что мы наконец-то остались одни.
Почувствовав, как его пальцы начали медленно стягивать резинку ее легкого топика вниз, постепенно оголяя ее упругую грудь, Шеннон блаженно прикрыла глаза, с удовольствием отдаваясь в пучину безграничного наслаждения. Глубокое, шумное дыхание мужчины обжигало ее левую часть лица, и не в силах больше бороться с собственной эйфорией, девушка приподняла голову, заглядывая в окутанные безумным желанием глаза.
Его большие ладони нежно легли на ее грудь. Слегка сжимая мягкие полушария в себе, они словно подстраивались под их размер, желая как можно лучше запомнить каждый изгиб упругой округлости.
Шеннон сдавленно простонала. В такие моменты Мануэль мог вить из нее веревки, лепить из ее тела изысканную статуэтку, которыми был заполонен весь его дом. Но что самое невероятное – она сама позволяла ему стать своим мастером, в руках которого оживало совершенно новое произведение искусства.
– Как насчет освежающего душа перед сном? – Послышался приглушенный ее волосами шепот возлюбленного.
Нехотя раскрыв глаза, Шеннон вновь почувствовала на своей распаленной нежными ласками коже прохладный вечерний ветерок и, посмотрев через мужское плечо в сторону огромной кровати, сдавленно вздохнула. Ей нравилась такая неповторимая нежность, тесно переплетающаяся с ненасытной страстью его горячей крови, но все, же где-то внутри нее все ещё бунтовал маленький обиженный ребенок. Ребенок, который не желал забывать прошлых деяний и просто-таки жаждал любого удобного момента, чтобы поквитаться со своим былым соперником. И вот, кажется, это момент настал…
Решив совместить приятное с внезапной прихотью, Шеннон лукаво улыбнулась.
– Я не настолько чистоплотна, чтобы мыться по десять раз в день. – Кое-как совладав со своим хриплым голосом, как можно тверже изрекла она.
Прозвучавший над ухом тихий смешок, заставил ее сердце на мгновение замереть от нахлынувшего на него спазма любви и нежности к этому мужчине.
– Глупышка, я ведь не только водные процедуры имею в виду.
Коря себя за свою излишнюю изобретательность, Шеннон уже в какой-то момент хотела уступить его напору, но все же глубоко вздохнув, решительно отстранилась от распаленного тела мужчины.
– Хорошо. – Как можно мягче произнесла она. – Но можно я сначала кое-что возьму для себя из гардеробной твоей кузины?
Поймав на себе его непонимающей взгляд, она поспешно добавила:
– Видишь ли, я видела у нее несколько красивых халатов и шелковых ночных сорочек и подумала… – Она нерешительно прикусила свою нижнюю губу, словно боясь продолжить свою речь. – Можно я похожу в них какое-то время?
Застигнутый врасплох от столь резкой перемены темы, мужчина не совсем понимал слова стоящей в его объятиях девушки. Кое-как найдя в себе силы вновь вернуться к ясности мыслей, он слегка свел брови, наконец-то понимая смысл ее смехотворной просьбы.
– Только без сорочек. – Твердо произнес он. – Не хочу ничего лишнего на таком божественном теле.
Улыбнувшись такому сравнению, Шеннон поспешно натянула резинку топа в ее исходное положение, закрывая от жадного взора любовника свою обнаженную грудь.
– Хорошо. – Согласно кивнула она. – Тогда я присоединюсь к тебе немного позже.
И не успел Мануэль ещё услышать окончание ее фразы, как смеющаяся плутовка мгновенно выскользнула из его объятий, направляясь к выходу из спальни.
– Я быстро. – Оглянувшись на изумленного мужчину, ласково прошептала она, прежде чем скрыться за широкими деревянными дверьми.
Не без труда отыскав былую гардеробную, спрятанную среди извилистых дорожек бесконечного коридора, Шеннон поспешно зашла в просторную комнату и, включив свет, вновь поразилась количеству хранящихся здесь вещей.
Да, кем бы не была Микелина, но, похоже, одежду она любила больше всего в своей жизни!
Подойдя к одному из широких шкафов, девушка с легким интересом заглянула внутрь, разглядывая представшие взору изысканные наряды. Различные фасоны модной одежды элегантно висели на деревянных вешалках, словно притягивая к себе ее любопытный взгляд. Не устояв перед искушением, брюнетка осторожно провела рукой вдоль одного из вечерних платьев и едва не ахнула от восторга, почувствовав, как по пальцам заскользила нежнейшая материя столь невероятного великолепия. Понимая, что должно быть это изделие стоит очень дорого, она поспешно отстранила от него свою руку.
Ей только не хватало случайно порвать одно из платьев младшей кузины Мануэля. Что-что, а искать проблем с его родственниками ей вовсе не хотелось.
Продолжая разглядывать аккуратно развешанные вещи более холодным взглядом, Шеннон оценивала их, словно они были очередными выставочными экспонатами в музее. И это действительно было так. По-крайней мере для уличной девчонки, привыкшей носить одежду только второсортного вида, которая до нее уже не раз меняла своих хозяев, все это казалось не более чем настоящим произведением искусства. Хотя, что она могла в нем понимать, Шеннон и сама не знала. Однако, видимо, в этот момент голубая кровь, унаследованная по отцовской линии взыграла в ее венах, позволяя в полной мере восхититься столь необычайным очарованием.
Подойдя к разделу халатов, Шеннон слегка задумалась. От изобилия выбора рябило в глазах. Каких фасонов здесь только не было: от откровенно коротких до ужасно длинных, сшитых из теплого велюра или из высококачественного шелка.
Встряхнув головой, чтобы собрать разбежавшиеся мысли в порядок, она все же сделала выбор.
Протянув руку к короткому белому халатику из тончайшего шелка, девушка сняла его с вешалки и приложила к своему телу. Точно сшитый на нее, он доходил ей до середины бедер, прикрывая тем самым все, что так сильно нравилось взору Мануэля. Подумав о том, с каким сожалением он будет смотреть на эту тонкую материю, в душе желая разорвать ее на мелкие клочья, Шеннон улыбнулась. Ей всегда нравилось дразнить Мануэля. Даже очень нравилось.
Вспомнив о своей задуманной проделке, девушка поспешно потянулась к деревянной дверце, чтобы закрыть шкаф, но тут на ее глаза попались пестрые материи разноцветных шарфиков. Коварно улыбнувшись, хитрая плутовка наспех выбрала один из длинных шелковых лоскутов черного цвета и, больше не задерживаясь в этом царстве изысканной моды ни на минуту, как можно быстрее поспешила вернуться в их «цветочную» спальню.
Тихо пробравшись в ярко освещенную комнату, Шеннон плотно прикрыла за собой дверь и прислушалась. Из смежной комнаты донеслось тихое журчание воды, оповещающей о том, что Мануэль все же ушел в душ без нее. Обрадовано улыбнувшись, девушка подошла к выключателю и, слегка провернув его по часовой стрелке, приглушила свет, сделав обстановку в спальне более интимной. Заметив сброшенную верхнюю мужскую одежду на стоящем у стены диване, Шеннон быстро разделась и, взяв в руки белую рубашку Мануэля, небрежно накинула ее на свое обнаженное тело. Пока ее тоненькие пальчики ловко застегивали крохотные перламутровые пуговицы мужской сорочки, она подошла к стоящей на зеркальных полках музыкальной аппаратуре. С интересом окинув взглядом, казалось бы, наисложнейшее устройство, брюнетка насмешливо усмехнулась. Если чему-то в жизни ее и научило искусство воровства – так это как раз разбираться в самой сложной технике, ибо эту азбуку она вызубрила наизусть. С легкостью сообразив принцип работы навороченной стереосистемы, Шеннон отыскала стопку аккуратно сложенных дисков и, выбрав вполне уместный по ее мнению альбом «романтической коллекции», вставила его в дисковод. Через секунду тускло-освещенную комнату заполнила тихая медленная мелодия заигравшего диска…
