Пораженно вздохнув, Шеннон отклонилась ему на грудь.

– Меня никогда не интересовали такие вещи. – Вывернувшись от прямого ответа, тихо сказала она. – Нищие об этом не думают.

Он устало прикрыл глаза. Чего ему сейчас совсем не хотелось – так это спорить с этой упрямой девчонкой, решившей вдруг вновь обидеться на весь мир. Да, они были из разных слоев общества, но ведь это был вовсе не повод, чтобы теперь проводить оставшиеся совместные дни в беспочвенных обидах друг на друга.

Вновь отклонившись на подушки, Мануэль с силой повалил девушку вслед за собой. Но Шеннон и не думала сопротивляться. Удобно разместив свою голову на его широкой груди, она блаженно прикрыла глаза, пока его пальцы так ласково теребили ее растрепанные волосы.

Он тоже понемногу начал успокаиваться. Крепко прижимая к себе хрупкое тело, мужчина глубоко вздохнул. Ему так не хотелось омрачать их последние дни. Он лишь хотел сделать ее счастливой. По-настоящему счастливой настолько, чтобы она хоть на мгновение, но все же забыла о том, какая суровая жестокость поджидает ее у дверей его дома.

– Давай хоть на время забудем о наших слоях в обществе. – Шепотом попросил он, целуя ее в темную макушку. – Представь, что ничего этого нет. Есть только ты и я.

Медленно открыв глаза, Шеннон лишь посильнее обхватила его тело руками и едва заметно кивнула в ответ.

Обрадованный таким быстрым согласием, Мануэль решил сменить тему и, вспомнив ее недавние слова, заинтересованно спросил:

– А ты и правда сегодня скучала по мне?

Вспомнив о гнетущих часах одиночества, девушка печально улыбнулась.

– Правда. – Тихо созналась она. – Мне было очень грустно без тебя.

Приподняв голову, Шеннон развернулась так, чтобы без труда смотреть в лицо Мануэля.

– Где ты был? – Заинтересованно спросила она.

– На фабрике. – Убрав непослушную прядь с ее лба, немного скучающим тоном ответил он.

Она слегка призадумалась. Вспомнив о том, что рассказал ей отец, девушка вдруг лучезарно улыбнулась.

– Это та, которая парфюмерная?

Приподняв правую бровь, брюнет озадаченно посмотрел в веселое лицо своей обольстительницы.

– Ты и это знаешь?

– Знаю. – Не желая раскрывать ему всей правды, беззаботно передернула плечами Шеннон. – У меня работа такая.

Мгновенно вспомнив ее род деятельности, мужчина тихо хмыкнул себе под нос. До чего же довольным выглядел сейчас этот чертенок. Обняв девушку покрепче, словно она грозилась от него вот-вот убежать, он согласно кивнул в ответ.

– Да, я был на парфюмерной фабрике.

Довольная его жаркими объятиями, Шеннон счастливо улыбнулась.

– И что же ты там делаешь?

Слегка пожав плечами, Мануэль кратко перечислил свои обязанности:

– Слежу за работой. Заключаю нужные сделки. Выбираю новые ароматы, в общем, все, что только могу.

Понятливо кивнув головой, девушка отстранено обвела указательным пальцем вокруг его соска.

– Значит, ты производишь духи?

Ее нежные прикосновения постепенно начали вновь отвлекать его от трезвого мышления. Глубоко вздохнув, Мануэль кое-кое сосредоточился на своем ответе.

– Не только. Все ароматы, присутствующие в гелях для душа, шампунях и даже в мыле, созданы на моей фабрике с моего личного одобрения. Собранные благовония в соседней ванной я подобрал именно под себя.

Вновь приподняв голову, Шеннон изумленно хмыкнула.

– Интересно. – Задумчиво прошептала она. – А ты заранее по аромату знаешь, к кому именно он подойдет или же всё это неважно?

На секунду призадумавшись над ее вопросом, мужчина сосредоточенно свел брови. Он никогда не обращал на это внимания, но стоило ему только посмотреть на какого-нибудь человека, как он тут же знал какой именно аромат подойдет ему наибольшим образом. Так было всегда. Он безошибочно мог подобрать духи совершенно незнакомой ему женщине. И, как правило, та всегда оставалась довольна. Умение создавать востребованные в будущем ароматы было в нектором роде его даром от рождения. Именно поэтому, поручив основной бизнес отца в руки проверенных управляющих, он мог полностью отдать себя своему любимому хобби в виде парфюмерной фабрики.

– Скажем так, я просто знаю, какой именно аромат подходит больше всего тому или иному человеку.

Переместив свой палец на мужское лицо, Шеннон нежно обвела контур его немного жестких губ.

– И какой же аромат больше всего подошел бы мне?

Слегка прихватив зубами ее игривый пальчик, Мануэль заглянул с самую глубину ее янтарных глаз. Спустя минуту томящегося молчания, он, наконец, освободил свой рот и, подтянув к себе ожидающую его ответа девушку, тихо прошептал:

– Страстный. – Его губы легонько прикоснулись к кончику ее носа.

– Дерзкий. – Нежно обдав теплом своего дыхания ее правую щеку, вновь прошептал он.

– Свободный. – На этот раз то же самое произошло с ее второй щекой.

– Неукротимый. – Его ладони нежно обхватили ее личико, держа его прямо перед своим лицом.

– И ужасно притягательный. – Наконец, медленно договорил он.

Шеннон сдавленно вздохнула. Увлеченная ее чувственным шепотом, она не заметила, как перестала дышать. Облизнув краешком языка свои губы, она хрипло проронила в ответ:

– Разве возможно заключить все перечисленные образы во всего лишь один аромат?

Он мягко улыбнулся. Смотря на это дивное создание, он не понимал, как же не смотря ни на что, она смогла остаться такой? Такая чистой, такой неиспорченной и такой по-детски невинной? Почему их свела судьба именно в такой промежуток времени? Почему не немного раньше?

Медленно проведя своим большим пальцем по ее щеке, Мануэль печально улыбнулся. Шеннон так сильно отличалась от всех его прежних женщин. Она была другой. Окутанная своей природной красотой, она совсем не походила на разукрашенную пустую куклу, способную лишь вытягивать из его кармана денежные купюры и глупо кивать головой при необходимости. С ней ему было по-настоящему интересно. Именно она рождала в нем те чувства, о которых он прежде и не подозревал. Как же могла такая девушка так сильно оступиться? Как же могла судьба так жестоко наказать ее?

Но с другой стороны, он впервые задумался над тем, а что бы было, если бы эта девочка не оказалась той, кем она является? Встретились бы они, не реши она проникнуть к нему в дом? Скорее всего, нет. Каковы шансы, что из всех стран мира он бы в ближайшие дни отправился в Соединенные Штаты? – Невеликие. А что из всех городов он выбрал бы именно Чикаго? – Мизерные. И что уж тут говорить, шансов на то, чтобы встретить в многомиллионном мегаполисе Шеннон у него не было никаких. Так что, возможно, не стоит осуждать судьбу и Шеннон появилась в его жизни как раз вовремя. Кто знает, что бы с ним стало, не задумайся он сейчас о таких глобальных вещах, как бедность и нищее существование? Скорее всего, он бы и дальше продолжал свою беззаботную жизнь, а не смотрел на мир через призму горького сожаления и печали. Душа Шеннон поистине светилась радужной оболочкой, которая обволакивала ее с головы до ног. И он не хотел, чтобы этот драгоценный бриллиант вдруг потух, омрачился от всевозможной жестокости этого сурового мира.

Тяжело вздохнув, он вдруг отстранил свои ладони от ее лица и, вскользь посмотрев вдаль на пустой письменный стол, глухо произнес:

– Ты, наверное, голодна. Как насчет позднего сытного обеда?

Не совсем поняв его столь резкую перемену в настроении, Шеннон не дала ему отстранить от своего тела и себя.

– Я не хочу есть. – Тихо прошептала она. – Я хочу лишь тебя.

Более не став медлить, она сама наклонилась к нему, чтобы как можно скорее приникнуть к его сладостному рту…

Время пролетело незаметно.

Перенасытившись занятиями любовью, Мануэль кое-как смог выбраться из постели, чтобы, наконец, распорядиться принести им ужин. В тот вечер Шеннон впервые попробовала салат с осьминогами, игристое спуманте с клубникой, дорада с зеленью и настоящую итальянскую пасту в сырном соусе. Немного обескураженная новыми блюдами, девушка одним махом опустошила широкие фарфоровые тарелки, после чего ещё долго и упорно спорила с Мануэлем о сравнении «их» итальянской кухни с «ее» американской. Для Шеннон родная кухня была намного ближе всех этих экзотических яств. Один картофель фри с несравненной сосиской в тесте был для нее превыше самых изысканных салатов Италии. Мануэль же этого понять никак не мог. Сойдясь на том, что завтрашний обед они проведут в чисто американском стиле, утихомирившиеся любовники, наконец, снова вернулись в постель, где и нашли свою золотую середину, любя друг друга до полного изнеможения. Уставшие, но безумно счастливые они уснули в крепких объятиях друг друга, готовые с радостью встреть новый день вместе.