Мануэль едва сдерживался. Протянув руку вниз, он нашел ее бугорок ее клитора и медленными движениями начал массировать его. Ее ощущения обострились. Чувствуя, что сидит, словно на раскаленном вулкане, Шеннон вдруг почувствовала влагу на своих глазах. Но слезы эти были слезами радости, удовлетворения и блаженного счастья.

Откинув голову назад, девушка вдруг громко вскрикнула. Словно натянутая струна, она дернулась всем телом и обмерла. Она все ещё чувствовала, как горячая лава выплеснулась внутри ее лона, орошая ее своим огненным теплом.

Спустя секунду все было кончено.

– Господи Боже, что это было? – Едва слышно прошептал Мануэль свои мысли, устало прикрыв ладонью глаза.

Все ещё прибывая в сладостной эйфории, Шеннон постаралась приподняться с его бедер, но сделать это оказалась намного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Ее тело не слушалось. Слишком перенапряженное от любовных утех, оно требовало отдыха и покоя. Но вот все же, кое-как пересилив себя, она наконец-то смогла отстраниться от его тела и медленно отползла к стене, не забыв прихватить валяющуюся на пути простынь. Укрывшись, она согнула ноги в колени и сквозь не высохшие слезы посмотрела на лежащего на мягком ковре мужчину.

– Что ты делаешь со мной? – Едва слышно спросила она.

Мануэль медленно отстранил ладонь от своего лица и повернул голову в ее сторону.

– Что я делаю?! – Озадаченно спросил он. – Это что ты делаешь?

– Я ничего не делаю! – Слегка обидевшись от его обвинительного тона, чуть громче изрекла девушка.

– Ну да, ты только довела меня до полнейшего безумия. – Слабо выдохнув, он одним резким движением натянул на себя свои брюки.

– Но ты все это начал первым. – Вспомнив, как это началось, в ответ буркнула брюнетка.

Не став спорить, кто прав, кто виноват, Мануэль молча встал и отошел к широкому письменному столу из красного дерева. Облокотившись ладонями о его отполированную поверхность, он отвернулся от нее и на секунду прикрыл глаза.

Ему все ещё требовалось время, чтобы придти в себя. Он слишком много отдал Шеннон. Но и взял от нее столько же.

– Надеюсь, – глубоко вздохнул мужчина, вновь оборачиваясь к ней, – ты все же использовала мой вчерашний подарок.

Ее взгляд враждебно метнулся вверх.

– А ты инструкцию читал? – Поняв по его озадаченному виду отрицательный ответ, она едко усмехнулась. – Эту штуку можно вставить лишь во время месячных, а, к моему огромному сожалению, у меня их сейчас нет. Или ты даже этого не заметил?

– Черт. – Не обращая внимания на ее детский сарказм, озадаченно проронил Мануэль.

Приятную истому как ветром сдуло. Он кончил в лоно этой дьяволице. Только этого ему не хватало.

– Вот же черт! – Уже намного импульсивнее высказал он, возвращаясь к своей изначальной злости.

Постепенно и к Шеннон вернулось плохое настроение.

Плотно сжав от обиды кулаки, она лишь ненавистно смотрела на разозленное лицо своего тюремщика.

– Если бы ты меня не остановил, этого бы не произошло!

Мануэль недобро нахмурил брови. Былая злость вернулась к нему троекратно.

– А какого черта ты вообще добивалась, позволь узнать? – Свирепо рявкнул он. – Даже если бы ты выбралась на улицу, это все равно ничего бы тебе не дало.

– У меня был бы шанс! – Упорно возразила девушка.

– О, да. – Прищурившись от негодования, согласно кивнул мужчина. – У тебя был бы прекрасный шанс попасть под пули моих охранников.

Шеннон обмерла.

Заметив ее секундное замешательство, мужчина цинично усмехнулся.

– А ты думала, я тут в шутки с тобой играю? Думала, что все так легко и просто?

– У твоей охраны есть оружие? – Недоверчиво спросила она. – Но… Но зачем?

– А затем, что всего лишь несколько дней назад в мой особняк проникли воры и едва не убили меня при попытке ограбления! Ты не находишь, что после такого любой здравомыслящий человек задумается над улучшением собственной защиты?

Шеннон не знала, что и сказать.

Мысли о том, что не помешай он ей, и она бы сейчас была на свободе, все ещё роем кружились в ее голове. Все остальное казалось не таким уж важным.

– Я бы смогла добежать до ворот. – Уверенно произнесла она. – Если бы ты меня не поймал, я бы смогла выбраться!

Пораженно взметнув бровями, Мануэль скрестил руки на груди.

– Предположим, ты добралась до ворот и что же дальше? Думаешь, мои люди не умеют бегать и за воротами?

– Меня бы спас Джеф. Мы бы уже уехали…

Ее прервал его громкий смех. Запрокинув голову, Мануэль дал волю своим изрядно потрепанным нервам. Эта, казалось бы, умная девочка до сих пор верила своему напарнику. Уму непостижимо!

– И ты веришь, что твой напарник ждал бы тебя у ворот? – Перестав смеяться, вдруг серьезно спросил он.

Шеннон промолчала, однако та неприступная твердость в ее глазах говорила сама за себя. Печально усмехнувшись, мужчина медленно покачал головой.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но твоего дружка уже давно и след простыл. Пару дней назад его видели в Неаполе, а где он сейчас полиции пока не известно. Но одно здесь ясно наверняка, он уже давно пересек границу Италии.

Шеннон не могла поверить услышанному.

Джеф бросил ее. Он на самом деле бросил ее. Но как? Как он мог? Он ведь знал, что ей нужна его помощь! Знал… и не пришел…

Все ещё находясь в шокирующем оцепенении, девушка слабо покачала головой.

– Нет. – Наконец, выговорила она. – Ты… Ты лжешь. Ты все придумал, лишь бы заставить меня сдаться! Хочешь, чтобы я упала духом!

Ему стало жаль это доверчивое создание. Буквально ощущая ее колотящую дрожь своим телом, Мануэль печально вздохнул.

– Это правда. – Тихо сказал он. – Машину твоего напарника ещё вчера нашли на стоянке вблизи пристани Искьи, откуда он нанял катер и переплыл на материк.

В глазах Шеннон помутнело. Обхватив свои ноги руками, она уперлась подбородком о колени.

В голове крутилась лишь одна зацикленная мысль о том, что Джеф ее предал. Предал по-настоящему. А она, дура, была уверена, что держит его на коротком поводке. Считала его своей семьей. Но что лгать самой себе, семьи у нее не было с семи лет. За это время она должна бы понять, что нет в этом мире ни доброты, ни преданности. Нет и никогда не было. Каждый работает только за собственную выгоду. Каждый защищает только свою задницу. В этом мире каждый сам за себя.

Ее тело начало тряси от озноба. Но, не обращая на это внимания, Шеннон лишь опустошенным взглядом смотрела перед собой.

На смену мыслей о Джефе пришли новые, не менее угнетающие. Представление о том, что ее кошмар вот-вот исполнится, давило на ее плечи с невероятной силой. Она не сможет избежать наказания. Она попалась. Попалась в ловушку, из которой нет выхода.

Впервые поняв это со всей серьезностью, девушка резко закрыла ладонями лицо. Ей не хотелось, чтобы Мануэль видел ее окончательное поражение.

Это конец – кричал рассудок. Конец всему, о чем она только мечтала и о чем ещё не успела подумать.

Борясь с собственными слезами, она сделала глубокий вздох и, вновь обхватив ноги, постаралась вложить в свой тихий голос как можно больше беспечности:

– Что ж, надеюсь Неапольская тюрьма лучше того свинарника, что был в Искьи. И камеры, уверенна, там попросторнее. – Сквозь истеричную усмешку, проронила она. – Думаю, мне там придется по душе… в ближайшие лет двести.

Мануэль не мог без боли смотреть на то, как блеск ее таких живых, бесстрашных глаз тускнел за считанные секунды. Да, он знал ее наказание. Знал, что виновник должен отвечать за свои поступки. Однако сейчас, невзирая на ее прошлые грехи, он хотел бы утешить ее. Сказать что-нибудь ободряющее. Но, к сожалению, таких слов для ее ситуации у него просто не было.

– Тебя не будут судить по итальянским законам. – Единственное, что мог, изрек он. – Ты подданная Соединенных Штатов. Тобой будут заниматься американские власти. Так что Неапольская тюрьма тебе нестрашна.

Шеннон истерично засмеялась.