30. ДЕРЕВЬЯ, КОТОРЫЕ ДЕЛАЮТ ЖИЗНЬ СЛАЩЕ
Для завершения парада причудливых деревьев выбраны два дерева, которые делают жизнь слаще.Одно из них – чудотворное плодовое дерево Synsepalum dulcificum западной тропической Африки. Это кустарник или небольшое деревце высотой до 4,5 м, которое приносит массу плодов, по форме напоминающих оливки. Плоды эти оказывают еще не объясненное и практически не имеющее аналогий воздействие на вкусовой аппарат человека. Мякоть плода притупляет чувствительность сосочков языка, воспринимающих кислоту, и все, что затем попадает в рот, кажется удивительно сладким – даже лимонный сок. По мнению химиков, сладость, порождаемая чудотворным плодом, «более желательна, чем любые другие из известных естественных или синтетических средств подслащивания». Этот странный эффект сохраняется в течение часа и более, в зависимости от количества съеденной мякоти.Плод S. dulcificum сначала бывает зеленого цвета, а созревая, становится матово-красным. В длину он имеет около 2 см. Когда Фэрчайлд [41] узнал, что эти плоды съедобны, он съел их довольно много, не обратив внимания на рассказ об их магических свойствах.Тонкий слой сладковатой мякоти не произвел на него особого впечатления – ему показалось, что в этом плоде «нет ничего особенного, хотя он и недурен». Позднее он обнаружил, что пиво, которое он пьет, излишне сладко. Он попробовал лимон – тот тоже был приторно сладким. Тогда он бросился к ближайшему дереву, чтобы запастись семенами.Местные жители в области, простирающейся от Ганы до Конго, где растет это дерево, пользуются его плодами, чтобы подслащивать пальмовое вино. Возможно, съеденные плоды парализуют вкусовые сосочки, так что вино, выпитое потом, уже не кажется столь кислым.
Густая тёмно-зеленая листва чудесного африканского плодового дерева Synsepalum dulcificum. Снято во Флориде.
Плоды Synsepalum dulcificum.
Сочные плоды кеппела (Stelechocarpus burakol) растут на стволе и больших ветвях. Дерево сфотографировано на востоке Индонезии.
Второе дерево, которое делает жизнь слаще, растет в Индонезии, где его называют «кеппел» (Stelechocarpus burakol). Если человек наестся чеснока, то кажется, будто он пропах им насквозь; у того же, кто поел плоды кеппела, даже пот пахнет фиалками. В старину эти деревья сажались на Яве во дворцовых гаремах, а простонародью внушалось, что съесть плод этого дерева – значит, навлечь на себя несчастье. В гареме, где отсутствовали современные санитарные удобства, благоухание фиалок было отнюдь не лишним.
Фэрчайлд сообщает, что он видел это дерево в Джакарте и что вкус плодов напомнил ему плоды азимины (Asimina triloba), которые он ел в детстве в канзасских лесах. Деревья кеппела росли в обширном парке заброшенного и разрушенного Водяного дворца, и Фэрчайлд пришел в восторг при виде их розовых и винно-красных молодых листьев, но плодов на них не было.Плоды кеппела растут гроздьями на стволе, как у какао. Фэрчайлду удалось купить несколько плодов кеппела на рынке — по его мнению, они сочнее и слаще плодов азимины и аромат их восхитителен. «Мне кажется, к ним очень легко пристраститься», – писал он. Кеппел принадлежит к семейству анноновых, так же как и азимина.
ЭПИЛОГ
Доктору Карлу МеннинджеруМеннинджерская клиникаТопека, Канзас
Это тропическое африканское дерево Balanites wilsoniana оберегает свои плоды от похитителей.
Дорогой Карл!Пятьдесят лет своей жизни ты посвятил тому, чтобы научиться понимать душевное смятение людей. Прогуливаясь по этому собранию причудливых деревьев, ты, вероятно, не раз улыбался, замечая и тут «искажение личности под воздействием среды». Когда мы были мальчишками, отец часто бродил с нами по лесу на Мартин-Хилле, который теперь превратился в парк твоей клиники, и старался пробудить в нас интерес к деревьям. Он понимал их борьбу за существование, и он научил нас узнавать гикори, потому что они самые выносливые, лещину – потому что она самая шумная, клены ясенелистные – потому что они быстро растут, черный грецкий орех – потому что у него самая красивая древесина и самые вкусные орехи. Я помню, как он помог тебе выкопать молодой грецкий орех и отнести его домой. Вы вдвоем посадили его во дворе, и дерево прекрасно принялось. И оно всегда было «деревом Карла».И вот пятьдесят лет спустя мы снова разговариваем о деревьях. Экземпляры, представленные в этом музее деревьев, в большинстве своем тропические: во-первых, потому, что в тропиках растет в десять раз больше разных видов деревьев, чем в умеренной зоне, а во-вторых, потому, что избыток тепла и влаги или же полное ее отсутствие, характерные для тамошних мест, приводят к возникновению особенностей, которые резко отличаются от всего, к чему привыкло большинство читателей.В качестве примера можно привести явление, обычное для тропиков и неизвестное в умеренной зоне. В тропиках земледельцы, которым нужно расчистить от сравнительно небольших деревьев участки сухих нагорий, сталкивались с большими трудностями, чем те, кто расчищает участки во влажных лесах, хотя деревья там выше и толще. Дело в том, что деревья саванны привыкли к степным пожарам в сухие сезоны (которые для них являются также временем цветения и плодоношения) и научились размножаться вегетативно, давая побеги от корней тотчас же, как только огонь уйдет. Поэтому просто срубить и сжечь эти деревья еще мало – из корней вскоре их вырастет вдвое больше. С другой стороны, большие деревья влажных лесов утратили способность размножаться вегетативно, с помощью корневых побегов, и если их срубить и сжечь, лес отступает. Резкие различия между засухой (плюс пожары), с одной стороны, и избыточной влажностью – с другой, создали две совершенно разные формы приспособления. Иссушающее действие солнечных лучей в жарких странах привело к тому, что у многих деревьев выработались защитные приспособления, которые помогают им накапливать или сохранять влагу. С другой стороны, деревья, растущие на болотах или во влажных областях, нашли способы бороться с затоплением и противостоять течению. Подобное приспособление к среде приводит к тому, что у многих деревьев развиваются неповторимые особенности.
Этот эвкалипт (Англия) упал на землю, но сумел выжить, выбросив вертикальные ростки, которые развили собственную корневую систему.
Нагрузки, создаваемые ветром, играют в мире деревьев такую же роль, как психические нагрузки в мире, людей. Удары ветра можно сравнить с физическим насилием. Каменистые почвы препятствуют росту корней и душат растение. Борьба с другими растениями за свою долю солнечного света и влаги иногда принимает крайние формы. Сопротивление вредным животным, паразитам, плесени и болезням среди деревьев может быть таким же упорным, как в человеческих джунглях. Все эти нагрузки вызывают у дерева неожиданные изменения. Благодаря жизненной энергии и силе оно может выйти победителем из схваток с большинством своих врагов, но рубцы от этих схваток сохраняются и после победы. Перипетии борьбы воздействуют на рост деревьев, на их приспособление к окружению, на их средства защиты, на способы размножения и даже на их внешний вид.Иногда мы находим памятники, безмолвно свидетельствующие о смертельной борьбе, из которой дереву не удалось выйти победителем. Таковы «лавовые деревья» на Гавайях. Потоки раскаленной лавы пожирают все мелкие растения и заливают огромные деревья, оказавшиеся на их пути. Позже, когда лава остывает и рассыпается, ветер уносит пепел, а гигантские деревья остаются стоять, словно статуи, выточенные из лавы, и вскоре их окружает новая растительность, которой не довелось испытать губительного действия огня.Всю нашу жизнь мы с тобой наблюдали эту борьбу между деревьями и окружающей средой. Поскольку деревья – это единственное восстановимое природное богатство, мы оба потратили: значительную часть своей жизни на изучение деревьев, той роли, которую они играют в человеческих делах, и их значения для будущего. Мы своими глазами видели, какие приспособления вырабатывают различные деревья, чтобы преодолеть трудности, с которыми им приходится сталкиваться. Ты вырастил в своем саду десятки декоративных и плодовых деревьев и, наверное, мог почерпнуть у них много полезного для понимания поведения, взаимоотношений со средой, воспроизведения, естественного антагонизма и мирных компромиссов. И ты, наверное, не раз вспоминал эти деревья, когда пытался проникнуть в глубины антагонизма личности и среды и понять ту решимость, с какой и человек и дерево стремятся жить во что бы то ни стало.Вся жизнь – это борьба. Потребность жить так же неукротима в деревьях, как и в людях. Через тернии мы достигаем звезд. Несмотря на огонь, засуху, горе, утраты, голод, бури, наводнения, ветры, а порой, быть может, и переизбыток благоприятных обстоятельств, деревья – как и люди – выживают (иногда) и показывают человечеству пример терпения, настойчивости, упорства, а главное – приспособляемости.Читатель этой книги, несомненно, интересуется деревьями. По мере того как он будет все больше и больше узнавать об удивительном мире деревьев и той борьбе, которую им приходится выдерживать, чтобы остаться в живых, ему, быть может, удастся лучше понять и те явления, которые могут перевернуть вверх ногами даже наш человеческий мир.
