Проход в различные части института перекрывлся дверьми различных конструкций, от обычных стеклянных, до композитных бронированных.

   Когда сотрудник института подходил к одной из них, сканеры, спрятанные в стенах, полу, потолке или предметах мебели, расположенных рядом, моментально производили параметрическое и биометрическое сканирование.

   После чего, в случае разрешения доступа, дверь автоматически открывалась. Система, ограничивающая проникновение нежелательных гостей, отличалась высокой надёжностью.

   Одновременное сканирование сетчатки глаза, рисунка ушной раковины, отпечатков пальцев, роста, веса, пульса, определение геометрического соответствия расположения наружных частей тела, не давало возможности третьим лицам проникнуть на территорию, закрытую для посторонних.

   На случай сомнения в достоверности личности, система была запрограммирована таким образом, что просила произнести фразу, которая могла удостоверить голос обладателя, а также найти ошибки в синтезированной или записанной речи.

   Один из пятнадцати, расположенных на крыше, входов в здание института находился приблизительно в тридцати шагах от станции.

   Дорожку, ширина которой позволяла беспрепятственно двигаться компании из четырех-пяти человек, по обеим сторонам украшали, а возможно и уродовали современные скульптуры, напоминавшие системный блок компьютера, размером с двухкамерный холодильник, зверски разодранный каким-то исполинским животным.

   "И кому в голову взбрело водрузить здесь это? Как будто ступаешь среди обломков жуткой техногенной катастрофы" - промелькнуло в голове Эрики на полпути к входу.

   Входом в институт служила дверь-вертушка, изобретенная несколько сотен лет назад. Однако, вместо подшипников использовалась магнитная левитация. А сама дверь была изготовлена из какого-то легкого и прочного прозрачного материала. Вращаться она начинала, когда к ней подходил человек и, подстраиваясь под его скорость движения, как бы сопровождала его, пока он не выходил с противоположной стороны. Поэтому, никаких неудобств при её прохождении не возникало.

   Но, если бы на пороге двери появился кто-нибудь без права доступа в институт, после моментального сканирования, дверь тот час была заблокирована.

   Миновав вертушку и воспользовавшись эскалатором, Эрика оказалась в просторном помещении с высоким стеклянным потолком, а также множеством дверей.

   Возле ожидающей её, раздвижной конструкции, на стене примостилась хромированная табличка, отражающая своей гладкой, до блеска начищенной поверхностью, активные лучи солнца.

   На ней, чёрным, вдавленным, словно в мокрую глину, шрифтом было высечено: "Отдел N11".

   Секретность, пелена которой окутала все отделения института, была под стать какому-нибудь военному объекту.

   Это наводило на мысль о заинтересованности и причастности военных к некоторым разработкам, создаваемым под кровом этого научного заведения.

   Правда, руководство отрицало причастность военных, называя столь сложную систему доступа мерами предосторожности в области технического шпионажа со стороны конкурентов и других заинтересованных лиц.

   Многие изобретения представляли собой потенциальную опасность, попади они не в те руки. Другие же разработки обеспечивали долгое и безбедное существование этого колосса кибернетики.

   Дверная перегородка резко, но бесшумно сдвинулась в сторону и скрылась в недрах участка стены, прилегающего к дверному проёму.

   За дверью Эрику ждал лифт, войдя в который она развернулась на сто восемьдесят градусов, лицом к двери, которая уже успела столь же бесшумно закрыться.

   - Побережье, восход солнца, - сказала Эрика, ожидая от кабины немедленного исполнения "желания".

   Тот час множество голографических проекторов в содружестве с другими представителями трансляции объемного изображения на плоской и прилегающей поверхности, воссоздали довольно реалистичную картину предрассветного побережья моря.

   Потолок заполонило голубое пространство, дверь и две боковые стены превратились в синие морские воды, границей горизонта объединяющиеся с небом. Пол превратился в песчаный берег, до половины омываемый прибрежной водой.

   А за спиной песчаный пляж в некотором отдалении натыкался на роскошные заросли тропических джунглей, которые закрывали собой дальнейший голографический обзор.

   В базе данных этого устройства, создававшего объемную иллюзию, скопилось около полутора сотен сюжетов "под настроение".

   Эрика, в основном обращалась к семи голокартинам: побережье, джунгли, пустыня, космос, глубины океана, абстрактный мир и техномир, наполненный отполированными до блеска человекоподобными роботами и другими, выполненными в этом же стиле, машинами.

   Сейчас, как никогда, захотелось постоять на берегу моря, приветствуя восход солнца, знаменующий собой рождение всего живого, что купается в его лучах.

   Всматриваясь в горизонт, Эрика расслабилась, никакие посторонние мысли не могли проникнуть на территорию её сознания.

   Работа, как и весь реальный мир, сейчас находится где-то за линией горизонта. Чем качественней получится освободить свой разум от лишних мыслей, тем проще будет сосредоточиться на рабочих моментах, которые поджидали её за пределами этой прекрасной динамической голографической картины.

   О том, что лифт движется, можно было догадаться по легкой вибрации пола, которая словно массажер оказывала расслабляющее действие на подверженные контакту части тела. Узнать в каком направлении, а также вертикально или горизонтально перемещается кабина лифта, не представлялось возможным.

   "Еще одна лишняя предосторожность" - подумала Эрика, одновременно с открытием двери.

   Глазам предстал обзор на прямоугольное, до блеска от пола до потолка вычищенное помещение, внутри которого можно было свободно поместить площадку для мини-футбола.

   Стены, пол и потолок были отделаны плитами из однотипного стеклоподобного материала больничного, с легким голубым оттенком, цвета. Откуда в помещение попадал свет, и был ли он естественного или искусственного происхождения, можно было только гадать.

   По левую руку, в десяти шагах от лифта, располагался вход в комнату для переодевания.

   Она представляла собой стерильное помещение, которое так и называли - "Стерильная".

   В нем сотрудники облачались в белые халаты, бахилы, прятали волосы под специально продуманные головные уборы, призванные защищать микросхемы, чипы и прочие уязвимые элементы электронных схем от попадания на них волос, капель пота или других частиц, способных навредить нежной электронике.

   Следуя ежедневной привычке, Эрика было двинулась в сторону этого входа, когда из комнаты, в которой обычно проводились совещания, обсуждения и дискуссии, находившейся в дальнем конце "белого зала", вышел полноватый лысеющий мужчина лет пятидесяти.

   Он то ли поправлял, то ли пытался сорвать с шеи душивший его красный в зеленую полоску галстук, который, словно язык запыхавшейся собаки нелепо свисал между "створками" светло-серого пиджака.

   Начищенные до зеркального блеска черные туфли, нежно-серый, почти белый костюм, однотонная голубая рубашка, на которой красной лентой разместился злосчастный галстук и старательно зачесанные назад остатки песочных волос выдавали в нем матёрого ученого, не особо обращающего внимание на моду, но вынужденного парадно одеться по случаю очень важного события.

   Это был Марк Штерн - руководитель проекта и непосредственный начальник Эрики.

   Он был известен в научных кругах, как автор книги "Основы создания искусственных мыслящих систем", в которой теоретически рассматривался переход от создания "программно ограниченных" к свободно мыслящим интеллектуальным системам. Создание "Мыслителя" являлось логическим продолжением его труда.