Он, смотрит на меня, и раздраженное выражение лица сразу сменяется широкой дружелюбной улыбкой.

— Том! Ты мог просто подойти и сказать «привет». Не обязательно было въезжать мне в зад тележкой! — смеется он.

— Я подумал, так будет оригинальнее, — шучу в ответ.

Замечаю, что из-за «столкновения» все, что было у него в руках, рассыпалось по полу.

— Извини, дай помогу, — присоединяюсь к Марку, который уже сидит на корточках и подбирает раскатившиеся вокруг баночки с йогуртами.

Когда я прохожу через кассу, Марк, оказывается, тоже все купил и собирается на выход.

— А ты живешь где-то рядом, да? — замечаю, что одет он примерно так же, как и тогда — низкие джинсы с широким ремнем и приталенная куртка. Только вот косички, кажется, сейчас собраны как-то по-другому, немного смешно торчат в разные стороны.

— Улицу Холлоуэй, знаешь?

— Ооо, так это рядом со мной! Ты на машине? — спрашиваю, потому что вижу у него два огромных пакета.

— Нет, тут не далеко.

— Тогда пойдем, подвезу, — предлагаю, потому что мне все равно по пути, и до сих пор неловко, что я его протаранил.

— Нет, что ты, не стоит, Том, — смущенно улыбается Марк.

— Мне не трудно, тем более, я перед тобой виноват. Давай сюда, — беру его пакеты и, открыв багажник, складываю свои и его покупки.

— Ну, здорово! — радуется он, садясь в машину и поправляя прическу.

Дорога занимает всего каких-то десять минут. Марк указывает на небольшое серое здание в два этажа. На первом располагается его квартира.

Останавливаюсь у подъезда и выхожу, чтобы достать вещи из багажника.

— Спасибо тебе, Том.

Еще тогда, когда мы встретились впервые, я заметил, что парень он симпатичный, а сейчас выдалась прекрасная возможность получше его рассмотреть. Светлые, серо-голубые, но в то же время выразительные глаза, тонкий, словно точеный нос и потрясающей формы губы. Конечно, не такие мягкие, пухлые и женственные как у Билла, но все же очень красивые. Никакой косметики, но явно за собой следит.

— Хочешь кофе или чай? — немного стесняясь, предлагает Марк, замечая, что я пристально его рассматриваю.

— Может сегодня попозже? — А что, почему бы не зайти в гости, все-таки есть в нем что-то? — У меня днем дела, а вечером я свободен.

— Заходи, я дома буду, — явно обрадовавшись моему ответу, Марк роется в карманах, ища ключи от дома.

— Давай, знаешь, как сделаем? Я возьму твой телефон, после обеда позвоню и скажу во сколько приду. — По-моему самый оптимальный вариант, на случай если я передумаю или заявится кто-то из знакомых.

За полдня разбираюсь с накопившимися за неделю делами и обзваниваю самых близких друзей, которых совсем позабросил последнее время. Потом, захватив бутылку красного вина и упаковку презервативов, все-таки решаю пойти к Марку.

Хотя в квартире у него оказывается чисто, многие вещи разбросаны по углам, и, кажется, они там лежат уже целую вечность. Вопреки моим ожиданиям, Марк не ведет себя так, будто хочет трахнуться. Он расспрашивает меня о работе и всякой ерунде, вроде того какие фильмы я люблю и что слушаю. Сам он оказывается парикмахером-стилистом, работает в салоне в пяти минутах от моего дома. Странно, что я раньше его никогда не видел. Хотя, скорее всего, раньше я просто никого другого не замечал.

Удивительно, но за нашей беседой я забываю про время и вспоминаю, когда на улице становится темно. Марк зажигает лампу, которая излучает приятный красноватый свет.

Этот парень кажется намного взрослее, чем есть. Сказал, что ему всего двадцать, чему соответствует внешность, но никак не характер. Он спокойный, уравновешенный, рассудительный не по годам, но при всем этом с прекрасным чувством юмора и озорным блеском в глазах.

Почему-то совсем не хочется уходить. Просто сидел бы и болтал с ним вот так всю ночь. К счастью, Марк, похоже, тоже никуда не торопится. Он ставит бокал с вином на маленький кофейный столик и кладет руку на мое плечо. Ловлю себя на мысли, что в общем-то не испытываю безудержного желания секса в данный момент, но мягкое прикосновение создает ощущение комфорта и спокойствия, которого мне так не хватало последнее время. Чувствую приятную расслабленность во всем теле, когда его губы касаются моих. Вскоре руки уже не спеша изучают податливое тело. Это необычное ощущение. Такое со мной впервые. Чтобы я вот так просто был с парнем, ласкал его, при этом не сгорая от безумной страсти, как это было с Биллом, или не будучи пьяным в хлам, как это было со всеми остальными.

— Кто такой Билл? — ненавязчиво спрашивает Марк, лежа рядом, лениво выпуская колечки дыма. — Курить будешь?

Отрицательно мотаю головой.

— Я его люблю, — становится грустно, даже зло берет. Если бы не Билл, я бы мог влюбиться в такого как Марк, например. — Прости, я не хотел. Вырвалось.

— Все нормально, — тушит сигарету в пепельнице. — Больше можешь ничего не говорить, если не хочешь.

— Извини, — чувствую себя ужасно неловко. Он так спокойно реагирует. Трудно представить, что сделал бы на его месте Билл. Хотя, еще труднее представить, чтобы во время секса с Биллом, я думал о ком-то еще.

— Ну тебе вообще понравилось? — улыбаясь, поворачивается на бок, слегка поглаживая мое плечо.

— Все было замечательно. — Я не вру, все и, правда, было очень хорошо. — Слушай, я ты тут один живешь?

— Да, а что?

— Такое впечатление, что здесь еще чьи-то вещи, не знаю, фотографии вон тоже висят, — показываю пальцем на большую, но аккуратную деревянную рамку, выступающую на светло-бежевом фоне стены.

— Это я и мой Энтони, — улыбается Марк, приподнимаясь и тоже вглядываясь в изображение.

— Он что, в командировке? — не могу сдержать смеха. Еще ни разу не доводилось выступать в роли любовника чьей-то неверной половины.

— Нет, он умер. Два года назад, — меня как ледяной водой обкатило. — Да все нормально, ты же не знал, — несильно толкает меня Марк.

— Несчастный случай? — совершенно убитым тоном спрашиваю я.

— Можно и так сказать, — закуривает еще одну сигарету. — Презерватив порвался. Ну, это по крайней мере то, что Энтони мне рассказывал.

У меня мгновенно пересохло во рту.

— А… Ты… У тебя…

— У меня СПИДа нет. Мы предохранялись все время. Энтони настаивал. А я тогда не хотел, злился на него, дурак. Теперь понимаю, ни один любящий человек так не поступит, как не проси. — Марк замолкает на несколько секунд, глубоко затягиваясь.

Блядь. Вот это история! Меня словно огрели по голове чем-то тяжелым. Какое паршивое чувство!

— Так он уже был болен, когда вы познакомились? — как можно деликатнее интересуюсь, меня эта история задела за живое.

— Да. Он мне сразу сказал. Мне все равно было. Честно, — водит слегка загорелыми пальцами по белым простыням, словно рисуя какие-то невидимые круги.

— И сколько… — черт, ну не спрашивать же вот так «сколько он протянул?»

— Сколько мы были вместе? — Марк вовремя приходит мне на помощь. — Это были два незабываемых года. Нет, было всякое, конечно, ссоры, драки, тяжело с ним было, особенно последние месяцы, но я бы их ни на что другое не променял.

— Скучаешь?

Он кладет голову мне на грудь и еле заметно кивает.

Перебираю пальцами косички, собирая их вместе, как он любит. Слова Марка поразили меня до глубины души, они словно осколками врезались в мое сознание.

Жизнь все-таки странная штука. Я глупо полагал, что самая худшая история произошла со мной. Я ошибался.

========== 29. ==========

Последнее время мне очень нравится бывать у Марка. Несмотря на то, что его квартира по сути своей является своеобразным музеем памяти Энтони, меня это ничуть не раздражает. Напротив, не перестаю им восхищаться, его способностью разбираться в сложных ситуациях, спокойствием и жизнерадостностью.

— Том, я что-то не понял, — рассудительно продолжает Марк, прожевав очередной кусок пиццы. — С той историей про секретаршу, которая беременна.