– Отойди назад, – приказал Нолан. – Отойди назад и держи руки на виду.

– Хорошо, – согласился мужчина, отступая на несколько шагов. – Только давай без глупостей, а?

– Еще дальше! – гаркнул Майк, когда тот остановился.

– Ладно-ладно, только не горячись!

Когда противник отошел на приличное расстояние, Нолан оттолкнул от себя его напарника и медленно отошел к краю парковки, не опуская оружия. Он испытывал искушение прихватить пистолет с собой, учитывая обстоятельства, но не хотел навлечь на себя еще больше неприятностей. Майк велел двоим повернуться спиной, быстро протер пистолет рукавом толстовки, избавляясь от своих отпечатков, запульнул его на другой конец парковки и рванул в переулок.

Часы показывали начало пятого. Город еще спал, и лишь поэтому никто не косился на подозрительного пешехода в окровавленных джинсах, явно избегавшего освещенных участков дороги. Мысли в голове путались, но Майк отлично понимал, что единственная беспроигрышная опция – это попасть в квартиру, переодеться, взять сумку и документы и свалить оттуда подальше. Снять номер в ближайшей гостинице (бог с ними, с деньгами), привести себя в порядок, смотаться на собеседование, а потом уже обратиться в полицию. Пусть разбираются в этом чудовищном недоразумении, а он будет ждать отклика от работодателя и надеяться, что его кандидатура подойдет.

Пару часов он переждал на скамейке в парке, стараясь успокоиться, а затем направился к дому Бобби. Он топтался у дверей минут двадцать, пока первый жилец наконец не вышел на улицу. Майк нырнул внутрь, взбежал по лестнице, остановился напротив квартиры и подергал ручку – заперто. Несколько секунд постоял, а затем со всей силы пнул дверь ногой, выбивая хлипкий замок. С Бобби он объяснится позже.

Он обежал все комнаты, проверил шкафы – никого. Ночной гость, кем бы он ни был, покинул квартиру, не оставив после себя следов. Нолан умылся, выпил воды и сел, переводя дыхание. И только тогда понял, что не видит своих вещей. Ни бритвенного набора на умывальнике, ни спортивной сумки, ни брошенного на пол свитера. Он вскочил и снова обыскал все комнаты, сантиметр за сантиметром. Два стула, раскладной стол. На полу, экраном вниз, плазменный телевизор. В углу спальни – матрас и две подушки. Весь нехитрый скарб, принадлежавший Бобби, остался. Пропали только его, Майка Нолана, вещи. Телефон, документы. Как будто он никогда прежде не заходил в эту квартиру.

Он вернулся в кухню и замер у закрытого окна, засомневавшись в собственной адекватности. Сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять подступающую панику. Майк Нолан боялся двух вещей. Первая – сойти с ума.

Нет-нет. Он в здравом уме. Произошедшее было слишком ярким, слишком реалистичным для галлюцинации. Он нормальный, здоровый человек, попавший в странную ситуацию. Нужно постараться собрать воедино все детали, и рано или поздно картинка сложится, ответ найдется.

«Соберись же!» – мысленно приказал он и едва не хлопнул себя по лбу. Точно! В него стреляли, когда он сбегал через окно. А значит, должны остаться следы от пуль. Он кинулся к стене, миллиметр за миллиметром изучая поверхность. И почти сразу же заметил замазанное белой штукатуркой отверстие. Работу выполнили наспех, но довольно качественно. Если не знать, где искать, можно пропустить. Нолан перевел взгляд на оконную раму и обнаружил вторую дыру, тоже заделанную.

Напрашивались два вывода. Он не сходит с ума – это хорошо. Его преследуют неизвестные – это плохо.

Утреннее солнце заполняло закоулки Бикон Хилл, просачиваясь в окна и обещая погожий день. Майк обшарил все шкафы в надежде отыскать какую-нибудь одежду, но, кроме полотенец, ничего не нашел. Чертов Бобби, мог бы оставить хотя бы спортивные штаны. Как ему выйти на улицу в подобном виде?

Он забрался под горячий душ, осторожно промыл и заклеил рану на бедре – в шкафчике в ванной валялись антисептик и лейкопластырь. Застирал кровь на джинсах – пятно полностью не исчезло, но уже не привлекало внимания. Просушил мокрое место полотенцем, натянул еще сырые брюки. И хотя Нолану не удалось отдохнуть, почувствовал он себя намного лучше.

Теперь добраться до полицейского участка, связаться с работодателем, объяснить форс-мажор, попросить перенести собеседование на другой день. Все будет хорошо. Пусть копы выполняют свою работу и разгадывают загадки.

Часы в телефоне показывали восьмой час. Майк вышел из квартиры в тесный коридор и уже двинулся вниз по лестнице, когда услышал, как скрипнула уличная дверь. Казалось бы, ничего особенного – жильцы просыпались и спешили на работу, – но чутье заставило Нолана остановиться. Он колебался не дольше секунды, а затем тихо поднялся на пару пролетов вверх и замер, прижавшись к стене. Лучше быть параноиком и ошибаться, чем довериться миру и сдохнуть ни за что ни про что.

Кто-то не спеша поднимался по лестнице. Старый палас приглушал шаги. Майк готовился к тому, что в пролете вот-вот покажется седая макушка и старичок из квартиры этажом выше, с теплым, только что купленным багетом под мышкой, удивленно поздоровается. Кто-то остановился на площадке у квартиры Бобби, и сразу же раздался негромкий щелчок выключаемого предохранителя пистолета.

Пульс мгновенно участился, но Майк не позволил себе запаниковать. Кто бы ни вернулся в квартиру, он наверняка решит проверить лестничные пролеты, а значит, медлить нельзя. Спуститься незамеченным вряд ли удастся: рассохшиеся доски лестницы скрипят.

Нолан задержал дыхание и ринулся вниз, перепрыгивая через несколько ступеней. На улице он сразу же свернул в переулок, потом в еще один и побежал, не оглядываясь, пока не начал всерьез задыхаться. Наконец он позволил себе остановиться и согнулся, упершись ладонями в колени. Похоже, ему удалось оторваться от погони.

Он привалился спиной к шершавой кирпичной стене и какое-то время стоял, восстанавливая дыхание. В этот момент в кармане брюк зазвонил мобильник.

– Майки, чертов ты придурок, ты поперся в квартиру? – раздался в трубке уже знакомый женский голос. – Я же тебе говорила туда не возвращаться. Найди себе другое убежище, да побыстрее!

– Я не знаю, кто вы такие и что вам от меня нужно, – с холодной яростью проговорил Нолан. – Я иду в полицию.

– Нельзя тебе в полицию, – огорченно протянула незнакомка.

– Почему?

Повисла пауза.

– Почему мне нельзя в полицию? – повторил Майк, борясь с раздражением. Лимит его терпения почти исчерпался, кроме того, его бесил фамильярный тон собеседницы.

– Найди телевизор и включи местный канал, – сказала она и отключилась.

Нолан выругался на потухший дисплей. Кто-то задумал играть с ним в странные игры, не объяснив правила и заставляя чувствовать себя дураком, – чего он терпеть не мог.

Ладно. Все по порядку. Ситуация абсурдная, но какая-то логика в ней есть. Судя по всему, баба из телефона на его стороне. По крайней мере, ее предупреждение не возвращаться в квартиру имело основания. В таком случае ему следовало прислушаться к ее очередному совету. А там уж он сам примет решение.

Мимо проехали двое велосипедистов. Вдалеке послышался вой машины парамедиков. Из лабиринтов улиц доносился мерный бой башенных часов. Город просыпался. Майк прикинул, в какую сторону идти, и двинулся на шум оживленного перекрестка. Сейчас, когда солнце щедро рассыпало лучи на мощенные булыжником улицы, Бостон выглядел приветливым, вылизанным, как фотография в глянцевом журнале. Словно с наступлением утра злые чары развеялись, и взору предстала истинная красота. Было сложно поверить, что буквально пару часов назад Нолан в отчаянии блуждал по мрачным подворотням, вздрагивая от любого шороха и в каждом прохожем видя врага.

Пиццерия «У Джованни» уже открылась. Майк остановился у широкой прозрачной витрины, украшенной цветами, и невольно сглотнул слюну. Огромная аппетитная пицца (тонкое поджаренное тесто, хрустящий бекон, крупно нарезанные шампиньоны, зеленые оливки, густой слой расплавленного сыра), казалось, даже через стекло источала дурманящий аромат. Нолан ничего не ел со вчерашнего вечера и здорово проголодался. Но мысли о еде придется отложить на потом. Он заметил внутри работающий телевизор, толкнул дверь, звякнув колокольчиком, и прошел в помещение.