- Нет, конечно же. Если только это не будет...

- Нет, мама. Я тебе обещаю, что к компьютеру и не подойду.

- А чем ты... вы планируете заняться?

- Погуляем, по городу полазим, кафешки, клубы... Стася говорит, никогда в боулинг не играла...

- Ну, дело ваше, развлекайтесь.

Узнавшая об изменении моих планов на личное время Стася была не просто рада, она буквально светилась от счастья. Аттракционы, дискотеки, боулинг, бильярд... Единственные развлечения, которые мы старательно обходили стороной, были всевозможные клубы виртуальной реальности.

Крытый картодром поглотил нас на целый день. Фактически, мы покидали машины лишь на несколько минут, чтобы выпить пару глотков какого-нибудь напитка или пожевать кусок пиццы.

К концу недели, перепробовав по два-три раза почти все развлечения, которые только можно было найти в нашем городе, мы решили отправиться на лыжную горку.

- Вить, - Стася прижалась ко мне как можно плотнее, когда мы, сидя на широкой открытой скамейке фуникулера, ехали вверх, к вершине. - скажи, а ты меня, правда, любишь?

- Конечно, маленькая, а почему ты об этом спрашиваешь?

- Да так... - и, словно стыдясь чего-то, она отвернулась в другую сторону.

Под громкий и пронзительный визг мы несколько раз спустились на лыжах вниз. Естественно, что не имея большого опыта катания, до подножия горки мы не доезжали, а докатывались двумя, весело хохочущими и смеющимися во все горло, снеговиками.

К сожалению, зимой рано темнеет, а так как все это дело находилось за городом, то нам пришлось собираться домой.

Раскрасневшиеся и довольные, мы ехали обратно, когда мне на глаза попался цветочный магазин.

Какой же я идиот! Вот почему Стася спросила, люблю ли ее, ведь я ей давно уже не делал подарков. Стучу по плечу таксиста, и прошу притормозить на пару минут.

- Вить, что-то случилось? - забеспокоилась Стася.

- Нет, все в полном порядке, подожди тут одну минутку. - прошу ее я, и опрометью бросаюсь в магазин.

Дарить огромный букет, тем более зимой, я, если честно, не вижу особого толка. Пусть он будет небольшой, но зато такой, чтобы при его виде перехватывало дыхание! Именно такой и предложила мне продавщица, когда я объяснил ей задачу.

Таксист тихонько присвистнул, при виде той красоты, которую я аккуратно внес в его машину. Со стороны Стаси не раздалось вообще, ни звука.

- Любимая, это - тебе!

- ... - "хлоп" ресницами.

***

Все же, если быть честным до конца, Земель мне очень не хватало все эти семь дней. Тем не менее, общение с девушкой заполнило все моё свободное время, и лишь укладываясь спать, глядя на постер с эльфийкой, я отсчитывал прошедший день из общего количества, оставшегося до возвращения в игру, к моим Витязям и Богатырям.

В последний день моего добровольного отречения, мы с мамой сходили еще раз к рекомендованному Корпорацией врачу. Проговорив со мной почти полчаса, он вынес вердикт, смысл которого заключался в признании меня вполне нормальным, не страдающим зависимостью от игры и... рекомендацией попробовать провести более глубокое погружение, например дней на пять, а еще лучше на десять, подкрепленное тем, что перерыв мог исказить накапливаемую им по мне статистику.

Все еще вызывающее холодок внизу живота падение сквозь облака, и я оказываюсь стоящим ногами на, уже ставшей привычной, земле Земель. Неплохая игра слов, не замечаете?

- Княже! – почти тут же бросается ко мне один из дежурных Витязей. – Беда!

Что у нас какая-то проблема, я и так мог понять по мигавшим иконкам личных сообщений на границе моего поля зрения.

Кожевенник, оставшийся, практически, «на бобах», забастовал, и полностью прекратил выделку кож, оставив Канцелярию без пергамента.

Вспомнив, что как раз таки десять дней назад я оказался свидетелем весьма интересного разговора между чиновниками, вызываю журнал событий и просматриваю его по пути в мастерскую, выбирая те происшествия, которые были связаны с помеченными мною персонажами.

С каждой прочитанной строкой перед моими глазами разворачивалась картина потрясающего, по своей глубине и наглости, замысла.

Чиновники, чтобы увеличить поток золота в свой собственный карман, заключили договор с одним из продавцов на Рынке, что они не будут покупать продукцию у Кожевенника. Лишившийся стабильного дохода, но имевший массу нераспроданного товара, который захламлял ему его хранилище, мастер был вынужден согласиться на предложение торговца скупать пергамент почти по себестоимости.

Теперь продавец предлагал данный материал по вполне обычным, даже немного завышенным ценам, Канцелярии.

Мама, сказав мне, что цифры она проверит сама, сняла этот груз с моих плеч, предоставив возможность решить более насущный вопрос.

По ее просьбе, мне также пришлось сходить на Рынок и в представительство Торговой Гильдии, где я затребовал накладные, по которым этим торговцем закупался пергамент.

Пока мы с Кожевенником общались, мама внимательно вычитывала все, предоставленные ей «бумаги».

- Витя! – раздался ее голос в моих ушах.

- Да? – опять немного изумив собеседника, как бы «в пустоту» ответил я.

- Слушай, потрясающая наглость, однако. Представь себе, купленный у Кожевенника пергамент выдавался за привезенный издалека, с соответствующей закупочной ценой, завышенной раза в три. Таким образом. Поданная для обложения налогом сумма прибыли, была занижена. Иди сейчас в Гильдию, потому как Владелец Замка именно ты, и я не могу выдвинуть претензию в адрес ее нечистого на руку члена.

- А у члена бывают руки? – попробовал пошутить я.

- Фу, сына… Я, конечно, понимаю, что ты уже почти взрослый и все такое, но оставь, пожалуйста, подобные шутки своим друзьям, хорошо?

По-моему, мои щеки сейчас загорятся самым натуральным огнем…

Я успокаиваю Кожевенника, пообещав ему, что закупка вновь будет производиться у него, и что цены вернуться к прежнему значению, после чего быстрым шагом (бегущим Правитель – повод для тревоги!) направляюсь в сторону здания Торговой Гильдии.

- Доброго здоровья, уважаемые! – здороваюсь я, едва перешагиваю порог Гильдии. – У меня к вам есть дело.

Ни мое присутствие, ни мое пожелание здоровья не произвели того эффекта, как упоминание о деле.

Почти все, присутствовавшие члены Гильдии развернулись ко мне и изобразили самое живое участие и интерес.

- Мы все внимательно слушаем Вас, Князь Витя.

- Скажите… - я задумался. Как корректно описать проблему так, чтобы не вызвать, с одной стороны, их подозрений, а с другой стороны, вынудить их самих принять как можно более жесткое решение по моей ситуации? – Как следует поступать с подчиненными, которые умышленно завышают мои расходы, чтобы набить свой карман? И как следует поступить с тем, кто не является моим слугой, но помогает им, моим служащим, обкрадывать меня?

Почти все вернулись к прерванным делам, лишь один старичок, кряхтя, встал со своего табурета и направился ко мне.

- Что-то подсказывает мне, светлый Княже, что не будь это «дело» связано с одним из наших, не обратился бы ты к нам. Излагай жалобу свою.

Я кратко, но добросовестно рассказываю всю историю с Кожевенником, делая особый упор на упущенной личной выгоде, связанной с недоимкой налогов.

Старик некоторое время жует губами, возведя глаза к потолку, словно, то ли готовя ответную речь, то ли, подсчитывая, сколько с меня можно запросить.

Наконец он обращает на меня свой взор и произносит.

- Гильдия может забрать своего члена назад, запретив ему появляться на территории твоего Замка, что обойдется тебе, Княже, в сто золотых монет. Либо, мы можем примерно наказать наглеца, позволившего себе обманывать высокоуважаемого Повелителя. Это обойдется в три сотни монет за порку, и по сотне за каждый день стояния у позорного столба на протяжении недели. Наконец, за полторы тысячи золотых мы готовы казнить негодяя в присутствии народа в указанном тобою, Князь, месте.